(no subject)
В принципе, я человек не завистливый. По крайней мере, мне хотелось бы так думать. Зависть - это дурно, а завистливые люди - плохие люди. И будут гореть в Аду. А я хочу быть хорошим и попасть в Рай.
Но как же туда, епть, попасть, когда Оля (в девичестве Манакова) приехала из Парижа. Нет, ну Парижем сейчас никого не удивишь, с этим я согласен. Но Оля впервые там была без меня! Это уже повод слегка расстроиться.
Следующим испытанием стал рассказ о том, как Оля ужинала в Гран Опера. Красная дорожка, оркестр, Марк Шагал, и свет золоченых люстр дробится на миллионы бликов в начищенных серебряных приборах, хрустальных бокалах и мраморе колоннад. Впрочем, по словам Оли, кормили хреново: вся эта французская кухня, все эти салатики в рюмках - не для русских желудков. Так что хрен с ним, переживу.
Но Лувр! Друзья мои, Лувр, арендованный на один вечер!
И Мона Лиза - без туристов!
А!? Я вас спрашиваю! А!?
Как говорит одна моя знакомая, нужно же совесть иметь!
Оля (в девичестве Манакова) бродила по итальянским залам, любуясь Мантеньей и Веронезе в тишине и покое. Без меня. Иногда она останавливалась у оконных проемов, чтобы насладиться видом на Сену, и на Академию искусств. Ну и, само собой, Ника Самофракийская, Венера Милосская, все дела. И никаких японцев в шортах и с фотоаппаратами.
Ну а потом, разумеется, накрыли столы. Прямо под пирамидой. Чтобы было видно звездное небо.
Пойду выпью чего-нить успокоительного и постараюсь таки хоть немного поспать. А то с тех пор, как Оля (в девичестве Манакова) мне все это живописала, мне так и не удалось сомкнуть глаз. Надеюсь, что это все-таки не зависть, нет. Потому что я хочу в Рай.