Пока сердце бьется...
Протоиерей Димитрий Смирнов о медицине:
И еще в законе заложено разрешение «разбирать» детей на органы. Наши оппоненты обычно говорят, что Церковь против трансплантологии, а люди умирают. Ничего подобного. Клевета. Мы, как христиане, против только того, чтобы расчленяли живых людей. Больше ничего.
Наша страна - это страна взяточников и криминалитета. Мы просто опасаемся, что должность директора детского дома будет стоить теперь очень дорого. Ведь нашли же один детский дом, где, не говоря никому, похоронили десятки ребят… И, потом. В Европе придумали такой диагноз, как смерть мозга. Если человек в коматозном состоянии - значит, его можно расчленять.
Мы, христиане, категорически не согласны с таким подходом. Во-первых, известны случаи возвращения из комы после десятков лет такого состояния. Во-вторых, по нашим христианским представлениям - пока сердце бьется, человек жив.
Я у Валерия Ивановича Шумакова (не могу не сказать про этого человека, Царствие ему Небесное) спрашиваю: какая процентная вероятность ошибки диагноза смерти мозга? Ни секунды не помедлив, он сказал: одиннадцать процентов. То есть каждого десятого расчленяют живым.
Во-первых, если у нас в стране есть проблемы с детскими домами, то их надо решать. Кто же против! Но почему из этого следует, что дети, которых могли бы спасти трансплантологи, должны умирать? И почему надо настоять на том, чтобы погибшие дети забирали все свои органы в могилу?
Во-вторых, смерть мозга и кома - две большие разницы. Из комы можно вернуться, смерть мозга необратима.
В-третьих, возможны ли ошибки при диагностировании смерти мозга? Безусловно. Медицинские ошибки вообще возможны. Значит ли это, что надо отказываться от концепции смерти мозга? Академик Шумаков так не думал. Поскольку он был нашим ведущим трансплантологом. Он жизнь положил на то, чтобы у тяжело больных людей был доступ к донорским органам. И если он считал, что смерть мозга сейчас не определяется удовлетворительно точно, то он полагал, что методы невропатологов надо совершенствовать. Чем, кстати, активно занимается, например, американская медицина.
А что касается определения жизни исключительно по биению сердца, то это полный бред. Уж что-что, а запускать и останавливать сердце врачи умеют. Если считать покойником любого, у кого остановилось сердце, то отделения реанимации опустеют. Про смерть мозга врачи заговорили как раз потому, что биение сердца для определения состояния пациента не слишком надежно.
И еще в законе заложено разрешение «разбирать» детей на органы. Наши оппоненты обычно говорят, что Церковь против трансплантологии, а люди умирают. Ничего подобного. Клевета. Мы, как христиане, против только того, чтобы расчленяли живых людей. Больше ничего.
Наша страна - это страна взяточников и криминалитета. Мы просто опасаемся, что должность директора детского дома будет стоить теперь очень дорого. Ведь нашли же один детский дом, где, не говоря никому, похоронили десятки ребят… И, потом. В Европе придумали такой диагноз, как смерть мозга. Если человек в коматозном состоянии - значит, его можно расчленять.
Мы, христиане, категорически не согласны с таким подходом. Во-первых, известны случаи возвращения из комы после десятков лет такого состояния. Во-вторых, по нашим христианским представлениям - пока сердце бьется, человек жив.
Я у Валерия Ивановича Шумакова (не могу не сказать про этого человека, Царствие ему Небесное) спрашиваю: какая процентная вероятность ошибки диагноза смерти мозга? Ни секунды не помедлив, он сказал: одиннадцать процентов. То есть каждого десятого расчленяют живым.
Во-первых, если у нас в стране есть проблемы с детскими домами, то их надо решать. Кто же против! Но почему из этого следует, что дети, которых могли бы спасти трансплантологи, должны умирать? И почему надо настоять на том, чтобы погибшие дети забирали все свои органы в могилу?
Во-вторых, смерть мозга и кома - две большие разницы. Из комы можно вернуться, смерть мозга необратима.
В-третьих, возможны ли ошибки при диагностировании смерти мозга? Безусловно. Медицинские ошибки вообще возможны. Значит ли это, что надо отказываться от концепции смерти мозга? Академик Шумаков так не думал. Поскольку он был нашим ведущим трансплантологом. Он жизнь положил на то, чтобы у тяжело больных людей был доступ к донорским органам. И если он считал, что смерть мозга сейчас не определяется удовлетворительно точно, то он полагал, что методы невропатологов надо совершенствовать. Чем, кстати, активно занимается, например, американская медицина.
А что касается определения жизни исключительно по биению сердца, то это полный бред. Уж что-что, а запускать и останавливать сердце врачи умеют. Если считать покойником любого, у кого остановилось сердце, то отделения реанимации опустеют. Про смерть мозга врачи заговорили как раз потому, что биение сердца для определения состояния пациента не слишком надежно.