Письмо Ваньки Жукова. Очередное...
А потом мы всей деревней зачитывались рассказом придворного борзописца про это великое путешествие великого царя.
Борзописец написал, что царь - батюшка наш в дорогу взял токмо самое необходимое: термос, подушку, любовно расписанную двумя собачками (тут мы, по дикости своей деревенской не поняли - то ли на них собаки его любимые написали, то ли его домочадцы что-то там расписали), а также набор аудиодисков... Еще писец написал: на этой трассе, по которой ездит сам Путин, ты и правда понимаешь, что живешь в великой стране - так она нескончаема и безлюдна. Мы, правда, сошлись на том, что поняли еще и другое: страна наша нескончаема, а дорог в ней, как не было двести лет тому назад, так и нет. И нас всех с дорог тех, что остались, попрятали с царских глаз долой, потому и безлюдна страна.
Когда я заикнулся об этом, наш староста деревенский взял газету эту и стал ею, как селедкиной мордой, меня в харю тыкать и приговаривать: тебе что, пресса наша не ндравится?
... Милый дедушка, увези меня отсюда, а то помру. Я буду тебе табак вирджинский тереть, а если что, то секи меня, как Сидорову козу».
Борзописец написал, что царь - батюшка наш в дорогу взял токмо самое необходимое: термос, подушку, любовно расписанную двумя собачками (тут мы, по дикости своей деревенской не поняли - то ли на них собаки его любимые написали, то ли его домочадцы что-то там расписали), а также набор аудиодисков... Еще писец написал: на этой трассе, по которой ездит сам Путин, ты и правда понимаешь, что живешь в великой стране - так она нескончаема и безлюдна. Мы, правда, сошлись на том, что поняли еще и другое: страна наша нескончаема, а дорог в ней, как не было двести лет тому назад, так и нет. И нас всех с дорог тех, что остались, попрятали с царских глаз долой, потому и безлюдна страна.
Когда я заикнулся об этом, наш староста деревенский взял газету эту и стал ею, как селедкиной мордой, меня в харю тыкать и приговаривать: тебе что, пресса наша не ндравится?
... Милый дедушка, увези меня отсюда, а то помру. Я буду тебе табак вирджинский тереть, а если что, то секи меня, как Сидорову козу».