.
* * *
В небе над Москвою, в вышине,
так что не увидишь ни в бинокль,
ни в кулак, ни в телескоп (во сне,
может, кто-то, испустивши вопль,
вдруг увидит) в головах народов
среди клякс, подтёков и разводов,
среди птичек, тучек и дождя,
между запятых, тире и точек,
между солнушком с луною, ни гвоздя,
ни прищепки даже не найдя -
сам собою держится крючочек,
мировых ветров презрев поток:
а на нём висят, чтоб было страшно,
с золотым околышем фуражка
(козырьком копируя восток),
да колючей проволки моток.
2010
* * *
".... y en la chaqueta una cuchara muerta." *
César Vallejo
Случилось как-то в поле, где-то в поле
под небом в журавлях, на вольной воле:
картошку извлекая из земли,
с молитвою святой перемежая
мат-перемат, средь клубней урожая
хохочущего воина нашли.
Где времена в дымах сражений веки
смежали гневно, где сбивали вехи,
любой ценой взыскуя срам побед -
всё пристальнее даль, всё ядовитей,
по щучьему велению событий
из прошлого в себя дороги нет.
Но божий дар, и божий вздор - всё шутка,
хохочет череп воина, и щука
дурной улыбки проплывает сквозь века;
зубастая, и лезет всё в бутылку,
и всё невмочь ей обуздать ухмылку,
всё хочется ей корчить дурака
в краю родном, где победивший плачет,
опалы ждёт, следы геройства прячет,
боясь прогневить вставших за спиной:
чтобы, из грязи в князи, в страшной давке
они, отдав команду, вышли в дамки -
любой ценой, любой чужой ценой.
Ещё со школьных лет в глубинах ранца
таился жирный сумрак, а пространство
набухло, как вертящийся синяк.
Погоды бред, подверженный морозу -
одическая дань её склерозу,
и хохот черепа беззвучен, сир и наг.
__________________________
(исп. ) "… а в гимнастёрке нашли мёртвую ложку". Сесар Вальехо
1985