Фэнтэзи, Саяно-Алтай, отрывок из части 3 (Светозара Волкова)
Рыжий лежал на спине, закрыв глаза. Пчёлка прикасалась к нему подушечками пальцев: то здесь, то там, будто пальцы её, живущие собственной жизнью, исполняли бесконечный загадочный танец. Она всё хотела вспомнить его лицо, каким видела его прежде - и не могла. Оставив в дороге обычай бриться, Рыжий оброс золотистой щетиной, и эта едва наметившаяся бородка делала его старше, чем он был на самом деле.
- Ты верен мне? - Волнующий вопрос прозвучал так бесстрастно, словно она осведомлялась, шел ли дождь вчера.
- Зачем спрашиваешь, ты ведь знаешь и так. - Рыжий, не открывая глаз, вслушивался в музыку её голоса.
- Я хотела доставить тебе удовольствие сказать это самому.
Рыжий приоткрыл один глаз. Ему всегда нравилось, когда она шутила. Может быть её скорый уход в Запредел - тоже одна из шуток?
- Знаешь Рыжий, ты волен был делать всё, что захочешь. Но раз ты умудрился так и не познать женщину, нам будет совсем легко уйти туда вместе. Я не шучу: это не сложнее, чем встретиться во снах, как бывало с нами когда-то.
Рыжий приоткрыл второй глаз, сел и спросил:
- Ты хочешь, чтобы мы умерли вместе? Но почему ты должна умирать?
- Я не могу больше жить в этом теле, оно уже не принадлежит мне. Ты можешь остаться, а можешь последовать за мной, как хотел раньше.
- Я последую куда угодно, чтобы быть рядом. - Слова эти прозвучали скорее, чем он смог их обдумать.
И вот теперь, прислушиваясь к своему сердцу, Рыжий проверял себя: а не солгал ли? Но нет, внутри, как в скорлупе, крепким ядрышком наливалась уверенность: правда, последует. От этого стало весело. Отношение Пчёлки к предстоящему ей шагу, как к загадочному, манящему путешествию, показавшееся сначала бредом её больного разума, сейчас охватило и его. Если не страшны страдания и не страшна смерть, что вообще может быть страшным?
- Но расскажи, что не так с твоим телом?
- Рыженький, с ним всё так, как должно быть. Оно вместило в себя тайны всех Знающих нашего народа, а это очень много, милый. Мне нелегко далось дожить до этого дня, держала меня на земле только твоя любовь. Теперь, когда работа завершена, тело должно быть оставлено, как Совершенное Послание для будущего.
Ирбис весь обратился в слух. Он снова изумился тому, что она рассуждает о жизни и смерти, о собственной плоти и душе настолько отстранённо, словно рассказывает ему новый чарующий сон.
- Ты сказала, что твоё тело (он внутренне похолодел, но продолжил), что оно станет посланием через тысячелетия. Но как Знающие собираются сохранить его на столь долгое время?
- Поверь, Небесные Прародители уже наставили их во всём. Гораздо интереснее то, что произойдёт потом, что открыто мне одной. Хочешь ли ты это знать?
- Да.
Рыжий наклонил голову и прикрыл веками глаза, чтобы не выдавать себя, хоть и знал, что с Пчёлкой эта хитрость не пройдёт. Он предчувствовал, что услышит нечто скверное, и он это услышал.
- Когда настанут самые мрачные времена, курган будет найден и останки мои извлекут изо льда. Вскоре тело, лишённое одежд, уборов и оберегов будет лежать, выставленное на обозрение любому, или сокрытое от глаз, но всё же доступное. Люди, что унаследуют эти земли после нас, назовут меня своей Прародительницей и дочерью Верховного предводителя народов. Они заступятся за мою честь, и это сделает их сильными в то смутное время.
Сначала Рыжий содрогался от приступов дурноты, слушая как подруга рассказывает о надругательствах над собственным посмертием. Ему даже чудилось, как ноздрей касается запах тлена потревоженных погребений. Но потом голос её обрёл гипнотические интонации, как если бы она наяву видела сейчас всё и пересказывала ему. Рыжий понял, что он сам захвачен этим видением, поднимающим его над всем человеческим несовершенством. А голос переливался искрами снега в лунных лучах:
- То будет время тьмы перед рассветом. Люди, кого воля Небесных Прародителей приведёт к Совершенному Посланию, сами того не замечая получат знания, им созвучные. И свет этих знаний озарит путь в Обновлённый Мир для всех, кто сможет видеть. Люди станут Знающими по воле Небесных Прародителей, даже не ведая об этом.
Посланница умолкла. Рыжего била нервная дрожь. Заметив это, подруга стянула с него войлочные чулки, сваляные и расшитые когда-то её руками, принялась растирать ступни. Дрожь унялась, и Рыжий снова сел скрестив ноги. Ещё расширенными глазами он оглядел её всю, и, не в силах ничего сказать, просто взял её руки в свои и так держал, не выпуская. Повернувшись в профиль, она, по-птичьи - одним глазом, внимательно вгляделась в него и тихо произнесла:
- Я не рассказала о том, какая участь постигнет твою плоть, если ты согласишься последовать за мной.
- Уже согласился, а потому - рассказывай. - Он говорил твёрдо, но, казалось, сама жизнь, струящаяся по членам с током бегущей крови, противилась тому, что внимали уши. У Рыжего не было, как у его подруги, мудрости всех Знающих, поэтому, чтобы дослушать пророчество Посланницы до конца, пришлось призвать всю свою волю.
- Твоё тело, как и моё, будет погребено в кургане, в этой же долине. Оно так же будет найдено, извлечено изо льда и доступно для обозрения, но не всем, а лишь немногим. Те люди - я так хочу, и Небесные Прародители дали мне это право - станут называть тебя Рыжим. - Она хихикнула, как девчонка. - Это моя последняя шутка и мой тебе подарок.
- Ты верен мне? - Волнующий вопрос прозвучал так бесстрастно, словно она осведомлялась, шел ли дождь вчера.
- Зачем спрашиваешь, ты ведь знаешь и так. - Рыжий, не открывая глаз, вслушивался в музыку её голоса.
- Я хотела доставить тебе удовольствие сказать это самому.
Рыжий приоткрыл один глаз. Ему всегда нравилось, когда она шутила. Может быть её скорый уход в Запредел - тоже одна из шуток?
- Знаешь Рыжий, ты волен был делать всё, что захочешь. Но раз ты умудрился так и не познать женщину, нам будет совсем легко уйти туда вместе. Я не шучу: это не сложнее, чем встретиться во снах, как бывало с нами когда-то.
Рыжий приоткрыл второй глаз, сел и спросил:
- Ты хочешь, чтобы мы умерли вместе? Но почему ты должна умирать?
- Я не могу больше жить в этом теле, оно уже не принадлежит мне. Ты можешь остаться, а можешь последовать за мной, как хотел раньше.
- Я последую куда угодно, чтобы быть рядом. - Слова эти прозвучали скорее, чем он смог их обдумать.
И вот теперь, прислушиваясь к своему сердцу, Рыжий проверял себя: а не солгал ли? Но нет, внутри, как в скорлупе, крепким ядрышком наливалась уверенность: правда, последует. От этого стало весело. Отношение Пчёлки к предстоящему ей шагу, как к загадочному, манящему путешествию, показавшееся сначала бредом её больного разума, сейчас охватило и его. Если не страшны страдания и не страшна смерть, что вообще может быть страшным?
- Но расскажи, что не так с твоим телом?
- Рыженький, с ним всё так, как должно быть. Оно вместило в себя тайны всех Знающих нашего народа, а это очень много, милый. Мне нелегко далось дожить до этого дня, держала меня на земле только твоя любовь. Теперь, когда работа завершена, тело должно быть оставлено, как Совершенное Послание для будущего.
Ирбис весь обратился в слух. Он снова изумился тому, что она рассуждает о жизни и смерти, о собственной плоти и душе настолько отстранённо, словно рассказывает ему новый чарующий сон.
- Ты сказала, что твоё тело (он внутренне похолодел, но продолжил), что оно станет посланием через тысячелетия. Но как Знающие собираются сохранить его на столь долгое время?
- Поверь, Небесные Прародители уже наставили их во всём. Гораздо интереснее то, что произойдёт потом, что открыто мне одной. Хочешь ли ты это знать?
- Да.
Рыжий наклонил голову и прикрыл веками глаза, чтобы не выдавать себя, хоть и знал, что с Пчёлкой эта хитрость не пройдёт. Он предчувствовал, что услышит нечто скверное, и он это услышал.
- Когда настанут самые мрачные времена, курган будет найден и останки мои извлекут изо льда. Вскоре тело, лишённое одежд, уборов и оберегов будет лежать, выставленное на обозрение любому, или сокрытое от глаз, но всё же доступное. Люди, что унаследуют эти земли после нас, назовут меня своей Прародительницей и дочерью Верховного предводителя народов. Они заступятся за мою честь, и это сделает их сильными в то смутное время.
Сначала Рыжий содрогался от приступов дурноты, слушая как подруга рассказывает о надругательствах над собственным посмертием. Ему даже чудилось, как ноздрей касается запах тлена потревоженных погребений. Но потом голос её обрёл гипнотические интонации, как если бы она наяву видела сейчас всё и пересказывала ему. Рыжий понял, что он сам захвачен этим видением, поднимающим его над всем человеческим несовершенством. А голос переливался искрами снега в лунных лучах:
- То будет время тьмы перед рассветом. Люди, кого воля Небесных Прародителей приведёт к Совершенному Посланию, сами того не замечая получат знания, им созвучные. И свет этих знаний озарит путь в Обновлённый Мир для всех, кто сможет видеть. Люди станут Знающими по воле Небесных Прародителей, даже не ведая об этом.
Посланница умолкла. Рыжего била нервная дрожь. Заметив это, подруга стянула с него войлочные чулки, сваляные и расшитые когда-то её руками, принялась растирать ступни. Дрожь унялась, и Рыжий снова сел скрестив ноги. Ещё расширенными глазами он оглядел её всю, и, не в силах ничего сказать, просто взял её руки в свои и так держал, не выпуская. Повернувшись в профиль, она, по-птичьи - одним глазом, внимательно вгляделась в него и тихо произнесла:
- Я не рассказала о том, какая участь постигнет твою плоть, если ты согласишься последовать за мной.
- Уже согласился, а потому - рассказывай. - Он говорил твёрдо, но, казалось, сама жизнь, струящаяся по членам с током бегущей крови, противилась тому, что внимали уши. У Рыжего не было, как у его подруги, мудрости всех Знающих, поэтому, чтобы дослушать пророчество Посланницы до конца, пришлось призвать всю свою волю.
- Твоё тело, как и моё, будет погребено в кургане, в этой же долине. Оно так же будет найдено, извлечено изо льда и доступно для обозрения, но не всем, а лишь немногим. Те люди - я так хочу, и Небесные Прародители дали мне это право - станут называть тебя Рыжим. - Она хихикнула, как девчонка. - Это моя последняя шутка и мой тебе подарок.