Три соблазна
Некогда жить. Сил нет. Даже на то, чтобы отрефлексировать всё, что надумал в перерывах между всеми заботами. И в эти перерывы, в эти трещины, нужно успевать ещё шпателем замазывать любви. Ускоренные эмоции. Поэтому иногда не вижу берегов. Так как не-моя Катя мне не звонит давно (у неё от меня тоже стресс), то соблазнить меня очень легко. Хоть и с трудом.
1. Она шлёт мне фотки с моря. Поцелуйчики и аудио, записанные томным голосом на закате в дворике южного городка. Я шлю ей фотки улочек, по которым мы бесконечно бродили много лет назад.
Город сразу двух воспоминаний. Я забрался в какое-то любовное гнездо. И не с кем поделиться, кроме Макса. ЕС сразу подсела на меня. Боже, любовники моих любовников. Нет! Да активизировалась. «Спасибо тебе, колдунья» - «Давайте ещё». И мне кажется она опять там что-то мешает в чане с зельем. Иначе как объяснить то, что происходит со мной. Хотя, наверное, я просто соскучился по тому, как меня баловали женщины.
Город двух воспоминаний. Мы были слишком молоды. Она вечно злилась на что-то. Вот сквер, в котором мы сидели и ругались. Вот пляж, по которому мы шли километры босиком, уставая. Нет вроде бы суперприятных воспоминаний. Но, как говорится, при Сталине было хорошо. Тогда мы были молодыми и любовь доставляла нам неподдельные и свежие чувства. Набросал ей фоток старого города. Но она, кажется, не поняла, что я имел в виду. «Я люблю тебя» - «За что ты меня любишь?» - «Не знаю, за что конкретно. Просто прими». Были бы мы более лояльны друг к другу с нынешним опытом, с этой идеальной притёртостью в интимности? Наверное, нет. «Сука!» - говорю я себе, когда речь заходит о бытовых вещах. Я умираю, а она опять на море на всё лето.
Второе воспоминание, пятиминутная моя готовность. Я мотался каждую неделю к ней, я залез в операционные долги. И вот я сижу опять на этом стрёмном вокзале. Но всё же воспоминания с ней более приятны. Вот дворик с листьями. Вот бассейн и набережная, по которой мы гуляли ночью, а я покупал ей прокладки в ночном магазине. Вот дом, где мы ночевали. Это было впервые. До сих пор её глаза помню. Больше никогда. Вот парк около её работы. Вот её дом, где она доводила меня до иступления, мило улыбаясь. Встретил её родственниц двух поколений. Знакомая улыбочка в шляпке. «Надо тебе уже жениться. Завести кого-нибудь» - едва сдержался, чтобы не ответить на это. Идите лесом со своим «кого-нибудь». Когонибудьзаводчик.
Уткнулся случайно в М. Этого ещё не хватало. Я помню, как эта девочка всегда смотрела на меня. Это когда детская любовь трёхлетки становится любовью взрослой женщины. Убойная сила, которая может подвигнуть женщину на безумные поступки. Я помню, как я с кем-то и тут она. Я помню её свадьбу. Я видел её ангельскую дочь. Мы почти родственники. Нет. Никогда. Иногда некоторым вещам лучше не случаться. Но колдовство действует и я не в силах ему противиться.
2. Второй соблазн. Танатос внёс свои коррективы в жизненные планы. Я помню, как мы с Той хоронили своих. Здесь же совершенно чужие друг друг люди, притянутые друг к другу страхом смерти. Я не отпускал её, я смотрю на неё теперь постоянно, она притягивается и притягивает меня. Она касается меня, что-то шепча на ухо. Я всё чаще беру её за руки и плечи. Даже если я исключаю себя, то я это делаю для неё.
При этом я не чувствую того, что чувствовал ещё год назад. Притупил свои эмоции. Как с первой - нежность словно нормализованный звук для радио. Так и здесь - публичные заигрывания без чувств. По крайней мере с моей стороны. Не знаю, что она чувствует. Только улыбается до ушей. А я на самом деле не сплю по ночам из-за неё. Пытаюсь думать о ней, но тупики последних лет чётко настроили мозг на то, что ничего между нами нет. Она пишет мне дозами, как и обычно - «расслабьтесь». «Ты становишься красивее и красивее».
«Вижу цель. Не вижу препятствий». Что это вообще? Я как мальчик на побегушках. Она говорит откровенными двусмысленностями, я пишу ей так, словно мы старые хорошие любовники. Но при встрече опять общаемся как деловые партнёры, планирующие совместный проект.
Она грустнеет, когда слышит или читает о моих женщинах. ДК. Набросилась на М., отбивая меня как своё сено. «Весь в папу» - «Хоть раз меня видели с девушкой?» Но, блин, вот я в забытьи бросаю себя к её ногам и что? И ничего. Теперь я молю, чтобы мировой разум подарил мне нужный билет, чтобы я не скитался по дворам, в которых мне никто не рад. Это будет просто нырок в долгую депрессию, из которой я не вынырну раньше осени, потому что я даже не планирую отпуск: «Встретимся на море, дорогая» - на разных берегах.
Я пытаюсь что-то придумать для неё, но моя фантазия натыкается на мои же блоки. Она хочет быть хорошей для всех. Она просто коллекционирует меня. А я хочу, чтобы кто-то был хорошей для меня. Но при этом не был безумен или одержим магией Да. Но видимо, такого в природе не существует. И магия бессильна. Я правда, всё бы отдал, если бы мой второй соблазн хоть чуточку любил меня, именно меня. В её взгляде нет того женского рёва или того огня, как у влюблённых в меня женщин. Пока же это общий межгендерный паттерн. Сучья природа. «Отличный вид сверху». Но я всё равно надеюсь, что я буду полезен, и плетусь за ней в никуда.
3. Третий соблазн меня взял в плен и пытает. Я не могу ей отказать в её сумасшествии. В поисках рамок мы двигаем их туда-сюда до полного удовлетворения.
Всё получилось случайно, но было запрограммировано много лет назад. Она ничуть не изменилась. Вся та же небрежность в действиях, словах. Она не обращает внимания на людей. Я вожу её по своим местам. Официанты ехидно улыбаются. Особенно официантки. Ни у кого даже не возникает мысли, что мы деловые партнёры, сразу видно, что мы любовники. Но мы не любовники, мы наказание друг друга. Аутонаркотики. «Я не выдерживаю с женщиной больше трёх дней» - «Я на каком дне?». Она забралась с ногами на диван. «Пиво?» - «Пиво».
Мы снова забрались с ней в какие-то буераки. «Почему я соблазняю тебя? Это игра такая?». Мы сидели на песке, она всё ближе и ближе проникала в меня. Обволакивала. Волосы. Дыхание. Ей совершенно чихать на людей. «Обними меня». Мы притыкались по аллеям. Грелись у огня.
Есть граница. Мост. Но всё оказалось как обычно. «Это глупо! Я не могу уснуть». Я как-то подзабыл, что такое ночь без сна с ней. Это убивает. Она разрушает мою нормальность. Поёт песни. Пугает соседей. Она обвивается вокруг. Сходит с ума. Мы в какой-то чаще. Сдерживаю себя от того, чтобы не назвать её в ночи чужим именем. Очертания лица. Одна буква от желаемого.
Эмоции от неё всё те же, что и раньше. Круг. Полное игнорирование меня при полной одержимости мной. «Я люблю тебя» - «Почему?» - «Что-то неуловимое». А я как и тогда не могу ей написать, что люблю. И сделать больно боюсь. Просто это такое чувство, которое не активизируется так же быстро как и безумие. Мы, правда, слегка безумны. Хотя её немного отпустило и она вспомнила о том, что есть социум вокруг. Но в данные минуты опять готовит наркотики. А я пытаюсь понять, что делать с ней. Опять по своим местам пойду. Это, конечно, не правильно, но так я меньше напрягаюсь.
Решил повысить градус безумия на волне наступающего Танатоса - написал ей, что все мы смертны. «Ты болен?» - «Давно». Это сводит с ума окончательно. Она мне пишет стихи. Что я и есть стихи. А я плачу в подушку, чтобы никто не слышал моих криков. Я опять ничего не могут противопоставить смерти. Я снова бессилен. Я достаю пачку денег и бросаю её в топку жизни. «Живи, блядь, живи!» Я смотрю на белокурого ангела, слушаю колыбельную и плачу. Слова «нет времени жить» обретают конкретику в годах, днях, минутах. Что ты будешь делать с моим безумием? Тебе плевать на то, что я думаю и чувствую? Но что может быть сильнее смерти? Какая такая твоя любовь? Попробуй тяжёлого. «Инфантильная история» и сюжет для взрослых. Наверное, она мне послана как обезболивающее. Я снова хватаюсь за шприц, вспоминая как это, когда тебя любят. Все остальные соблазны слабеют.
Но я умышленно обходил углы социума, чтобы не стукнуться. Но надо возвращаться. Каждому в свой угол. Пусть это будет ещё одна инфантильная история, которую общество как режиссёр зарубит на корню. Мне нужна богиня, которой бы я поклонялся. Или пользовательница, которая умеет пользоваться мной, не ломая. Ты не они. Ты жидкость в которой наши чувства смешиваются. Смешать, но не взбалтывать.