ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ
В горячке борьбы за право каждого «скорбного главою» плясать в церкви в знак протеста против режима, потерпевшей и ответственной почему-то была назначена Церковь, хотя сами полоумные утверждают, что это был политический протест. Но пусть так. Поскольку Церковь также в той или иной мере также стала объектом этой провокации, она имеет возможность раз и навсегда отгородиться от любых претензий на эту тему со стороны сделочных и небескорыстных защитников храмовых плясок и воплей. И таковая возможность существует в Церкви на протяжении уже очень долгого времени.
Это анафема.
Напомним, что анафематствование есть строгая мера наказания и оценки какого-то явления, личности, идеи, соборная констатация Церковью того факта, что человек сам себя вывел из общения с Церковью и его возвращения назад возможно только при выполнении определенных условий, которые определяются Церковью. «Анафема, - говорит свящ. Максим Козлов. - это никакое не «проклятие церковное», как вслед за Большой советской энциклопедией считают иные люди или безграмотно трактуют мирские СМИ; это и не отлучение от Церкви в светском понимании этого термина… анафема означает свидетельствование Церкви о том, о чем виновный, со своей стороны, давно сам знал и был в том утвержден: его мироощущение, позиции и взгляды с церковными никак не совпадают, никак не соотносятся». http://www.pravmir.ru/anafema-istoriya-i-smysl/ Анафематствовали в истории Русской Церкви многих. Отрепьева, Разина, Мазепу, Пугачева (последний, кстати, кощунствовал в храме - вошел в алтарь и сел на престол со словами «как давно я не сидел на престоле». См. А.Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т.2. С.222). В 1901 году Святейший Синод констатировал отпадение от церкви Л.Н.Толстого «…Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею…» (этому вопросу посвящена обширная работа свящ. Георгия Ореханова, расставившая точки над многими i). Анафематствовали в конце 1950-х гг. отпавших от Церкви священников А.Осипова (об этом интересном прецеденте есть работа Н.Фирсова «Апостасия») и Е.Дулумана, а в 1990-х раскольника Филарета (Денисенко). Так что у Церкви есть возможность строго в рамках своих полномочий и возможностей показать всем остальным, что люди, совершившие кощунство в храме и не желающие каяться, а напротив, считающие себя правыми, вносят соблазн и раскол в общество и не являются членами Церкви.
Стала бы эта мера эффективной? Скорее всего, да. Кончено, можно возразить, что им все равно и их сторонникам все равно, что это ничего не даст. Это не совсем так. Вот мнение эксперта Е.И.Волковой, к.ф.н, доктора культурологии, доцента, профессора МГУ. «Анафема прежде всего воспринимается в обществе как осуждение человека за серьезное преступление против Церкви, нравственности и русской культуры. Такой человек (или группа лиц) в глазах большинства становится кощунником, святотатцем, не имеющим ничего святого, безнравственным и попирающим высокие идеалы русской культуры и человечности… Тот факт, что анафеме подвергается неверующий нецерковный человек, не ограждает его от общественного презрения и остракизма со стороны как практикующих, так и формально верующих».
http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=75642&cf
Но есть и еще одно немаловажное последствие. Для понимания его необходимо обратить внимание на сложившееся в современном обществе очень интересное отношения к благам и возможностям, которыми человек может никогда не воспользоваться. Поясним на примере. Любой человек сегодня может поехать в Уганду. Или в Чад. Едут туда десятки, по делу, необходимости, вообще единицы, не едут и никогда не поедут ни при каких обстоятельствах миллионы. Не нужно, не интересно, непонятно зачем ехать. Но объяви завтра, что запрещено ездить в Уганду или Чад тем, кому не надо туда ездить, огромное количество людей почувствует себя обойденными, обездоленными, ущемленными. Почему? Как так? Немедленно разрешите. А вдруг захочу… Объяви завтра, что в новую модель айфона после долгих раздумий решено не включать гирокомпас, секстант или астролябию и посыплются тысячи вопросов, поднимется волна протестов: «почему? За что? Как жить-то без астролябии? Да я без гирокомпаса из дома не выхожу» и т.д. Пользователи жж, например, наблюдают интересное явление: стоит забанить в журнале некоего хама, пошляка или матерщинника, который прежде почти не появлялся, и он начинает ходить в этот журнал регулярно, ежедневно, читать все посты, сидеть, как уличная собака, у закрытой двери и ждать, пока впустят. Мало того, забаненный часто начинает жаловаться всем окружающим, что его забанили там-то и там-то, вывешивать скрины и т.д. Казалось бы, тысячи журналов, миллионы постов, но нет. Как же, меня сюда не пустили…
Именно на этом феномене строится значительная часть идеологии общества потребления: на предложении того, что, скорее всего, не понадобится никогда, но создаст у благопотребителя иллюзию человека современного, передового, с широчайшим кругозором и безграничными возможностями. Личность человека (точно по Фромму) согласно потребительским стратегиям социального взаимодействия лишается самости в результате подмены ценности личности ценностью приобретаемых благ. То есть марка телефона становится одной из составляющих частей личности. Причем стоит добавить, что во все большей части этих благ нет и не может быть никакой нужды, ибо создаются они только потому, что для их создания появились технические возможности (например, многие интернет технологии используются только потому что существуют и легко доступны), но кажется, что без них никуда.
Нет сомнения, что после применения анафемы случится тот же эффект «лишения блага». «Как? Почему?» Отлучение от Церкви, от которой они давно сами себя отторгли (если, конечно, вообще хоть в какой-то мере воцерковлялись) будет воспринято как лишение неких прав, которыми они, правда, никогда не пользовались, как наказание. То есть и в первом и во втором случае это будет иметь воспитательный, вразумительный, дидактический эффект и, возможно, послужит началом диалога (главное - не бояться того, что скажут в либеральных СМИ). Ведь, по словам упоминавшегося выше священника Максима Козлова «Анафема - это не только свидетельство церковному миру о виновных, но и свидетельство, обращенное к ним самим, к этим несчастным, впавшим в прелесть, в гордое самоослепление людям: «Одумайтесь! Предельный возможный суд на земле о вас вынесен. Покайтесь в содеянном и вернитесь в отчий дом, в родную Церковь». Как ни странным это кому-то покажется, но анафема есть и свидетельство христианской любви к уже, казалось бы, окончательно заблудшим людям, анафема все-таки не лишает их путей к покаянию. Чин анафемы с людей, глубоко раскаявшихся, отказавшихся от своих заблуждений, снимается, восстанавливается полнота их пребывания в Церкви, они могут вновь приступить к Таинствам, а самое главное - они опять получают возможность спасения». http://www.pravmir.ru/anafema-istoriya-i-smysl/
Это анафема.
Напомним, что анафематствование есть строгая мера наказания и оценки какого-то явления, личности, идеи, соборная констатация Церковью того факта, что человек сам себя вывел из общения с Церковью и его возвращения назад возможно только при выполнении определенных условий, которые определяются Церковью. «Анафема, - говорит свящ. Максим Козлов. - это никакое не «проклятие церковное», как вслед за Большой советской энциклопедией считают иные люди или безграмотно трактуют мирские СМИ; это и не отлучение от Церкви в светском понимании этого термина… анафема означает свидетельствование Церкви о том, о чем виновный, со своей стороны, давно сам знал и был в том утвержден: его мироощущение, позиции и взгляды с церковными никак не совпадают, никак не соотносятся». http://www.pravmir.ru/anafema-istoriya-i-smysl/ Анафематствовали в истории Русской Церкви многих. Отрепьева, Разина, Мазепу, Пугачева (последний, кстати, кощунствовал в храме - вошел в алтарь и сел на престол со словами «как давно я не сидел на престоле». См. А.Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т.2. С.222). В 1901 году Святейший Синод констатировал отпадение от церкви Л.Н.Толстого «…Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею…» (этому вопросу посвящена обширная работа свящ. Георгия Ореханова, расставившая точки над многими i). Анафематствовали в конце 1950-х гг. отпавших от Церкви священников А.Осипова (об этом интересном прецеденте есть работа Н.Фирсова «Апостасия») и Е.Дулумана, а в 1990-х раскольника Филарета (Денисенко). Так что у Церкви есть возможность строго в рамках своих полномочий и возможностей показать всем остальным, что люди, совершившие кощунство в храме и не желающие каяться, а напротив, считающие себя правыми, вносят соблазн и раскол в общество и не являются членами Церкви.
Стала бы эта мера эффективной? Скорее всего, да. Кончено, можно возразить, что им все равно и их сторонникам все равно, что это ничего не даст. Это не совсем так. Вот мнение эксперта Е.И.Волковой, к.ф.н, доктора культурологии, доцента, профессора МГУ. «Анафема прежде всего воспринимается в обществе как осуждение человека за серьезное преступление против Церкви, нравственности и русской культуры. Такой человек (или группа лиц) в глазах большинства становится кощунником, святотатцем, не имеющим ничего святого, безнравственным и попирающим высокие идеалы русской культуры и человечности… Тот факт, что анафеме подвергается неверующий нецерковный человек, не ограждает его от общественного презрения и остракизма со стороны как практикующих, так и формально верующих».
http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=75642&cf
Но есть и еще одно немаловажное последствие. Для понимания его необходимо обратить внимание на сложившееся в современном обществе очень интересное отношения к благам и возможностям, которыми человек может никогда не воспользоваться. Поясним на примере. Любой человек сегодня может поехать в Уганду. Или в Чад. Едут туда десятки, по делу, необходимости, вообще единицы, не едут и никогда не поедут ни при каких обстоятельствах миллионы. Не нужно, не интересно, непонятно зачем ехать. Но объяви завтра, что запрещено ездить в Уганду или Чад тем, кому не надо туда ездить, огромное количество людей почувствует себя обойденными, обездоленными, ущемленными. Почему? Как так? Немедленно разрешите. А вдруг захочу… Объяви завтра, что в новую модель айфона после долгих раздумий решено не включать гирокомпас, секстант или астролябию и посыплются тысячи вопросов, поднимется волна протестов: «почему? За что? Как жить-то без астролябии? Да я без гирокомпаса из дома не выхожу» и т.д. Пользователи жж, например, наблюдают интересное явление: стоит забанить в журнале некоего хама, пошляка или матерщинника, который прежде почти не появлялся, и он начинает ходить в этот журнал регулярно, ежедневно, читать все посты, сидеть, как уличная собака, у закрытой двери и ждать, пока впустят. Мало того, забаненный часто начинает жаловаться всем окружающим, что его забанили там-то и там-то, вывешивать скрины и т.д. Казалось бы, тысячи журналов, миллионы постов, но нет. Как же, меня сюда не пустили…
Именно на этом феномене строится значительная часть идеологии общества потребления: на предложении того, что, скорее всего, не понадобится никогда, но создаст у благопотребителя иллюзию человека современного, передового, с широчайшим кругозором и безграничными возможностями. Личность человека (точно по Фромму) согласно потребительским стратегиям социального взаимодействия лишается самости в результате подмены ценности личности ценностью приобретаемых благ. То есть марка телефона становится одной из составляющих частей личности. Причем стоит добавить, что во все большей части этих благ нет и не может быть никакой нужды, ибо создаются они только потому, что для их создания появились технические возможности (например, многие интернет технологии используются только потому что существуют и легко доступны), но кажется, что без них никуда.
Нет сомнения, что после применения анафемы случится тот же эффект «лишения блага». «Как? Почему?» Отлучение от Церкви, от которой они давно сами себя отторгли (если, конечно, вообще хоть в какой-то мере воцерковлялись) будет воспринято как лишение неких прав, которыми они, правда, никогда не пользовались, как наказание. То есть и в первом и во втором случае это будет иметь воспитательный, вразумительный, дидактический эффект и, возможно, послужит началом диалога (главное - не бояться того, что скажут в либеральных СМИ). Ведь, по словам упоминавшегося выше священника Максима Козлова «Анафема - это не только свидетельство церковному миру о виновных, но и свидетельство, обращенное к ним самим, к этим несчастным, впавшим в прелесть, в гордое самоослепление людям: «Одумайтесь! Предельный возможный суд на земле о вас вынесен. Покайтесь в содеянном и вернитесь в отчий дом, в родную Церковь». Как ни странным это кому-то покажется, но анафема есть и свидетельство христианской любви к уже, казалось бы, окончательно заблудшим людям, анафема все-таки не лишает их путей к покаянию. Чин анафемы с людей, глубоко раскаявшихся, отказавшихся от своих заблуждений, снимается, восстанавливается полнота их пребывания в Церкви, они могут вновь приступить к Таинствам, а самое главное - они опять получают возможность спасения». http://www.pravmir.ru/anafema-istoriya-i-smysl/