Из недавнего
Ездили по магазинам, в какой-то момент получилось так, что я сидела в припаркованной у тротуара машине и скучала.
День звонко-прохладный, ожидание, взгляд в окно. За стеклом пластиковая стена торгового павильона на Удельной - из тех, в которых торгуют дешевыми джинсами и тридцатью видами носков. Наша машина припаркована аккурат напротив служебного входа в этот павильон, с тыльной его стороны. Параллельно стене идет полоска голой мокрой земли (ночью был дождь) - предполагалось, видимо, что это будет газон, но трава забыла прорасти. Зато на ней растут несколько деревьев, кажется, лип. Где-то между павильоном и дорогой полоска заканчивается и начинается тротуар.
Время - полдень или чуть раньше. Мимо проходят люди, на рынок, с рынка и просто так. Я сижу. На тротуаре появляется человек в грязной замусоленной фуфайке, с тележкой - мусорщик. Видно, что человек бедствует, очень сильно. В тележке видны пустые бутылки, рваные пакеты и тому подобное. На поводке ведет собаку - овчарку, довольно тощую, с флегматичным выражением на морде. Собака и человек чинно вышагивают, тележка норовит уехать не туда. Наконец мусорщик останавливается у входа в павильон, привязывает собачий поводок к тележке и идет внутрь за мусором. И первое, что делает, когда выходит, - кладет вынесенную из павильона сложенную картонку на эту самую голую мокрую землю. Чтобы собака не простудилась, пока он будет работать.
Мысль, которая вертелась после этого в голове весь день, - они гораздо лучше нас. Без конкретного определения, кто такие «они», кто такие «мы». Но лучше. Излюбленная тема Достоевского... И все-таки он был прав - в опустившихся на самое дно, в самых-самых «униженных и оскорбленных», в страдающих есть что-то невероятное... что-то почти святое... Какое-то редкостное благородство... Что-то есть. Такое, чего ни в ком больше нет. Всегда.