НАШЕСТВИЕ
Европа переживает крупнейший со времен Второй мировой войны наплыв беженцев. Значительная их часть прибывает из Сирии, Ирака, Афганистана, Косово и других стран, большинство оказывается в Европе нелегально. Вместе с мигрантами, как выяснилось только что, с помощью контрабандистов, которые перевозят нелегальных мигрантов через Средиземное море, на территорию Евросоюза уже проникли тысячи боевиков ИГИЛ. https://versia.ru/smi-v-evropu-pribylo-bolee-4-tysyach-boevikov-igil-pod-vidom-bezhencev Страны Евросоюза почти не в состоянии контролировать перемещение беженцев по Европе, одной за другим европейские государства ужесточают миграционный режим и закрывают границы, но все понимают, что этими мерами уже ничего решить нельзя.
Что происходит? Дело не в том, что то, что мы сегодня наблюдаем, есть своеобразный «ответ истории» на военные «миграции» европейцев на другие континенты, которые тоже приводили к постоянным конфликтам, насилию, мелким и крупным войнам. Америка Северная и Южная, Африка, ближний Восток, Индия и др. - все это различные этапы «миграций» европейца, входе которых гибли, грабились и унижались, ацтеки, индейцы, индусы, африканцы. Сегодня карта перевернулась, те, кого приручила Европа и за кого она, теоретически, в ответе, требуют этого ответа. Еще в 1997 году один из властителей дум западного общества Умберто Эко сказал: «В следующем тысячелетии Европа превратится в многорасовый или, если предпочитаете, в многоцветный континент. Нравится вам это или нет, но так будет. И если не нравится, все равно будет так». И к этой мысли Европа с трудом старается привыкнуть.
Но дело в другом. То, что мы видим - это расплата за дурно понятую толерантность, которая (как и демократия и многое другое) хороша, когда все спокойно и благополучно. Сегодня толерантность, под которой все минувшие годы на Западе понимали не уважение к чужим религиозным взглядам, а полное равнодушие к ним ради собственного спокойствия, больше не работает. Договор все чаще нарушается в одностороннем порядке то одной, то другой стороной. Исламский мир оказался гораздо ближе, чем думали на Западе. Долгие годы Запад принимал без разбора сотни тысяч мигрантов. Им давали паспорта, права и возможности, постоянно повторяя, что они такие же, как все, что человек, чей род живет в Париже еще с тех времен, когда город назывался Лютецией и они, приехавшие вчера, совершенно равны. При этом с мигрантами никто специально не занимался, их не обучали традициям, уважению, взаимопониманию. Западному истеблишменту (лучше других защищенному от мигрантов) казалось, что сияющие витрины европейских городов, улыбки и комфорт сами собой произведут переворот в душе любого зулуса и папуаса, после чего последние страстно захотят стать такими же, как местные. Захотят за витрины, за сверкающие две машин, в дорогие рестораны, в изысканные кабинеты и особняки. То есть все отрегулируется само - точно так же, как они думали (а за ними и наши чубайсы), что рынок в экономике тоже все регулирует сам. А, кроме того, им внушали, что если мы, европейцы, давно наплевали на собственную религию, то и вам следует сделать так же, чтобы быть европейцами.
Прошло несколько десятков лет. И выяснилось, что прожившие все эти годы в лучших городах Европы мигранты нисколько не изменились. Они предпочли другой путь, более легкий и понятный. Привыкшие к нищете у себя на родине, они продолжали жить в Европе точно так же, как и дома, в грязи и вони, не стремясь ни к машинам, ни к витринам, ни к зарплатам. Сбивались в национальные кварталы и жили своим домком, уставом, религией, традициями, языком, усвоив лишь одну, главную истину, состоявшую в том, что «местные считают себя перед нами виноватыми и нам обязанными». Все. Кроме этого комплекса вины ничего для благополучия им было не надо. Поэтому любая попытка навести среди обитателей кварталов порядок, заставить работать, прекратить комбинировать и торговать рваньем и дурью, немедленно квалифицировалась как национализм, шовинизм, ксенофобия и расовая сегрегация - сами их этому научили, так что жаловаться некому. Ю.Сенкевич еще в 1960-е годы вспоминал, как африканец, взятый Хейердалом в экспедицию на судно «Ра», легко мог воспринять невинное предложение почистить картошку к обеду как дискриминацию его, как чернокожего и отказаться. Сегодня от той картошки сделан огромный шаг вперед. И поэтому национальные кварталы упорно стремятся развить у коренного населения чувство вины - никто, де, не просил вас разводить колониальную систему, а теперь не обижайтесь - раньше вы использовали нас и наши ресурсы, а теперь пришло время поменяться ролями, так бывает и еще как бывает. Поэтому если они сначала просили и ждали пособий и внимания, то потом очень быстро стали требовать и шантажировать. Жечь машины и дома, грабить квартиры, колпачить по мелкому - все, кто бывал в Париже, знают, что он так наводнен уличным жульем, что не снилось Москве и в 1990-е. «Дайте нам пособия и убирайтесь», - кричал один из таких в камеру во время волнений в Париже несколько лет назад. То есть они просили у общества деньги, как беспризорник, описанный Мариенгофом: «Тетя, дайте гривенник, а то в рожу плюну - у меня сифилис».
Оценивая произошедшее, один немецкий политик очень точно сказал: «Мы убили миллион евреев, которые хотели быть немцами, а потом впустили три миллиона турок, которые немцами быть не хотят». В конце концов на улицы западноевропейских городов выплеснулись масштабные демонстрации против мигрантов и их форм жизни, начался стремительный рост националистических и радикальных настроений, даже в тихой и безрелигиозной Швеции загорелись мечети. Наконец, о провале «мультикультурного проекта» заговорили ведущие европейские политики типа Меркель. Тем временем происходило то, что происходило и происходит, поскольку европеец согласился с тем, что убивать за стиральную машину и Мерседес, занявших место Бога, по меньшей мере странно. А мусульманин оказался способен убивать за Аллаха, от которого он так и не отказался.
Однако Европа молчала и молчит, делая вид, что ничего, справимся, что, де, толерантность никто не отменял. В СМИ это представляют, как способность европейца возвышаться над временными трудностями, но на самом деле этот тот самый упадок мужества, который констатировал А.Солженицын в речи перед студентами Гарварда в 1978 году. «Падение мужества - может быть самое разительное, что видно в сегодняшнем Западе постороннему взгляду. Западный мир потерял общественное мужество и весь в целом и даже отдельно по каждой стране, каждому правительству, каждой партии… Этот упадок мужества особенно сказывается в прослойках правящей и интеллектуально-ведущей, отчего и создаётся ощущение, что мужество потеряло целиком всё общество… Напоминать ли, что падение мужества издревле считалось первым признаком конца?» http://antology.igrunov.ru/authors/solzh/1121759601.html
Беззубая, невнятная толерантность доказывает ежедневно, что не способна ничего защитить, не способна привлечь людей, пустота не может заполнить пустоту, а радикализм и готовность жертвовать - способны. И защитить и заполнить и привлечь. Особенно способны привлечь молодых людей, которые в условиях морального и нравственного релятивизма просто принимают сторону сильных. Поэтому складывается парадоксальная ситуация. В мире от рук мусульманских фанатиков и радикалов гибнут люди - а в ряды ИГИЛ вливается все больше молодых европейцев. Меркель уже даже выразила сожаление по поводу «непонятной высокой притягательности и влияния ИГИЛ на европейскую молодежь». http://russian.irib.ir/news/ve-mire/item/234451 Европейцы в широком смысле (американцы, британцы, французы, бельгийцы, датчане) участвуют в боевых действиях ИГИЛ, как все остальные, режут головы журналистам, взрывают себя в Сирии и Ираке. То есть проблема чрезвычайно сложная, многоуровневая, многоплановая.
Реакцией на нее в условиях паралича властей являются все более заметные националистические движения снизу. Национализм переживает второе рождение по всей Европе, даже в США «недавно начали появляться данные, согласно которым в США на подъёме находятся протофашистские движения». http://www.alternet.org/news-amp-politics/america-ripe-authoritarianism) Сегодня в США находится 939 ультраправых групп, включая неонацистов, куклуксклановцев, националистов, неоконфедератов, скинхедов-расистов, борцов с преступностью на границе незаконными методами и т.д. С 2000 года количество таких групп выросло на 56%. http://inosmi.ru/world/20140723/221850694.html#ixzz397mBcExO Разумеется, на волне оказываются националисты самого маргинального шпанистого толка (у нас это тип Навального, Поткина или фашиста Лимонова), демонстрируя, по словам Умберто Эко, именно ту «самую опасную из нетерпимостей, которая рождается в отсутствие какой бы то ни было доктрины, как результат элементарных импульсов». Они, пользуясь случаем, начинают активно «собирать в житницы», предлагая крайне простые, но совершенно неисполнимые варианты решения проблем. Ввести для мигрантов особые законы, всех запретить, лишить прав и состояния, превратить в рабов, стерилизовать, загнать туда, куда ворон костей не заносил и Макар телят не гонял, истереть в порошок и скрутить в бараний рог. То есть они показывают, что не так страшен национальный вопрос, как ответ на него. Все эти бухенвальдообразные проекты неисполнимы по определению, что только усугубляет ситуацию. Поскольку уводит решение вопроса от сути дела и предлагает симптоматическое лечение, которое в онкологии, например, назначают тогда, когда надежды нет. На самом деле сегодня никто не знает, что со всем этим и со всеми этими делать. В.Путин точно отмечал, что «за «провалом мультикультурного проекта» стоит кризис самой модели «национального государства» - государства, исторически строившегося исключительно на основе этнической идентичности. И это - серьезный вызов, с которым придется столкнуться и Европе, и многим другим регионам мира». http://putin-president-ru.ru/rossiya-natcionalnyy-vopros Значит нужно срочно искать работающие, а не традиционные, методы решения этого актуальнейшего вопроса.
Проблема усугубляется тем, что во многом эти миграционные процессы направляются искусственно, причем теми, кто от них не страдает. Тысячи беженцев не просто отправляются в Европу в поисках лучшей доли, а спасаются от бомбежек и обстрелов, организованных США в Ираке, Сирии, Афганистане, Югославии, Ливии. Кстати, о Ливии. В 2010 году Ливия законодательно занесла нелегальную миграцию в разряд уголовных преступлений. Для этого были основания. Именно Ливия при Каддафи была надежным заслоном, пробкой на пути проникновения выходцев из африканских государств в страны ЕС. Сегодня эта пробка не только выдернута, и к тем, кто хлынул через Ливию из Африки, прибавились сотни тысяч ливийских беженцев. Но те, кто организовал катастрофу, то есть США, предпочитают «включать дурачка» и бормотать заклинания про «уничтоженную диктатуру». Нелегальная миграция сегодня лучший способ для Америки подчинить себе Европу, так как в последнее время Европа стала проявлять явные признаки неповиновения. Поэтому все эти процессы далеко не всегда стихийны.
Как бы там ни было, для нас все это тоже очень актуальный вызов. Если мы думаем, что нас все эти процессы минуют, то глубоко ошибаемся. Мало того, пока мы так думаем, мы теряем драгоценное время. Россия сегодня так же переживает наплыв мигрантов. Пока местные руководители из бывших советских партаппаратчиков трубят о свободе и гордятся независимостью, народ бросился сам восстанавливать СССР и укреплять союзные связи, разбросав многочисленную родню по городам и весям большого брата и благодаря Аллаха за то, что в свое время русский выучил только за то, что им разговаривал Ленин. Ибо свободой и независимостью стадо не накормишь и в землю их не посеешь, а если даже и посеешь, то взойдут одни лозунги. Это первая волна, которая, как и на Западе, пока еще боится, уважает местных, не высовывается и делает все, чтобы никого особо не раздражать. То есть пока нет глубокого внутреннего конфликта, а то, что выплескивается на Манежку, чаще всего является следствием действий шпаны, которая везде и всегда есть и которая чаще всего приезжает в Москву отнюдь не на заработки, а для прожигания родительских или криминальных денег.
Что же делать? Прежде всего, иметь в виду, что с нелегальными мигрантами еще нигде справиться не удалось. А если хотим хоть что-то с этим сделать, то для начала надо искоренить или минимизировать коррупцию в органах, ибо пока она есть, нелегальная миграция будет процветать. То есть начинать надо, опять же, с себя, а не с торговца на рынке. Вместе с этим необходимо, безусловно, как говорил Путин, «усилить внятные полицейские функции и полномочия миграционных служб». Разработать принципиально новое законодательство, которое не обязательно должно быть репрессивным. Никакими репрессиями невозможно заставить мигранта надолго уехать - лучше плохо и с битым лицом жить здесь, чем хорошо умереть с просветленным ликом от голода и поборов на родине. Бороться надо с преступностью, а не с мигрантами.
Необходимы понятные и хорошо работающие механизмы адаптации мигрантов в обществе. То есть человек, желающий жить и работать в России, должен доказать, что это желание искренне, что он готов приложить серьезные усилия для того, чтобы не доставить проблем коренным жителям и не создать их себе. Для этого мигранты обязаны серьезно учиться русскому языку, российской культуре, православию, истории. Вместе с этим строжайшим образом спрашивать с тех, кто делать этого не хочет. И, безусловно, преступления мигрантов против коренного населения должны оцениваться иначе, недели обычные преступления. Кстати, поскольку большинство мигрантов мусульмане, в связи с этим полезно напомнить послание муфтия Нажмуддина Гоцинского к муллам и прихожанам Северо-Кавказского муфтията (1917 г.) В нем муфтий говорит, что «за преступление, совершенное мусульманами против мусульман, я, через моих уполномоченных на то лиц, буду отсекать руки, а за преступление, совершенное против имущества и личности христиан, те же лица будут исполнять смертную казнь над преступниками. Я считаю необходимым столь строгие меры в особенности в настоящее время, так как мы все должны поддерживать добрососедские отношения между нашими народами и с русскими, дабы от преступников не пострадали невинные лица». http://grozniy.bezformata.ru/listnews/iz-istorii-gorskoj-respubliki/37148395/ Так что подобная практика найдет отражение и подтверждение в исламской традиции.
Но нужно помнить, что учиться придется и нам, ибо мигранты - это всерьез и надолго. Здесь полезно вспомнить высказывание А.Белого: «на азиатское извержение чад Европа должна ответить извержением мысли». Создавать смыслы и заставлять других следовать им - лучший путь расставить в новом обществе все по своим местам, укрепить свое самосознание и достоинство, в том числе и национальное. И тогда перестает работать аргумент: «сколько можно от них терпеть всякое?» Задумаемся - от кого может культурный, независимый внутренне человек, создающий смыслы для себя и других, терпеть? От мигранта дворника и гастарбайтера-штукатура? История показывает, что право заставить кого-то терпеть себя (или что-то от себя) нужно всерьез заслужить. Нынешняя ситуация это явно не тот случай.
Однако времени осталось не так много. Сегодняшнее положение, когда сотни тысяч мигрантов тихо живут в бараках и подвалах и так же тихо, незаметно, убирают улицы, ремонтируют дороги, строят дома, водят машины, устраивает многих. Однако через несколько лет, когда эти люди приживутся, обзаведутся семьями (а кто-то решит остаться), они неизбежно потребуют хотя бы минимальных прав, хотя бы какого-то места в обществе. А еще через несколько лет их дети, родившиеся здесь и ни разу не бывавшие на исторической родине, станут взрослыми. Тогда, если не заниматься решением вопросов, указанных выше, всем нам придется иметь дело с очень большим количеством людей, совершенно не укорененных в местной традиции, не понимающих значения местных ценностей, не уважающих и не признающих обычаи. Против них уже будет бессилен аргумент «чемодан-вокзал-Баку (Ташкент, Ашхабад и пр.)» ибо им отступать и бежать будет некуда, останется только драться. И здесь не поможет даже государство.
К слову можно вспомнить неудачный опыт правительства Э.Баладюра во Франции, которое попыталось в 1993 году ввести сложную систему регистрации граждан иностранного происхождения с последующим отделением их типа гражданства от гражданства коренных французов. Вскоре выяснилось, что это невозможно. Один из очевидцев, Г.С.Кнабе, вспоминал, как видел тогда по французскому телевидению выступление 16-летней девушки, дед и бабка которой переселились из Алжира во Францию в 1950-е годы. Она в принципе не могла понять, почему к ней прилагаются какие-то критерии, отличные от тех, что действительны для подростков, среди которых она выросла, и образ жизни которых она ведет. У нас такие девушки подрастут через 8-10 лет, после чего начнутся многотысячные демонстрации с требованием прав и свобод. Опять давить, но сильнее? Это можно, но как точно сказал Унамуно, обращаясь к Франко: «Победить - не значит убедить». Убеждать все равно придется. Учить все равно придется. Воспитывать все равно придется. И лучше это начать делать сейчас. Времени мало.