(no subject)
ТРАГЕДИЯ И ТОРГ
Избили журналиста Олега Кашина. Били жестоко, страшно, вполне возможно, что хотели убить или сделать тяжелым инвалидом. Он находится в реанимации и врачи борются за его жизнь и здоровье. Коллеги журналиста оказывают ему помощь, собирают средства. Началось расследование, которое находится под особым контролем.
Произошла трагедия, тяжело пострадал человек. Даже если бы он не был журналистом, такого рода преступления являются вызовом обществу, государству, власти, обязанность которой сделать все, чтобы преступники были найдены и наказаны. В такие моменты более всего необходимы выдержка, трезвость рассудка, спокойствие.
Вот их как раз и нет. Случившаяся трагедия показала обществу (в который раз), как можно ловко оборачивать чужие несчастья себе на пользу. Когда Олег Кашин придет в себя, он с разными чувствами сможет оценить трудолюбие, с которым зарабатывали на нем коллеги и примкнувшие к ним добровольные помощники.
В первые же минуты после трагедии на Петровке встал пикет «требуем расследования». Лица участников попали во все СМИ - цель достигнута. Но все-таки зададим закономерный вопрос: а что, расследование не происходит? Что-то не так? Вроде бы все как надо и, напротив, всякая истерия очень мешает делу. Но их это не волнует. Нужно ковать, пока горячо, пусть даже этот пикет выглядит абсолютно неадекватным.
Ряд «экспертов», отменив презумпцию невиновности, тут же нашел виноватых. Особенно усердно трудилось одно матерное пресмыкающееся с Винзавода, которое не хочется из чувства брезгливости даже упоминать. И так все знают, что найти его просто. Напишите матом на заборе - оно тут же появится и объявит содеянное произведением искусства. Оно сделало еще один шаг вперед в технологиях оппозиционных обличений. Приснопамятный А.Я.Вышинский, идеолог сталинской репрессивной судебной системы считал, что признания обвиняемого достаточно для доказательства его вины. Здесь все гораздо совершеннее. Нет вообще ничего, но это не смущает. «У меня нет доказательств, - вещает то самое, с Винзавода, - но я знаю, кто виноват». СМИ раз двести повторили его фамилию, несогласные и лауреаты премий Госдепа растиражировали бред - и то хорошо. Спасибо Кашину.
Начались статьи. Появилось в МК очередное письмо Президенту. Раньше руководителю страны доставалось за расточительность на майские праздники, теперь за твиттер и поздравления. Правда, пострадавший Олег Кашин был в этом письме на самом последнем месте, но какая разница? Родилась еще одна инновационная технология привлечения внимания к своему творчеству. Очень удобно. Упоминаешь в начале статьи или в заголовке Олега Кашина, а дальше пишешь о своем и все в порядке. Но поскольку отметились на этом поле все, кто только мог, то упоминать их слишком обременительно.
Про Интернет молчу. Кому война - кому мать родна. У Олега Кашина трагедия - у несогласных информационный праздник, который теперь можно продлить надолго. «Горе горькое по свету шлялося и на них невзначай набрело». Развернулась ярмарка, на которой торгуют трагедией распивочно и на вынос, не понимая, что предают и продают своего же коллегу, которого становится очень жаль в эту минуту. Оживились националистические и фашистские подонки, торжествуют победу. Появились видео избиения Олега Кашина, просмотры зашкаливают, всем ужасно интересно. «Нет, ты видел? Да ты че? А ты видел? Как они его, а?»
Журналистское бытие Олега Кашина в такие минуты подобно двуликому Янусу. И хорошо и плохо. Хорошо, что знают, невзирая на всех пиар-прилипал, помогут, поддержат, вытащат, расследуют. Плохо, потому что его вчерашние «коллеги» не знают меры, потому что бойко торгуют, истерят, решают личные задачи, не стесняясь ни в выражениях, ни в средствах. И Олег Кашин их волнует в самую последнюю очередь, поскольку, прежде всего, их занимает власть и собственные неутоленные обиды на нее.
Нужно успокоиться и дать следствию нормально работать. Есть вероятные сроки расследования. Если они не будут соблюдены - тогда можно выходить с пикетами. Если Олег Кашин пришел в себя (или когда придет) вряд ли он жаждет мести сию минуту. Ему нужно восстановиться и вернуться к работе, а потом уже все остальное. Ему нужно в этом помочь. Собрать, если необходимо, лекарства, деньги, все, что нужно. Люди верующие пусть подадут в храмах записки и сорокоусты о здравии, помолятся, попросят у Бога поддержки и утешения для Олега. И это будет правильно и честно.
Но разве те самые, из Интернета и из вражеских газет, поймут?