19 августа 1991 года
На «Эхе Москвы» разные люди вспоминают день 19 августа 1991 года. Я тоже решил вспомнить...
19 августа 1991 года в учебном корпусе редакторского отделения Военно-политической академии имени Ленина на Садово-Кудринской началась лекция. Перед этим я на правах старшины курса доложил лектору о том, что группа в сборе, хромых-больных и откровенно пьяных нет. Лектор - видавший виды каперанг, начал лекцию по партийно -политической работе с того, что нудным голосом зачитал список рекомендованной литературы. Как сейчас помню, это были труды товарища Ленина и работы товарища Епишева - бывшего начальника Главного политического управления СА и ВМФ. Обоих давно уж не было на свете, а труды их, как оказалось, жили в мозгу старого лектора.
Это был первый день занятий для нас - слушателей заочного факультета. Мы буквально накануне приехали из Кубинки, где сдавали экзамены. Жить нас разместили в общагах на Пироговке. Но я устроился в другую общагу - консерватории имени Чайковского, на Малой Грузинской, рядом с академией.
Там же, на Малой Грузинской, утром по маленькому приемнику на волне «Эха Москвы» я услышал о том, что в стране введено чрезвычайное положение, что власть перешла в руки ГКЧП и что президент СССР Горбачёв выполнять свои функции не может «по состоянию здоровья».
Буквально в 9 утра уже в аудитории мы услышали гул - по Садовому кольцу шли танки. Поскольку окна класса выходили как раз на Садово-Кудринскую, то я хорошо видел танковую колонну.
Через пару минут я понял, что слушать цитаты из Епишева долго не смогу. Я встал и сказал каперангу, что покидаю аудиторию, поскольку там, на улицах Москвы, судя по всему, творится История, а журналистам не пристало пропускать такие события.
Лектор пытался угомонить меня, угрожая отчислением (которое таки состоялось, но уже после октября 1993 - это отдельная история), но я встал и ушел. Вслед за мной вышли еще несколько человек.
Помню, мы пошли к Белому Дому. Там по призыву Ельцина уже начали собираться , как позже напишут, «демократически настроенные люди». Публика там была пестрая. Мы в нашей военной форме явно не казались там демократами. Поэтому случилось нечто. По одной из улиц в сторону Белого дома шла огромная толпа людей. Мы стояли в сторонке возле одного из домов. Вдруг в толпе кто-то что-то прокричал, и масса людей, выкрикивая проклятия в наш адрес (что-то вроде «предатели» и «хунта»), повернула в нашу сторону. Я стоял ближе всех к толпе. Толпа шла на меня, а впереди толпы - я это хорошо чувствовал буквально физически - катилась волна ненависти и холода. Я так испугался, что не смог убежать, хотя все мои однокурсники давно уже растворились в пространстве.
Перспектива светила жуткая: быть растерзанным толпой людей, чьи взгляды я, в общем-то, разделял.
Не знаю, чем бы все это кончилось, но вдруг в толпе кто-то прокричал: «Моряки с нами!» И холод толпы повернул от меня буквально в паре метров.
В последующие два дня я узнал, какие именно моряки были « с нами». Капитан-лейтенант Северного флота Михаил Ненашев стал одним из защитников "Белого дома", «вместе с будущим и первым президентом РФ Ельциным участвовал в десятках митингов протеста».
Ненашева я так и не увидел: ни во время августовских дней, ни после. Зато в один из дней, околачиваясь возле Белого дома, я встретился с Игорем Тальковым. Он подошел ко мне не случайно, видимо: вокруг стояло оцепление, а я был в форме капитана 3 ранга - и попросил провести его и его спутников (один или два - не помню) через оцепление к Белому Дому - там уже была сооружена сцена. После этого он дал мне свою гитару, а сам ушел за своими товарищами. Когда они подошли, я первым поперся к сцене с тальковской гитарой наперевес с таким видом, словно несу не просто гитару , а ружье, и словно это я щас буду петь или стрелять. И видок у меня, наверное, был тот еще - «полный решимости и желания сражаться за демократию». Я уверенным голосом расталкивал бойцов оцепления, то и дело выкрикивая фразу «Пропустите артиста». Странно, но меня никто не остановил. Как не остановили и Талькова с его друзьями. Доведя их до сцены, я ушел, не дожидаясь собственно концерта. О чем жалею: Игорю оставалось жить всего ничего.
Позже я прочитал где-то, что среди защитников Белого Дома были Мстислав Ростропович, Андрей Макаревич, Константин Кинчев, Александр Городницкий, Маргарита Терехова, будущий террорист Шамиль Басаев и руководитель компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский, вице-мэр Москвы Юрий Лужков и его беременная жена Елена Батурина.
К слову:
Следствием (том дела 7 листы дела 199-200) установлено, что все документы ГКЧП готовились в аппарате КГБ СССР и после внесения в них дополнений и изменений в ночь с 18 на 19 августа окончательно оформлялись там.