Соседи по диоксиду
Теоретически я, разумеется, знал, что такое пресс-тур. Но участвовать в этом мероприятии довелось впервые. Конечно, куда-нибудь в экзотическую Африку или в туристическо-рекламный круиз было бы, наверное,неплохо. Но нас пригласили - а мы добровольно согласились! - поехать глотать диоксид серы на просторы Заполярья - в цеха и окрестности Кольской горно-металлургической компании (КГМК).
Мы- это журналисты и блогеры Аркадий Бабченко, Дмитрий Шевченко, Владимир Воронов, Лина Зернова и Вадим Кантор. Организатором тура стали мурманское отделения «Беллоны» ( Андрей Золотков и Анна Киреева), а также Фонд поддержки расследовательской журналистики.
***
По пути на КГМК в автобусе вместе с нами ехали представители компании - начальник управления экологического мониторинга и охраны окружающей среды КГМК Михаил Шкондин и пресс-секретарь Дарья. Всю дорогу Михаил Анатольевич убеждал нас в том, что выбросы диоксида серы не превышают предельно-допустимых концентраций (ПДК). При этом он повторял: «по нашим законам». Забегая наперед отмечу: вечером того же дня его норвежские коллеги-экологи привели веские доказательства того, что выбросы ГМК превышают не только норвежские и финские, но и российские ПДК, установленные российскими же законами.
Из истории вопроса
В 2011 году на российско-норвежском семинаре «Сотрудничество государства, бизнеса, науки и общества как инструмент достижения экологической безопасности региона» (участники - «Беллона», Кольская ГМК, представители комитета промышленного развития, экологии и природопользования регионального правительства, управлений Росприроднадзора, гидрометеорологии…) технический директор Кольской ГМК Алексей Толстых, в частности, сказал: «Добиться существенного сокращения выбросов в дальнейшем можно только революционным подходом, меняя собственно технологию и строя новые мощности… Первый шаг в этом направлении сделан, готовится к запуску цех брикетирования в Заполярном. Следующий этап - коренная реконструкция плавильного производства».
Собственно, цех брикетирования и плавильный цех нам и показали. Но даже мы, неспециалисты, заметили: новые технологии в строй еще не вступили. Хотя прошло уже два года.
К слову, на том семинаре выступал и Михаил Шкондин. Он подчеркивал, что «в компании существует план работы при неблагоприятных метеорологических условиях. Он позволяет снижать неблагоприятное воздействие на поселок Никель «при нестандартной синоптической ситуации».
Когда мы встречались с норвежскими экспертами и экологами, они отметили: «нестандартная синоптическая ситуация» - это постоянная составляющая экологической обстановки в регионе.
Отмечу: в окрестностях ГМК, поселков Заполярный и Никель мы были в погожий день, в почти безветренную погоду. Но дым (выбросы) из труб все время валил почему-то исключительно в сторону населенных пунктов. Такое впечатление, что тот, кто проектировал ГМК (или населенные пункты), ведать не ведал о направлении ветров в этом районе.
Шкондин рассказывал, что при фиксировании на постах наблюдения определенной концентрации диоксида серы мощность производства снижается вплоть до полной остановки. И привел пример: в первом полугодии 2011 года это происходило 50 раз. Общее время ограничения и простоя производства составило 417,5 часа.
Понятно, что все это - убытки для владельцев компании и самой компании.
Непонятно, почему они до сих пор не модернизировали предприятия таким образом, чтобы и законы по нормам ПДК соблюдать, и самим не в убытке быть. Неужели такое не по силам?
Понятно, конечно, что всякое, а тем более хорошее и масштабное, внедрение экологических систем, к примеру, очистки воздуха и модернизации производства ведет к затратам. Но ведь рано или поздно все равно придется это делать!
Можно предположить, что компания не сильно торопится увеличивать свои затраты именно на экологическую составляющую. Тем более, что цены на мировом рынке на никель и медь сильно упали: к примеру, если в начале 2013 года тонна никеля стоила $16 000, то сейчас - около $13 000; стоимость одной тонны наличной меди с немедленной оплатой понизилась с $7720 до $7122.
«Диоксидные» споры
Согласно измерениям мурманского Управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, с 2009 по 2012 годы среднегодовая концентрация двуокиси серы в Никеле составила 2 ПДК, в Заполярном - 1.8 ПДК.
Норвежские же исследования (здесь надо сослаться на многочисленные публикации «Беллоны», которая тщательно отслеживает ситуацию в этом регионе) говорят о том, что выбросы SO2 с никелеплавильного завода в поселке Никель и брикетирующего завода в городе Заполярный составляют около 100 тысяч тонн в год, что примерно в пять раз больше совокупных выбросов всей Норвегии (выделено мной - прим. Авт.). Эти выбросы приводят к очень высоким концентрациям SO2 на приграничных территориях.
Норвежские власти и приграничные жители не раз высказывали свои опасения в связи с неблагоприятной экологической ситуацией в Никеле и Заполярном.
В одной из своих публикаций мой норвежский коллега Чарльз Диггес писал:
«Выбросы… на протяжении многих лет являются источником напряженности в отношениях двух стран. Тревогу у соседей вызывают высокие уровни диоксида серы и тяжелых металлов, таких как никель и медь, переносимых с атмосферными течениями со стороны предприятий Кольской ГМК…».
Вот и в этот раз на встрече с нами в норвежском Киркенесе мэр коммуны Сёр-Варангер Сесилия Хансен говорила о том, что сотрудничества с российской стороной, несмотря на титанические усилия, не получается. Уровни выбросов не сокращаются. Впору обращаться в.. суды. (Именно этой идеей Хансен привлекла внимание общественности в июне этого года).
В любом случае, отметила Сесиля Хансен, «мы будем бороться».
Кстати. В свое время Шкондин признавался: «Критика норвежских коллег на 50 процентов способствовала активизации компании в решении экологических вопросов».
Наша справка (по материалам СМИ):
«Технологическая цепочка Кольской ГМК начинается в г. Заполярный, где расположены рудник «Северный» (на данный момент главное добывающее подразделение КГМК), обогатительная фабрика и участок обжига плавильного цеха. В 30-ти километрах, в п. Никель (недалеко от российско-норвежской границы) находится еще один рудник, "Каула-Котсельваара", и плавильный цех. В г. Мончегорск размещаются рафинировочные мощности КГМК - рафинировочный и металлургический цеха, а также цех электролиза никеля».
«В эпоху индустриализации и дальнейшего укрепления обороноспособности страны вопросы окружающей среды отходили на второй план. На первом была безопасность государства. Так и образовался пресловутый «накопленный экологический ущерб». Причем такой, что если подходить к его ликвидации чисто механически, с использованием всех норм права, то придется закрывать едва ли не все предприятия, составляющие основу экономики страны. И не только экономики - ведь практически весь «золотой фонд» отечественной промышленности одновременно является и градообразующим для десятков регионов, сотен городов. Так что нужна продуманная государственная политика, учитывающая малейшие нюансы ситуации на местах».
Из марша Кольской ГМК
(Слова Лейбензона, музыка Леймана):
«На Кольской главное - работа славная,
Здесь с рудой и металлом на «ты»,
Ударно трудимся, а значит сбудутся
Наши планы и наши мечты».
Хорошая новость
Собственно, она одна. И зовут ее «открытость компании». И представители ГМК не устают повторять: вся экологическая политика компании на виду, в свободном доступе на сайте. Еще говорят, что «экология - одно из приоритетных направлений компании». И рассказывают о посаженых деревцах…
По словам руководителя мурманского отделения «Беллоны» Андрея Золоткова, история «диалога» Россия-Норвегия по Коль кой ГМК «насчитывает уже третий десяток лет. Озабоченность норвежцев понятна: когда видишь дымящиеся трубы в Никеле и знаешь, что это не просто безобидный дым, а выбросы двуокиси серы и прочих загрязняющих веществ, то становится понятным внимание властей норвежских приграничных территорий к теме трансграничного переноса».
Все это хорошо, конечно. Но в главном - снижении уровней выбросов диоксида серы - положительных и прорывных результатов, похоже, пока нет.
За время поездки мы не раз слышали: модернизация технологического процесса в Никеле и Заполярном - это очень дорогое удовольствие, даже для такой богатой компании как «Норильский Никель». А если к тому же нет обнадеживающих перспектив по рудной базе для производства своей продукции, то никто из владельцев не пойдет на такие финансовые затраты».
Получается, что дешевле вести бесконечные - десятилетиями! - переговоры, проводить семинары и встречи с экологами, приглашать журналистов и блогеров, чем реально сделать что-то полезное?
Вопрос риторический…
