Шеперд - ГГ - D
DROSERA, или РОСЯНКА
Drosera rotundifolia, или росянка круглолистная - интересное крохотное растение, обитатель топей и болот на пустошах Суррея и верещатниках гористой Шотландии. Она неприметна, как многие прекрасные вещи на земле. Но сколько красоты скрыто в этом растении, листья которого располагаются у самой земли и густо покрыты мелкими красноватыми ресничками, рубиновые кончики которых выделяют капельки секрета, блестящие на солнце среди изумрудно-зеленых шапок мха! Эти капли, благодаря которым росянка получила свое название, липкие и клейкие, и приспособлены для ловли ничего не подозревающих насекомых, которые садятся на листья и оказываются в западне. Листья закрываются и переваривают насекомое пищеварительным соком, который сами же и выделяют. Затем они снова раскрываются, готовые принять очередного незадачливого визитера. У нас в Англии произрастают только два насекомоядных растения. Второе - жирянка - тоже встречается на сырых лугах и болотах Британии.
Саррацения - род растений-хищников, обитатель Америки, также растет в болотах, посылая кверху стебли с цветами причудливой формы. Кувшинообразные листья-ловушки служат резервуаром для пищеварительной жидкости, а его края выделяют медвяный сок, привлекающий насекомых, которые соскальзывают в кувшин и перевариваются, служа питанием растению. Похожие по устройству растения непентесы, или кувшиночники, обитают в тропиках. Их зловещие соцветия можно увидеть в оранжереях Кью Гарденс [Королевские ботанические сады Кью в Лондоне. - прим.перев.].
Североамериканскую саррацению использовали индейцы-аборигены в качестве лекарства от натуральной оспы, и от них она попала в нашу Материю медику, хотя некоторые считают ее противооспенное действие недоказанным.
А вот наша маленькая росянка среди сельского люда имеет давнюю репутацию опасного едкого растения, вызывающего копытную гниль у овец.
Бёртон упоминает о росянке в некогда популярной, но позже практически забытой книге «Анатомия меланхолии», заявляя, что «траву эту прежде всех остальных надлежит предпочесть при меланхолии, ... ни одна трава на земле не сравнится с нею».
Неудивительно, что Ганеман, большой знаток античной науки о травах, подверг росянку испытаниям на здоровых добровольцах.
Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежит его Материя медика, изданная в Лейпциге более ста лет назад, изобилующая ценнейшими практическими советами.
Трава эта, утверждает Ганеман, является одним из самых могучих лекарственных растений. Античным врачам она была известна в основном как наружное средство при кожных высыпаниях, которое назначали внутрь лишь изредка.
Во времена стародавние большинство докторов прописывали ее в больших токсических дозах, а позже вычеркнули из руководств, как не представляющую никакой ценности. Однако Ганеман утверждает, что росянка является одним из самых могучих лекарственных растений и настоятельно предупреждает не использовать ее в низких потенциях, но давать единичными дозами в 30-й потенции, и заклинает не повторять прием дозы, если подобие между лекарством и болезнью очень высоко. «Вторая доза, принятая слишком скоро, несет угрозу жизни больного: я знаю это из опыта», - утверждает Ганеман. Едва ли можно сформулировать предостережение более серьезно, не так ли?
Коклюш, страшное инфекционное заболевание, которое даже сейчас, в ХХ столетии, считают опасным для младенцев и детей постарше, пока не побежден современной наукой. Он отличается большим уровнем летальности, особенно при осложнении бронхопневмонией. Поскольку он обычно сопровождается тяжелыми приступами рвот, вскоре присоединяется нарушение метаболизма, усвоения пищи, и исхудание. Из последствий характерен фиброз легких и даже туберкулез. Действительно, это опасная болезнь, если - повторяю - лечить ее по канонам ортодоксальной медицины.
Коклюш это болезнь, по отношению к которой Drosera является подобнейшим лекарством (то есть, продуцирует в больших дозах подобные симптомы у здоровых испытателей). Неправильно было бы говорить, что гомеопатическое лекарство это то, которое дают в малых и даже невесомых дозах. Оно гомеопатическое потому, что основные симптомы, которое оно вызывает у здоровых людей, подобны комбинации симптомов у данного больного.
Drosera при испытании на здоровых вызывает спазматический кашель, подобный коклюшному, с тяжелой рвотой.
Не верите? А вот когда овцы, которые пасутся у болот, случайно отведают росянки, они заболевают хроническим изнуряющим кашлем, который рано или поздно приводит к истощению и обычно заканчивается фатально.
С коклюшем в общей практике дело приходится иметь часто. И я с глубоким удовлетворением применяю Drosera, которая в таких случаях успешно оказывает помощь. Огромное спасибо учению Ганемана и протоколам испытаний, которые он оставил после себя.
Позвольте привести типичный пример. Одиннадцатимесячного мальчика принесли на осмотр в первый же день, как только у него начался кашель; он был в контакте по коклюшу. Точный диагноз коклюша был невозможен, поскольку для развития типичных репризов [Реприз - типичный именно для коклюша судорожный шумный свистящий вдох между сериями кашлевых толчков. - прим.перев.] проходит неделя. Встревоженной матери было рекомендовано прийти ровно через неделю, избегая контактов с другими детьми. Когда через неделю мать принесла ребенка, то сообщила, что в этот день утром была рвота. При осмотре горла со шпателем возник типичный реприз и небольшая рвота. Поэтому тут же была дана одна доза Drosera 30. Мальчик осмотрен через четыре дня: приступы кашля с рвотой бывали ежедневно, но ребенок хорошо ел и усваивал пищу. Еще через три дня, на очередном осмотре мать сообщила, что ни рвот, ни репризов не было, и мальчик набрал 30 г веса. Между прочим, одно из серьезных осложнений коклюша - потеря веса. На этом болезнь и завершилась, хотя мать сомневалась, что это действительно был коклюш, поскольку мальчик болел всего пять дней. Одна доза Drosera ограничила коклюш пятью днями, ребенок не был тяжелым и не прекратил набирать массу тела.
Если бы это был только один-единственный случай быстрого выздоровления от коклюша на Drosera, можно было бы говорить о счастливом стечении обстоятельств, о совпадении. Но я видела такие отличные результаты много-много раз.
А теперь сравните это с тем, что предлагает ортодоксальная медицина. Несколько дней назад я видела двоих детей младше пяти лет, выписанных из больницы после четырехмесячной госпитализации по поводу коклюша - из крупной, первоклассной инфекционной больницы. Они попали туда с первыми признаками коклюша. И в условиях этой респектабельной больницы ушло четыре месяца на излечение детей от коклюша, но дети после четырех месяцев пребывания там были отощавшие, худосочные, капризные, раздражительные. Им понадобилась многомесячная реабилитация на взморье, прежде чем восстановиться до приемлемого уровня.
Я наблюдала многие сотни детей с коклюшем и в общей, и в амбулаторной практике, но у меня никогда не было осложнений там, где я назначала подходящее, показанное лекарство с опорой на закон подобия. Если случай удалось захватить в самом начале, репризы и рвота исчезают меньше чем за неделю. Кашель может продолжаться вторую неделю, и всё проходит. Нарушения питания не происходит, дистрофия не развивается. Какой колоссальный триумф искусства врачевания, основанного на законе подобия!
Но я не всегда назначала Drosera. Она лишь одна из нескольких подходящих лекарств, но когда показана именно она, выздоровление наступает через несколько дней, вместо недель и месяцев, как на ортодоксальном лечении.
Однако, я припоминаю один случай, когда Drosera отказала, поскольку мать по совету соседки одела на ребенка распашонку, смоченную камфорным маслом. Моя отповедь была резкой и решительной. Масло было смыто, повторно назначена Drosera, которая произвела ожидаемый эффект в виде быстрого выздоровления. Как видите, Camphora является антидотом Drosera, как пишет Ганеман в «Чистой Материи медике», и не только Drosera, но и всех потенцированных лекарств. Поэтому опасайтесь камфоры не только в виде местных аппликаций, но даже поблизости от любых высокопотенцированных лекарств.
Drosera хорошо известна многим поколениям простых людей как специфическое лекарство от коклюша, в низких потенциях, частыми приемами, в первом десятичном разведении. Такая репутация возникла благодаря диктату покойного д-ра Юза, ярого приверженца низких потенций, матричных настоек и первых десятичных разведений. Но его пациенты не поправлялись от коклюша быстрее, чем за три-четыре недели, в отличие от пациентов Ганемана, которые выздоравливали за 5-8 дней. Огромная разница, не так ли! Это как тот случай, когда ученик решил стать умнее учителя и изрядно напортачил.
Но история на этом не кончается. Ганемановский прувинг Drosera содержит много полезных наблюдений, на которые, к сожалению для страждущего человечества, никто не обратил внимания.
В процессе испытания Drosera у здоровых добровольцев возникали следующие симптомы:
«Кашель исходит из глубины грудной клетки, и кашлевые толчки идут друг за другом так интенсивно, что едва успевает перевести дыхание. Зуд и раздражение в гортани вызывает кашель, который заканчивается рвотой».
Разве это не похоже на клинику коклюша?
А вот еще несколько наблюдений Ганемана:
«Щекочущий зуд в гортани, в глубине зева, в мягком небе. Царапающее чувство и сухость вызывают короткий кашель и осиплость голоса, так что говорить можно только с большим трудом, низким голосом; сильное стеснение в грудной клетке, и т. д.» По этим симптомам Ганеман рекомендовал Drosera при туберкулезном ларингите, болезни быстрой и фатальной. И те врачи, которые следовали его совету, сообщали об излеченных с помощью Drosera случаях.
А теперь о подтверждении прозорливых наблюдений Ганемана касательно ценности Drosera при туберкулезе.
Доктор Поль Франсуа Кюри, свекор Марии Склодовской-Кюри, открывшей радий, провел эксперименты на кошках, добавляя им в пищу росянку. Известно, что кошки отличаются врожденным иммунитетом к туберкулезу, однако после регулярного кормления росянкой у них возникало туберкулезное поражение брюшных лимфоузлов. У одной кошки после употребления росянки в течение года было выявлено туберкулезное поражение селезенки, толстой кишки и легких, а также всей лимфатической системы.
В общем, гомеопаты не одобряют вивисекции животных, которая мало того, что жестока, но, как правило, еще и бесполезна. Животное не способно помочь в тонкой дифференцировке между лекарствами. Оно не сообщит вам свои жалобы, не раскроет свои чувства, не предоставит психические симптомы, столь важные для поиска наиболее подобного лекарства. Но эти эксперименты д-ра Кюри важны, поскольку он продолжал их вплоть до возникновения выраженных изменений в кишках и легких. Эти изменения доказали, что Drosera действительно может вызывать туберкулез у кошек. Никто не пожелает проводить эксперименты на людях настолько долго, чтобы возникли заболевания с явными органическими изменениями. Так что опыты Кюри это исключения, подтверждающие правило. Они доказывают правоту Ганемана, утверждавшего, что Drosera обладает ценностью при туберкулезе.
Я могла удостовериться в этом в похожей ситуации как минимум однажды. Несколько лет назад ко мне обратилась молодая девушка с туберкулезными свищами левого бедра, пальцев рук и ног, с туберкулезом позвонка и скованностью в шейном отделе. Tuberculinum не привел к каким-то значимым результатам. Тогда была назначена Drosera 30, и с потрясающим успехом: свищи зажили, шейные позвонки стали подвижными, девушка стала поправляться и хорошеть, поскольку ей было возвращено здоровье.
Она получала лечение полтора года, приняв за это время три-четыре дозы Drosera 30, а затем Drosera 200.
Я иногда справляюсь о ее здоровье, но пока рецидива проявлений туберкулеза не было. Хотя до приема Drosera она лечилась и амбулаторно, и в различных больницах, по меньшей мере десять лет.
Как бы мне хотелось, чтобы о Drosera знали больше, как о средстве, которое способно вылечивать многие случаи туберкулезного поражения длинных трубчатых костей, которые встречаются в больницах по всей стране, и предотвращать тяжелые осложнения - укорочения конечностей, костные деформации и хромоту. С помощью Drosera можно значительно сократить срок многомесячного унылого прозябания на больничной койке, а то и вовсе избежать госпитализации.
Врач, практикующий гомеопатию, эту медицину меньшинства, нечасто сталкивается с такими тяжелыми пациентами: они шлифуют бока в клиниках костной хирургии, в педиатрических отделениях и ортопедических санаториях.
Возможно, в один прекрасный день это знание пробьет себе дорогу и станет общеизвестным.
Разумеется, Drosera тесно связана с такими костно-туберкулезными лекарствами, как Silica, Tuberculinum и Calcarea phosphorica. Будучи показанной, она творит поистине чудеса. Это лучшее из известных мне тонизирующих средств, если оно оказалось подобнейшим.
Я очень много занимаюсь детьми, и не нашла другого такого лекарства, как Drosera, способного к столь решительным и быстрым переменам у истощенных, маразматичных младенцев и более старших детей с туберкулезным анамнезом. К сожалению, последняя война положила конец многим благим начинаниям. Мои амбулаторные и стационарные пациенты вместе с многими другими детьми оказались рассеяны по всей стране, и их лечение было прервано. Мои архивы эвакуировали, но я так и не смогла получить их обратно, поэтому невозможно цитировать детально и дословно, и поделиться конкретными случаями.
Могу лишь полагаться на память: у меня было более двух дюжин доходяг, которые пошли на поправку только после назначения Drosera. Они становились упитанными буквально на глазах: еженедельная прибавка по 300-400 г веса была обычным явлением. Никакого солода или рыбьего жира они не получали: до Drosera эти добавки не оказывали действия, а после нее в них не было необходимости. Перемены были удивительные, невероятные, потрясающие.
К огромному сожалению, записи, которые я собирала касательно пользы Drosera в случаях маразма и дистрофии, оказались утрачены, пропали во время войны. То были бедные, дистрофичные дети сезонных рабочих, безработных на пособии, которые не получали усиленного питания, молока, так как родители не могли этого позволить. Единственный фактор, за которым следовал набор веса, была доза Drosera 30, хотя диета была прежней, место жительства прежним, а до лекарства дети отказывались поправляться многие месяцы!
Хотите верьте, хотите нет. Я убеждалась снова и снова, что Drosera - одна из наиболее могучих трав нашей фармакопеи, и это еще не конец истории!
Drosera у дистрофиков... Какое обширное поле деятельности лежит перед истинным целителем, который готов применить на практике полезные свойства этого благороднейшего из наших лекарств растительного происхождения! В Лондоне правительство содержит центры питания для тысяч дистрофичных детей, которые просто не набирают вес и остаются слабыми, малорослыми и задержанными в развитии. Причин этому зачастую не находят; возможно, детям не подходит городская жизнь. Их диету обогащают молоком, рыбьим жиром, солодом, витаминами, но многие из них продолжают страдать дистрофией. Они не могут ассимилировать усиленное питание, которое им назначено.
Как я говорила, через мои руки прошла пара дюжин таких детей, и во многих случаях Drosera действовала как по волшебству. На нее затруднительно выйти с помощью репертория; вам нужно больше опираться на семейный анамнез. И если пациент отвечает на Drosera, это происходит сразу же. Если она не подействовала в течение месяца, вам надо искать другое лекарство.
Припоминаю одну такую девочку, которую мне приходилось тянуть на протяжении многих лет, как тяжкий крест на плечах. Малышку Берил я знала с возраста трех недель. Она никогда не болела в истинном смысле этого слова, а просто была хрупкой и ослабленной. Есть такие статуэтки кружевного дрезденского фарфора, к которым вы боитесь даже прикоснуться, чтобы не разбить. Вы всегда опасаетесь, что у таких детей со светлыми волосами платинового отлива, лилейно-белой кожей и ярко-голубыми глазами рано или поздно разовьется туберкулез.
Она решительно не хотела расти, страдала гнойными пробками в миндалинах, рано увеличились шейные лимфоузлы. В два с половиной года ей удалили гланды, и следующие семь месяцев она не прибавляла в весе. В четыре года она весила всего 15 кг, не дотягивая до нормы 1,4 кг, по-прежнему выглядела хрупкой и болезненной, несмотря на хороший отдых, а мать кормила ее всем, что только можно вообразить. Шесть месяцев спустя она всё так же весила 15 кг, и тогда получила Tuberculinum 30, который сдвинул дело с мертвой точки. В результате через год она набрала положенные 1,8 кг, больше, чем за два-три предыдущих года.
Затем наступило 22 января 1934 года. Вес в течение пяти месяцев стоял на уровне 16,8 кг. В 5 лет 9 месяцев дефицит массы составлял порядка 4 кг, и тогда я решила попробовать назначить ей Drosera, которую и дала в единичной дозе 30-й потенции. Эффект одной этой дозы был невероятным: за две недели она набрала почти 800 г веса, чего раньше с ней никогда не происходило.
14 мая 1934 года, через полтора месяца после приема лекарства, она весила 18,2 кг, прибавив более 1,2 кг за неделю.
17 января 1935 года девочка весила 19,5 кг, набрав 2,7 кг чуть больше чем за 9 месяцев. Но за последние 2½ месяца роста массы тела не наблюдалось. К том уже несколько недель ее беспокоили ячмени на веках. Поэтому я решила, что лекарство можно без опасений повторить. Вторая доза Drosera 30 была дана через 9½ месяцев после первой, и за эти месяцы она прибавила больше, чем за все предыдущие годы, несмотря на рыбий жир, солод, многомесячное лечение ультрафиолетом плюс хорошее питание.
18 ноября 1935 года состояние было неважным, поэтому она получила дозу Drosera в 1000 потенции. 6 января 1936 года вес составил 21,8 кг, то есть, за год и десять месяцев прибавка составила ровно 5 кг. Была назначена одна доза Drosera 30, поскольку более высокой потенции у меня при себе не было.
12 октября 1936 года масса тела равнялась 23,9 кг, а прирост ее составил 2 кг. После этого мы виделись реже, поскольку они жили далеко от города.
27 сентября 1937 года, в 9-летнем возрасте, она весила 25,9 кг, прибавив ровно 9 кг за три с половиной года. Затем начался энурез, или ночное недержание мочи - страдание, часто возникающее у детей с туберкулезом в семейном анамнезе. У этого ребенка туберкулез прослеживался по обеим линиям, и со стороны матери, и отца. Поэтому был назначен Tuberculinum 30 вечерними приемами на протяжении двух недель, который сразу же прекратил эту досадную привычку, хотя до этого девочка мочилась в постель целых шесть месяцев. Последовал стойкий рост массы тела, она принимала Drosera 30 с частотой один раз в год, и в 10 лет весила 28,1 кг и выросла до 142 см. Школьный врач никак не мог взять в толк, почему мать считала девочку ослабленной; она была кровь с молоком, как он считал. После этого я видела ее один или два раза за 1939 год. 2 января 1939 года она весила 30,4 кг, была здоровой и крепкой.
К сожалению, в мае 1939 года ее с аппендицитом госпитализировали в маленькую местную больничку, где ей удалили уже гнойный аппендикс, осложнившийся поддиафрагмальным абсцессом, который потребовал больших усилий со стороны хирурга. В течение следующих трех месяцев она перенесла четыре или пять операций. Хирург решил, что она, должно быть, обладательница отменной конституции, раз могла выдержать многонедельную лихорадку и череду операций. Родители пережили много недель в тревожном ожидании: казалось, дочь не выживет. Но она вышла победительницей благодаря Drosera, которая за предыдущие пять лет укрепила ей иммунитет и обеспечила запасом жизненных сил.
Из больницы она вышла более худой, чем когда-либо. В самый отчаянный момент она весила чуть более 19 кг, а 1 сентября 1939 года - 25,4 кг.
Я осмотрела ее 21 сентября 1939 года и дала ей очередную дозу Drosera 30, и к 23 октября, спустя месяц, она весила уже 37,9 кг. За месяц она прибавила почти 13 кг, причем без отдыха на морском побережье.
После после этих поистине шоковых мероприятий, каковыми являются хирургические операции, после многих недель изгнания из организма токсинов в виде гноя, органы и ткани очистились, жизненная сила взялась наводить порядок в организме, и девочка пошла на поправку семимильными шагами. Она восстановила вес и здоровье и теперь скандалит, поскольку я дала ей медотвод от танцев и физкультуры. Она не понимает, почему не может заниматься, чем хочет, почему не может быть, как другие дети.
Девочка всегда была хрупкой и болезненной, но под действием верного подобного лекарства за несколько лет приобрела такую крепкую конституцию, что смогла противостоять тяжелому гнойному аппендициту - опаснейшему и зачастую фатальному заболеванию у детей десяти-одиннадцати лет.
В этом ей помогла Drosera!
У меня есть и другие замечательные случаи, где так же подействовала Drosera, но записи были утрачены в годы войны.
Drosera - лекарство многогранное.
Мы теперь перейдем к совершенно другому аспекту целительной силы, заложенной в этом неприметном растении. Речь идет о способности вылечивать психические заболевания, сопровождаемые идеями преследования, паранойей, манией величия.
Давайте пройдемся по симптомам, которые упоминал Ганеман в «Чистой Материи медике».
«Очень раздражителен, любая мелочь может сильно его расстроить. Очень раздражается даже самую мягкую критику».
«Упорно воплощает в жизнь решения, которые долго обдумывал, несмотря на противодействие».
«Крайнее возбуждение: не может читать, не может долго сосредоточиваться на чем-то одном, постоянно должен менять чтиво или занятие».
«Переполнен тревогой и недоверием, считает, что окружен завистниками и недоброжелателями. Тревожится, что враги не оставят его в покое, завидуют, преследуют его».
«Молчаливый и необщительный, очень тревожный. Боится, что вот-вот получит неприятные известия».
«Тревога и страхи, особенно около 7-8 часов вечера, словно вынужден прыгнуть в воду и утопиться. Никакой другой способ смерти его не привлекает».
«Сильная тревога, когда был в одиночестве. Все время хотел, чтобы кто-то был рядом. Был спокойнее, когда мог с кем-то поговорить, не мог спать из-за сильной тревоги».
«Очень раздражительный, малейший пустяк выводит из себя. От самых незначительных неприятностей вне себя от гнева».
«Тупость и нежелание работать ни головой, ни руками».
Крайне неприятный нрав, очень тяжелый в общении человек.
Не так давно я читала книгу, описывающую именно такого индивида. Позвольте процитировать:
«Человек этот был наполнен безмерной ненавистью, он будто испытывал потребность ненавидеть. Практически всё, что угодно, могло внезапно возбудить его негодование и ярость. Переход от гнева к сентиментальности или энтузиазму мог быть совершенно внезапным. Особенно он показывал себя во всей красе в ближнем кругу. Малейшее противоречие вызывало ярость. Часто приходилось слышать его крик и топанье ногами. С помощью хорошо рассчитанных вспышек гнева он повергал окружающих в смятение и делал их сговорчивее».
«Часто он сидел, угрюмый и молчаливый, затем присоединялся к беседе, понемногу распаляясь и приходя в неистовство. Даже в самом начале карьеры он не выносил суждений, которые не подкрепляли его собственные убеждения. Никогда нельзя было сообщить ему неприятной правды. Чем дальше, тем больше старались огораживать его от всего, что могло вызвать его негодование. Спровоцировать такую внезапную бурю злобы отваживались немногие... И во время экстатических речей, и во время прогулок в одиночестве он ощущал себя обладателем высших магических сил, выдающимся государственным деятелем планетарного масштаба. Но в периоды вялости и ступора он ощущал слабость и ничтожность. Затем он приходил в возбуждение и с помощью бесконечной болтовни пытался оседлать некую творческую волну. Для этого ему нужна была аудитория. Хотя часами он мог сидеть в состоянии апатии, не говоря ни слова, не поднимая глаз. Тогда все попытки заговорить с ним бывали безуспешны».
«Он ораторствовал, беспокойно расхаживая взад и вперед, постоянно прерываясь, перескакивая с одной темы на другую, словно потеряв способность к концентрации. У него бывали состояния, напоминавшие манию преследования и раздвоение личности. Он вскакивал посреди ночи и беспокойно бродил туда-сюда. Нужно было, чтобы везде горел свет, затем он собирал людей, которые могли составить ему компанию в эти периоды ночных бдений. Он расхаживал, издавая конвульсивные возгласы, дрожа от страха, бросая отрывистые, непонятные фразы».
«Он был придирчив, алчен и скуп, не способен к упорной и планомерной работе. Он должен был лихорадочно следовать идеям и импульсам, чтобы избавиться от их довлеющего гнета».
«Он редко дочитывал книги до конца: начинал читать, затем бросал. Во время своих одиноких прогулок слышал голоса, но никто не выходил ему навстречу. Неуверенный в себе и впечатлительный, он неделями обвинял в неблагодарности своих последователей или жаловался на судьбу-злодейку за свою апатию, обожая разыгрывать из себя жертву».
«Затем апатия сменялась противоположностью - внезапной активностью, резкой, неуравновешенной, полной негодования. Посетители бывали ошарашены внезапными переходами от благосклонности к яростным нападкам по малейшему поводу».
Тяжелые мысли о прошлом и мучительные сомнения о будущем преследовали его. Ему необходимо было присутствие других, когда им овладевали внезапные пароксизмы, близкие к помешательству. По ночам он беспокойно бродил туда и сюда, а молодые люди из его окружения просыпались и пытались развеять его мрачные мысли. Он всего боится, испытывая страх за свою драгоценную жизнь, и его всегда хорошо охраняют, когда он отправляется за рубеж. И даже постель он поручает готовить особым доверенным лицам, чтобы не быть отравленным во время сна».
Это описание принадлежит перу Германа Раушнинга, бывшего единомышленника, последователя и сподвижника Адольфа Гитлера, из книги «Говорит Гитлер».
Разве это описание не иллюстрирует описанные Ганеманом психические симптомы и характеристики пациента, которому нужна Drosera для избавления его от «мировой скорби», от глубинных душевных страданий?
Каков был бы ход истории, окажись рядом с этой патологической личностью и психопатом врач, сведущий в гомеопатической науке, который много лет назад назначил бы будущему вождю Германии Drosera?
Мечтать не вредно, хотя уже поздно. Зло свершилось. Однако Гитлер был пациентом Drosera, и должен был получить это лекарство много лет назад.
Давайте вспомним и физикальные характеристики: его сиплый, хриплый голос, тенденцию к воспалению гортани, слабый голос, раз за разом подводивший своего владельца. Поэтому Гитлер часто прибегал к услугам фониатра. Разве это не доказывает мою идею, что в Гитлере мы имеем пациента Drosera, и если бы ему в свое время назначили это лекарство, мир вероятно не был бы ввергнут во Вторую Мировую войну, а история Европы (и даже всего мира) приобрела бы совсем другой ход.
Но этому не суждено было случиться. Нам пришлось испить чашу горя, скорби и страданий до дна - благодаря несчастному психопату, душа которого оказалась игрушкой в руках беспощадного рока, и была в конечном итоге ввергнута в небытие.
Drosera rotundifolia, или росянка круглолистная - интересное крохотное растение, обитатель топей и болот на пустошах Суррея и верещатниках гористой Шотландии. Она неприметна, как многие прекрасные вещи на земле. Но сколько красоты скрыто в этом растении, листья которого располагаются у самой земли и густо покрыты мелкими красноватыми ресничками, рубиновые кончики которых выделяют капельки секрета, блестящие на солнце среди изумрудно-зеленых шапок мха! Эти капли, благодаря которым росянка получила свое название, липкие и клейкие, и приспособлены для ловли ничего не подозревающих насекомых, которые садятся на листья и оказываются в западне. Листья закрываются и переваривают насекомое пищеварительным соком, который сами же и выделяют. Затем они снова раскрываются, готовые принять очередного незадачливого визитера. У нас в Англии произрастают только два насекомоядных растения. Второе - жирянка - тоже встречается на сырых лугах и болотах Британии.
Саррацения - род растений-хищников, обитатель Америки, также растет в болотах, посылая кверху стебли с цветами причудливой формы. Кувшинообразные листья-ловушки служат резервуаром для пищеварительной жидкости, а его края выделяют медвяный сок, привлекающий насекомых, которые соскальзывают в кувшин и перевариваются, служа питанием растению. Похожие по устройству растения непентесы, или кувшиночники, обитают в тропиках. Их зловещие соцветия можно увидеть в оранжереях Кью Гарденс [Королевские ботанические сады Кью в Лондоне. - прим.перев.].
Североамериканскую саррацению использовали индейцы-аборигены в качестве лекарства от натуральной оспы, и от них она попала в нашу Материю медику, хотя некоторые считают ее противооспенное действие недоказанным.
А вот наша маленькая росянка среди сельского люда имеет давнюю репутацию опасного едкого растения, вызывающего копытную гниль у овец.
Бёртон упоминает о росянке в некогда популярной, но позже практически забытой книге «Анатомия меланхолии», заявляя, что «траву эту прежде всех остальных надлежит предпочесть при меланхолии, ... ни одна трава на земле не сравнится с нею».
Неудивительно, что Ганеман, большой знаток античной науки о травах, подверг росянку испытаниям на здоровых добровольцах.
Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежит его Материя медика, изданная в Лейпциге более ста лет назад, изобилующая ценнейшими практическими советами.
Трава эта, утверждает Ганеман, является одним из самых могучих лекарственных растений. Античным врачам она была известна в основном как наружное средство при кожных высыпаниях, которое назначали внутрь лишь изредка.
Во времена стародавние большинство докторов прописывали ее в больших токсических дозах, а позже вычеркнули из руководств, как не представляющую никакой ценности. Однако Ганеман утверждает, что росянка является одним из самых могучих лекарственных растений и настоятельно предупреждает не использовать ее в низких потенциях, но давать единичными дозами в 30-й потенции, и заклинает не повторять прием дозы, если подобие между лекарством и болезнью очень высоко. «Вторая доза, принятая слишком скоро, несет угрозу жизни больного: я знаю это из опыта», - утверждает Ганеман. Едва ли можно сформулировать предостережение более серьезно, не так ли?
Коклюш, страшное инфекционное заболевание, которое даже сейчас, в ХХ столетии, считают опасным для младенцев и детей постарше, пока не побежден современной наукой. Он отличается большим уровнем летальности, особенно при осложнении бронхопневмонией. Поскольку он обычно сопровождается тяжелыми приступами рвот, вскоре присоединяется нарушение метаболизма, усвоения пищи, и исхудание. Из последствий характерен фиброз легких и даже туберкулез. Действительно, это опасная болезнь, если - повторяю - лечить ее по канонам ортодоксальной медицины.
Коклюш это болезнь, по отношению к которой Drosera является подобнейшим лекарством (то есть, продуцирует в больших дозах подобные симптомы у здоровых испытателей). Неправильно было бы говорить, что гомеопатическое лекарство это то, которое дают в малых и даже невесомых дозах. Оно гомеопатическое потому, что основные симптомы, которое оно вызывает у здоровых людей, подобны комбинации симптомов у данного больного.
Drosera при испытании на здоровых вызывает спазматический кашель, подобный коклюшному, с тяжелой рвотой.
Не верите? А вот когда овцы, которые пасутся у болот, случайно отведают росянки, они заболевают хроническим изнуряющим кашлем, который рано или поздно приводит к истощению и обычно заканчивается фатально.
С коклюшем в общей практике дело приходится иметь часто. И я с глубоким удовлетворением применяю Drosera, которая в таких случаях успешно оказывает помощь. Огромное спасибо учению Ганемана и протоколам испытаний, которые он оставил после себя.
Позвольте привести типичный пример. Одиннадцатимесячного мальчика принесли на осмотр в первый же день, как только у него начался кашель; он был в контакте по коклюшу. Точный диагноз коклюша был невозможен, поскольку для развития типичных репризов [Реприз - типичный именно для коклюша судорожный шумный свистящий вдох между сериями кашлевых толчков. - прим.перев.] проходит неделя. Встревоженной матери было рекомендовано прийти ровно через неделю, избегая контактов с другими детьми. Когда через неделю мать принесла ребенка, то сообщила, что в этот день утром была рвота. При осмотре горла со шпателем возник типичный реприз и небольшая рвота. Поэтому тут же была дана одна доза Drosera 30. Мальчик осмотрен через четыре дня: приступы кашля с рвотой бывали ежедневно, но ребенок хорошо ел и усваивал пищу. Еще через три дня, на очередном осмотре мать сообщила, что ни рвот, ни репризов не было, и мальчик набрал 30 г веса. Между прочим, одно из серьезных осложнений коклюша - потеря веса. На этом болезнь и завершилась, хотя мать сомневалась, что это действительно был коклюш, поскольку мальчик болел всего пять дней. Одна доза Drosera ограничила коклюш пятью днями, ребенок не был тяжелым и не прекратил набирать массу тела.
Если бы это был только один-единственный случай быстрого выздоровления от коклюша на Drosera, можно было бы говорить о счастливом стечении обстоятельств, о совпадении. Но я видела такие отличные результаты много-много раз.
А теперь сравните это с тем, что предлагает ортодоксальная медицина. Несколько дней назад я видела двоих детей младше пяти лет, выписанных из больницы после четырехмесячной госпитализации по поводу коклюша - из крупной, первоклассной инфекционной больницы. Они попали туда с первыми признаками коклюша. И в условиях этой респектабельной больницы ушло четыре месяца на излечение детей от коклюша, но дети после четырех месяцев пребывания там были отощавшие, худосочные, капризные, раздражительные. Им понадобилась многомесячная реабилитация на взморье, прежде чем восстановиться до приемлемого уровня.
Я наблюдала многие сотни детей с коклюшем и в общей, и в амбулаторной практике, но у меня никогда не было осложнений там, где я назначала подходящее, показанное лекарство с опорой на закон подобия. Если случай удалось захватить в самом начале, репризы и рвота исчезают меньше чем за неделю. Кашель может продолжаться вторую неделю, и всё проходит. Нарушения питания не происходит, дистрофия не развивается. Какой колоссальный триумф искусства врачевания, основанного на законе подобия!
Но я не всегда назначала Drosera. Она лишь одна из нескольких подходящих лекарств, но когда показана именно она, выздоровление наступает через несколько дней, вместо недель и месяцев, как на ортодоксальном лечении.
Однако, я припоминаю один случай, когда Drosera отказала, поскольку мать по совету соседки одела на ребенка распашонку, смоченную камфорным маслом. Моя отповедь была резкой и решительной. Масло было смыто, повторно назначена Drosera, которая произвела ожидаемый эффект в виде быстрого выздоровления. Как видите, Camphora является антидотом Drosera, как пишет Ганеман в «Чистой Материи медике», и не только Drosera, но и всех потенцированных лекарств. Поэтому опасайтесь камфоры не только в виде местных аппликаций, но даже поблизости от любых высокопотенцированных лекарств.
Drosera хорошо известна многим поколениям простых людей как специфическое лекарство от коклюша, в низких потенциях, частыми приемами, в первом десятичном разведении. Такая репутация возникла благодаря диктату покойного д-ра Юза, ярого приверженца низких потенций, матричных настоек и первых десятичных разведений. Но его пациенты не поправлялись от коклюша быстрее, чем за три-четыре недели, в отличие от пациентов Ганемана, которые выздоравливали за 5-8 дней. Огромная разница, не так ли! Это как тот случай, когда ученик решил стать умнее учителя и изрядно напортачил.
Но история на этом не кончается. Ганемановский прувинг Drosera содержит много полезных наблюдений, на которые, к сожалению для страждущего человечества, никто не обратил внимания.
В процессе испытания Drosera у здоровых добровольцев возникали следующие симптомы:
«Кашель исходит из глубины грудной клетки, и кашлевые толчки идут друг за другом так интенсивно, что едва успевает перевести дыхание. Зуд и раздражение в гортани вызывает кашель, который заканчивается рвотой».
Разве это не похоже на клинику коклюша?
А вот еще несколько наблюдений Ганемана:
«Щекочущий зуд в гортани, в глубине зева, в мягком небе. Царапающее чувство и сухость вызывают короткий кашель и осиплость голоса, так что говорить можно только с большим трудом, низким голосом; сильное стеснение в грудной клетке, и т. д.» По этим симптомам Ганеман рекомендовал Drosera при туберкулезном ларингите, болезни быстрой и фатальной. И те врачи, которые следовали его совету, сообщали об излеченных с помощью Drosera случаях.
А теперь о подтверждении прозорливых наблюдений Ганемана касательно ценности Drosera при туберкулезе.
Доктор Поль Франсуа Кюри, свекор Марии Склодовской-Кюри, открывшей радий, провел эксперименты на кошках, добавляя им в пищу росянку. Известно, что кошки отличаются врожденным иммунитетом к туберкулезу, однако после регулярного кормления росянкой у них возникало туберкулезное поражение брюшных лимфоузлов. У одной кошки после употребления росянки в течение года было выявлено туберкулезное поражение селезенки, толстой кишки и легких, а также всей лимфатической системы.
В общем, гомеопаты не одобряют вивисекции животных, которая мало того, что жестока, но, как правило, еще и бесполезна. Животное не способно помочь в тонкой дифференцировке между лекарствами. Оно не сообщит вам свои жалобы, не раскроет свои чувства, не предоставит психические симптомы, столь важные для поиска наиболее подобного лекарства. Но эти эксперименты д-ра Кюри важны, поскольку он продолжал их вплоть до возникновения выраженных изменений в кишках и легких. Эти изменения доказали, что Drosera действительно может вызывать туберкулез у кошек. Никто не пожелает проводить эксперименты на людях настолько долго, чтобы возникли заболевания с явными органическими изменениями. Так что опыты Кюри это исключения, подтверждающие правило. Они доказывают правоту Ганемана, утверждавшего, что Drosera обладает ценностью при туберкулезе.
Я могла удостовериться в этом в похожей ситуации как минимум однажды. Несколько лет назад ко мне обратилась молодая девушка с туберкулезными свищами левого бедра, пальцев рук и ног, с туберкулезом позвонка и скованностью в шейном отделе. Tuberculinum не привел к каким-то значимым результатам. Тогда была назначена Drosera 30, и с потрясающим успехом: свищи зажили, шейные позвонки стали подвижными, девушка стала поправляться и хорошеть, поскольку ей было возвращено здоровье.
Она получала лечение полтора года, приняв за это время три-четыре дозы Drosera 30, а затем Drosera 200.
Я иногда справляюсь о ее здоровье, но пока рецидива проявлений туберкулеза не было. Хотя до приема Drosera она лечилась и амбулаторно, и в различных больницах, по меньшей мере десять лет.
Как бы мне хотелось, чтобы о Drosera знали больше, как о средстве, которое способно вылечивать многие случаи туберкулезного поражения длинных трубчатых костей, которые встречаются в больницах по всей стране, и предотвращать тяжелые осложнения - укорочения конечностей, костные деформации и хромоту. С помощью Drosera можно значительно сократить срок многомесячного унылого прозябания на больничной койке, а то и вовсе избежать госпитализации.
Врач, практикующий гомеопатию, эту медицину меньшинства, нечасто сталкивается с такими тяжелыми пациентами: они шлифуют бока в клиниках костной хирургии, в педиатрических отделениях и ортопедических санаториях.
Возможно, в один прекрасный день это знание пробьет себе дорогу и станет общеизвестным.
Разумеется, Drosera тесно связана с такими костно-туберкулезными лекарствами, как Silica, Tuberculinum и Calcarea phosphorica. Будучи показанной, она творит поистине чудеса. Это лучшее из известных мне тонизирующих средств, если оно оказалось подобнейшим.
Я очень много занимаюсь детьми, и не нашла другого такого лекарства, как Drosera, способного к столь решительным и быстрым переменам у истощенных, маразматичных младенцев и более старших детей с туберкулезным анамнезом. К сожалению, последняя война положила конец многим благим начинаниям. Мои амбулаторные и стационарные пациенты вместе с многими другими детьми оказались рассеяны по всей стране, и их лечение было прервано. Мои архивы эвакуировали, но я так и не смогла получить их обратно, поэтому невозможно цитировать детально и дословно, и поделиться конкретными случаями.
Могу лишь полагаться на память: у меня было более двух дюжин доходяг, которые пошли на поправку только после назначения Drosera. Они становились упитанными буквально на глазах: еженедельная прибавка по 300-400 г веса была обычным явлением. Никакого солода или рыбьего жира они не получали: до Drosera эти добавки не оказывали действия, а после нее в них не было необходимости. Перемены были удивительные, невероятные, потрясающие.
К огромному сожалению, записи, которые я собирала касательно пользы Drosera в случаях маразма и дистрофии, оказались утрачены, пропали во время войны. То были бедные, дистрофичные дети сезонных рабочих, безработных на пособии, которые не получали усиленного питания, молока, так как родители не могли этого позволить. Единственный фактор, за которым следовал набор веса, была доза Drosera 30, хотя диета была прежней, место жительства прежним, а до лекарства дети отказывались поправляться многие месяцы!
Хотите верьте, хотите нет. Я убеждалась снова и снова, что Drosera - одна из наиболее могучих трав нашей фармакопеи, и это еще не конец истории!
Drosera у дистрофиков... Какое обширное поле деятельности лежит перед истинным целителем, который готов применить на практике полезные свойства этого благороднейшего из наших лекарств растительного происхождения! В Лондоне правительство содержит центры питания для тысяч дистрофичных детей, которые просто не набирают вес и остаются слабыми, малорослыми и задержанными в развитии. Причин этому зачастую не находят; возможно, детям не подходит городская жизнь. Их диету обогащают молоком, рыбьим жиром, солодом, витаминами, но многие из них продолжают страдать дистрофией. Они не могут ассимилировать усиленное питание, которое им назначено.
Как я говорила, через мои руки прошла пара дюжин таких детей, и во многих случаях Drosera действовала как по волшебству. На нее затруднительно выйти с помощью репертория; вам нужно больше опираться на семейный анамнез. И если пациент отвечает на Drosera, это происходит сразу же. Если она не подействовала в течение месяца, вам надо искать другое лекарство.
Припоминаю одну такую девочку, которую мне приходилось тянуть на протяжении многих лет, как тяжкий крест на плечах. Малышку Берил я знала с возраста трех недель. Она никогда не болела в истинном смысле этого слова, а просто была хрупкой и ослабленной. Есть такие статуэтки кружевного дрезденского фарфора, к которым вы боитесь даже прикоснуться, чтобы не разбить. Вы всегда опасаетесь, что у таких детей со светлыми волосами платинового отлива, лилейно-белой кожей и ярко-голубыми глазами рано или поздно разовьется туберкулез.
Она решительно не хотела расти, страдала гнойными пробками в миндалинах, рано увеличились шейные лимфоузлы. В два с половиной года ей удалили гланды, и следующие семь месяцев она не прибавляла в весе. В четыре года она весила всего 15 кг, не дотягивая до нормы 1,4 кг, по-прежнему выглядела хрупкой и болезненной, несмотря на хороший отдых, а мать кормила ее всем, что только можно вообразить. Шесть месяцев спустя она всё так же весила 15 кг, и тогда получила Tuberculinum 30, который сдвинул дело с мертвой точки. В результате через год она набрала положенные 1,8 кг, больше, чем за два-три предыдущих года.
Затем наступило 22 января 1934 года. Вес в течение пяти месяцев стоял на уровне 16,8 кг. В 5 лет 9 месяцев дефицит массы составлял порядка 4 кг, и тогда я решила попробовать назначить ей Drosera, которую и дала в единичной дозе 30-й потенции. Эффект одной этой дозы был невероятным: за две недели она набрала почти 800 г веса, чего раньше с ней никогда не происходило.
14 мая 1934 года, через полтора месяца после приема лекарства, она весила 18,2 кг, прибавив более 1,2 кг за неделю.
17 января 1935 года девочка весила 19,5 кг, набрав 2,7 кг чуть больше чем за 9 месяцев. Но за последние 2½ месяца роста массы тела не наблюдалось. К том уже несколько недель ее беспокоили ячмени на веках. Поэтому я решила, что лекарство можно без опасений повторить. Вторая доза Drosera 30 была дана через 9½ месяцев после первой, и за эти месяцы она прибавила больше, чем за все предыдущие годы, несмотря на рыбий жир, солод, многомесячное лечение ультрафиолетом плюс хорошее питание.
18 ноября 1935 года состояние было неважным, поэтому она получила дозу Drosera в 1000 потенции. 6 января 1936 года вес составил 21,8 кг, то есть, за год и десять месяцев прибавка составила ровно 5 кг. Была назначена одна доза Drosera 30, поскольку более высокой потенции у меня при себе не было.
12 октября 1936 года масса тела равнялась 23,9 кг, а прирост ее составил 2 кг. После этого мы виделись реже, поскольку они жили далеко от города.
27 сентября 1937 года, в 9-летнем возрасте, она весила 25,9 кг, прибавив ровно 9 кг за три с половиной года. Затем начался энурез, или ночное недержание мочи - страдание, часто возникающее у детей с туберкулезом в семейном анамнезе. У этого ребенка туберкулез прослеживался по обеим линиям, и со стороны матери, и отца. Поэтому был назначен Tuberculinum 30 вечерними приемами на протяжении двух недель, который сразу же прекратил эту досадную привычку, хотя до этого девочка мочилась в постель целых шесть месяцев. Последовал стойкий рост массы тела, она принимала Drosera 30 с частотой один раз в год, и в 10 лет весила 28,1 кг и выросла до 142 см. Школьный врач никак не мог взять в толк, почему мать считала девочку ослабленной; она была кровь с молоком, как он считал. После этого я видела ее один или два раза за 1939 год. 2 января 1939 года она весила 30,4 кг, была здоровой и крепкой.
К сожалению, в мае 1939 года ее с аппендицитом госпитализировали в маленькую местную больничку, где ей удалили уже гнойный аппендикс, осложнившийся поддиафрагмальным абсцессом, который потребовал больших усилий со стороны хирурга. В течение следующих трех месяцев она перенесла четыре или пять операций. Хирург решил, что она, должно быть, обладательница отменной конституции, раз могла выдержать многонедельную лихорадку и череду операций. Родители пережили много недель в тревожном ожидании: казалось, дочь не выживет. Но она вышла победительницей благодаря Drosera, которая за предыдущие пять лет укрепила ей иммунитет и обеспечила запасом жизненных сил.
Из больницы она вышла более худой, чем когда-либо. В самый отчаянный момент она весила чуть более 19 кг, а 1 сентября 1939 года - 25,4 кг.
Я осмотрела ее 21 сентября 1939 года и дала ей очередную дозу Drosera 30, и к 23 октября, спустя месяц, она весила уже 37,9 кг. За месяц она прибавила почти 13 кг, причем без отдыха на морском побережье.
После после этих поистине шоковых мероприятий, каковыми являются хирургические операции, после многих недель изгнания из организма токсинов в виде гноя, органы и ткани очистились, жизненная сила взялась наводить порядок в организме, и девочка пошла на поправку семимильными шагами. Она восстановила вес и здоровье и теперь скандалит, поскольку я дала ей медотвод от танцев и физкультуры. Она не понимает, почему не может заниматься, чем хочет, почему не может быть, как другие дети.
Девочка всегда была хрупкой и болезненной, но под действием верного подобного лекарства за несколько лет приобрела такую крепкую конституцию, что смогла противостоять тяжелому гнойному аппендициту - опаснейшему и зачастую фатальному заболеванию у детей десяти-одиннадцати лет.
В этом ей помогла Drosera!
У меня есть и другие замечательные случаи, где так же подействовала Drosera, но записи были утрачены в годы войны.
Drosera - лекарство многогранное.
Мы теперь перейдем к совершенно другому аспекту целительной силы, заложенной в этом неприметном растении. Речь идет о способности вылечивать психические заболевания, сопровождаемые идеями преследования, паранойей, манией величия.
Давайте пройдемся по симптомам, которые упоминал Ганеман в «Чистой Материи медике».
«Очень раздражителен, любая мелочь может сильно его расстроить. Очень раздражается даже самую мягкую критику».
«Упорно воплощает в жизнь решения, которые долго обдумывал, несмотря на противодействие».
«Крайнее возбуждение: не может читать, не может долго сосредоточиваться на чем-то одном, постоянно должен менять чтиво или занятие».
«Переполнен тревогой и недоверием, считает, что окружен завистниками и недоброжелателями. Тревожится, что враги не оставят его в покое, завидуют, преследуют его».
«Молчаливый и необщительный, очень тревожный. Боится, что вот-вот получит неприятные известия».
«Тревога и страхи, особенно около 7-8 часов вечера, словно вынужден прыгнуть в воду и утопиться. Никакой другой способ смерти его не привлекает».
«Сильная тревога, когда был в одиночестве. Все время хотел, чтобы кто-то был рядом. Был спокойнее, когда мог с кем-то поговорить, не мог спать из-за сильной тревоги».
«Очень раздражительный, малейший пустяк выводит из себя. От самых незначительных неприятностей вне себя от гнева».
«Тупость и нежелание работать ни головой, ни руками».
Крайне неприятный нрав, очень тяжелый в общении человек.
Не так давно я читала книгу, описывающую именно такого индивида. Позвольте процитировать:
«Человек этот был наполнен безмерной ненавистью, он будто испытывал потребность ненавидеть. Практически всё, что угодно, могло внезапно возбудить его негодование и ярость. Переход от гнева к сентиментальности или энтузиазму мог быть совершенно внезапным. Особенно он показывал себя во всей красе в ближнем кругу. Малейшее противоречие вызывало ярость. Часто приходилось слышать его крик и топанье ногами. С помощью хорошо рассчитанных вспышек гнева он повергал окружающих в смятение и делал их сговорчивее».
«Часто он сидел, угрюмый и молчаливый, затем присоединялся к беседе, понемногу распаляясь и приходя в неистовство. Даже в самом начале карьеры он не выносил суждений, которые не подкрепляли его собственные убеждения. Никогда нельзя было сообщить ему неприятной правды. Чем дальше, тем больше старались огораживать его от всего, что могло вызвать его негодование. Спровоцировать такую внезапную бурю злобы отваживались немногие... И во время экстатических речей, и во время прогулок в одиночестве он ощущал себя обладателем высших магических сил, выдающимся государственным деятелем планетарного масштаба. Но в периоды вялости и ступора он ощущал слабость и ничтожность. Затем он приходил в возбуждение и с помощью бесконечной болтовни пытался оседлать некую творческую волну. Для этого ему нужна была аудитория. Хотя часами он мог сидеть в состоянии апатии, не говоря ни слова, не поднимая глаз. Тогда все попытки заговорить с ним бывали безуспешны».
«Он ораторствовал, беспокойно расхаживая взад и вперед, постоянно прерываясь, перескакивая с одной темы на другую, словно потеряв способность к концентрации. У него бывали состояния, напоминавшие манию преследования и раздвоение личности. Он вскакивал посреди ночи и беспокойно бродил туда-сюда. Нужно было, чтобы везде горел свет, затем он собирал людей, которые могли составить ему компанию в эти периоды ночных бдений. Он расхаживал, издавая конвульсивные возгласы, дрожа от страха, бросая отрывистые, непонятные фразы».
«Он был придирчив, алчен и скуп, не способен к упорной и планомерной работе. Он должен был лихорадочно следовать идеям и импульсам, чтобы избавиться от их довлеющего гнета».
«Он редко дочитывал книги до конца: начинал читать, затем бросал. Во время своих одиноких прогулок слышал голоса, но никто не выходил ему навстречу. Неуверенный в себе и впечатлительный, он неделями обвинял в неблагодарности своих последователей или жаловался на судьбу-злодейку за свою апатию, обожая разыгрывать из себя жертву».
«Затем апатия сменялась противоположностью - внезапной активностью, резкой, неуравновешенной, полной негодования. Посетители бывали ошарашены внезапными переходами от благосклонности к яростным нападкам по малейшему поводу».
Тяжелые мысли о прошлом и мучительные сомнения о будущем преследовали его. Ему необходимо было присутствие других, когда им овладевали внезапные пароксизмы, близкие к помешательству. По ночам он беспокойно бродил туда и сюда, а молодые люди из его окружения просыпались и пытались развеять его мрачные мысли. Он всего боится, испытывая страх за свою драгоценную жизнь, и его всегда хорошо охраняют, когда он отправляется за рубеж. И даже постель он поручает готовить особым доверенным лицам, чтобы не быть отравленным во время сна».
Это описание принадлежит перу Германа Раушнинга, бывшего единомышленника, последователя и сподвижника Адольфа Гитлера, из книги «Говорит Гитлер».
Разве это описание не иллюстрирует описанные Ганеманом психические симптомы и характеристики пациента, которому нужна Drosera для избавления его от «мировой скорби», от глубинных душевных страданий?
Каков был бы ход истории, окажись рядом с этой патологической личностью и психопатом врач, сведущий в гомеопатической науке, который много лет назад назначил бы будущему вождю Германии Drosera?
Мечтать не вредно, хотя уже поздно. Зло свершилось. Однако Гитлер был пациентом Drosera, и должен был получить это лекарство много лет назад.
Давайте вспомним и физикальные характеристики: его сиплый, хриплый голос, тенденцию к воспалению гортани, слабый голос, раз за разом подводивший своего владельца. Поэтому Гитлер часто прибегал к услугам фониатра. Разве это не доказывает мою идею, что в Гитлере мы имеем пациента Drosera, и если бы ему в свое время назначили это лекарство, мир вероятно не был бы ввергнут во Вторую Мировую войну, а история Европы (и даже всего мира) приобрела бы совсем другой ход.
Но этому не суждено было случиться. Нам пришлось испить чашу горя, скорби и страданий до дна - благодаря несчастному психопату, душа которого оказалась игрушкой в руках беспощадного рока, и была в конечном итоге ввергнута в небытие.