Утрата
Наконец-то закрылась программа «Нереальная политика» с Колесниковым и Канделаки. Как теперь жить? К кому бежать?
Творческое кредо покойного можно было уложить в известную фразу: «Чего-то хотелось. Не то Конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать». Приглашали в программу всех подряд. От нумерологов и содержанок до жуликов и реперов. Иногда проскакивали и нормальные люди, но это были те исключения, которые лишь подтверждают правила. Программа велась в фирменном колесниковском стиле, отточенном в «Коммерсанте», с юродством, хихиканьем и изящной, как искусственная вишенка на дешевом кремовом торте, пошлятинкой.
Разумеется, к политике это все отношения не имело. Ни к реальной, ни к ирреальной. Было простое утешение нетребовательного аншлаголюбивого зрителя, привыкшего любое серьезное явление превращать в газету «Жизнь», и в этом качестве программа вполне могла существовать. Но через некоторое время Колесников, считающий, что его рассказики о том, как он ел, спал и летал отдохнуть это и есть подлинная журналистика, решил, что и его программа реально политическая. А поскольку политикой у нас считается прославление подвигов оппозиции или поклеп и ругань в адрес любого представителя власти, то он и решил, что лучшие политики это содержанка Собчак и провокаторша Кичанова.
Программы, разумеется, не вышли. Не вышли прежде всего оттого, что руководство канала не хотело тиражировать маразм, скотство и хамство. Потому что это подстольный уровень даже для современного ТВ. Потому что ничего нового там не может быть хотя бы потому, что в этих сюжетах нет события. Вообще нет. Это бред, возведенный в статус развлечения для дебилов. Это поняла даже Канделаки, заявившая, что не хочет больше вести программу.
Разумеется, их СМИ закричали, про свободу слова и цензуру. Если пьяный олигофрен хамит вам в трамвае, это свобода слова? А если вы доступными вам и понятными ему без перевода средствами прекратили хамство, это цензура?
Нет, конечно. Это культура. И средство поддержания хоть какого-то порядка. И реализация желания расставить все по своим местам. Так и здесь. Теперь политики пусть занимаются политикой. Содержанка пусть отправляется в бордель. Провокаторша пусть исправляет двойки. Колесников пусть и дальше в «Огоньке» рассказывает для кого-то, как он спал, завтракал, гулял.
А мы посмотрим что-нибудь другое.
Творческое кредо покойного можно было уложить в известную фразу: «Чего-то хотелось. Не то Конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать». Приглашали в программу всех подряд. От нумерологов и содержанок до жуликов и реперов. Иногда проскакивали и нормальные люди, но это были те исключения, которые лишь подтверждают правила. Программа велась в фирменном колесниковском стиле, отточенном в «Коммерсанте», с юродством, хихиканьем и изящной, как искусственная вишенка на дешевом кремовом торте, пошлятинкой.
Разумеется, к политике это все отношения не имело. Ни к реальной, ни к ирреальной. Было простое утешение нетребовательного аншлаголюбивого зрителя, привыкшего любое серьезное явление превращать в газету «Жизнь», и в этом качестве программа вполне могла существовать. Но через некоторое время Колесников, считающий, что его рассказики о том, как он ел, спал и летал отдохнуть это и есть подлинная журналистика, решил, что и его программа реально политическая. А поскольку политикой у нас считается прославление подвигов оппозиции или поклеп и ругань в адрес любого представителя власти, то он и решил, что лучшие политики это содержанка Собчак и провокаторша Кичанова.
Программы, разумеется, не вышли. Не вышли прежде всего оттого, что руководство канала не хотело тиражировать маразм, скотство и хамство. Потому что это подстольный уровень даже для современного ТВ. Потому что ничего нового там не может быть хотя бы потому, что в этих сюжетах нет события. Вообще нет. Это бред, возведенный в статус развлечения для дебилов. Это поняла даже Канделаки, заявившая, что не хочет больше вести программу.
Разумеется, их СМИ закричали, про свободу слова и цензуру. Если пьяный олигофрен хамит вам в трамвае, это свобода слова? А если вы доступными вам и понятными ему без перевода средствами прекратили хамство, это цензура?
Нет, конечно. Это культура. И средство поддержания хоть какого-то порядка. И реализация желания расставить все по своим местам. Так и здесь. Теперь политики пусть занимаются политикой. Содержанка пусть отправляется в бордель. Провокаторша пусть исправляет двойки. Колесников пусть и дальше в «Огоньке» рассказывает для кого-то, как он спал, завтракал, гулял.
А мы посмотрим что-нибудь другое.