Чувство несправедливости
Подлец, все-таки этот Панюшкин, ух какой. Так умеет писать, что обязательно возненавидишь к концу текста и страну свою и Сами-знаете-кого.
"Сережа, послушай, Навальный получит большой реальный срок. А всех, кто помогал Навальному, ждут большие неприятности. Это спецоперация."
Он сказал "спецоперация". Это слово на их чиновничьем языке значит, что решение неотменимо, принято на самом высоком уровне. Контролируется Сами знаете кем. Бесполезно просить заступничества у высокопоставленных друзей. Бесполезно оправдываться. Машина сработает с неумолимостью парового катка, изготовленного в швейцарской часовой мастерской. На их чиновничьем языке слово "спецоперация" значит "беги" или "сдавайся".
Гуриев подумал, что да, еще же ведь и Навальный. Подумал, что должен был просчитать риски, когда помогал Навальному. Подумал о том, кому надо позвонить и как сказать, что не вернется. Подумал, что вот Навальный неизбежно сядет в тюрьму, и от этой мысли в горле у профессора засвербило и на глазах профессора навернулись слезы."
Черт, как же знакомо мне это чувство вопиющей несправедливости, чувство, от которого наворачиваются слезы. Я сейчас не про Навального, а вообще про Несправедливость. Ловлю себя на мысли, что отличительная черта нашей страны - это как раз таки эта самая Несправедливость разлитая в воздухе, въедающаяся в поры, разъедающая сердце и мозг.
"Сережа, послушай, Навальный получит большой реальный срок. А всех, кто помогал Навальному, ждут большие неприятности. Это спецоперация."
Он сказал "спецоперация". Это слово на их чиновничьем языке значит, что решение неотменимо, принято на самом высоком уровне. Контролируется Сами знаете кем. Бесполезно просить заступничества у высокопоставленных друзей. Бесполезно оправдываться. Машина сработает с неумолимостью парового катка, изготовленного в швейцарской часовой мастерской. На их чиновничьем языке слово "спецоперация" значит "беги" или "сдавайся".
Гуриев подумал, что да, еще же ведь и Навальный. Подумал, что должен был просчитать риски, когда помогал Навальному. Подумал о том, кому надо позвонить и как сказать, что не вернется. Подумал, что вот Навальный неизбежно сядет в тюрьму, и от этой мысли в горле у профессора засвербило и на глазах профессора навернулись слезы."
Черт, как же знакомо мне это чувство вопиющей несправедливости, чувство, от которого наворачиваются слезы. Я сейчас не про Навального, а вообще про Несправедливость. Ловлю себя на мысли, что отличительная черта нашей страны - это как раз таки эта самая Несправедливость разлитая в воздухе, въедающаяся в поры, разъедающая сердце и мозг.