«Путь отсюда один - на кладбище». Как устроена колония «Полярная сова» для пожизненно осужденных
В издательстве «Альпина Паблишер» вышла книга журналистки и правозащитницы Евы Меркачёвой «Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осужденных». Автор побывала во всех российских тюрьмах, где содержатся такие заключенные и пообщалась с некоторыми из них. Мы публикуем фрагмент из книги - о колонии посреди вечной мерзлоты «Полярная сова».
Обложка книги Евы Меркачёвой «Град обреченных», «Альпина Паблишер», 2021
Глава 1
Жизнь на краю Земли
Почти на самом краю Земли, в царстве вечной мерзлоты, где, кажется, остановилось даже время, находится российская колония «Полярная сова». Здесь отбывают пожизненный срок маньяки, жестокие убийцы, педофилы и террористы.
За все время существования «Полярной совы» ни одному ее узнику не удалось ни сбежать, ни освободиться. Путь отсюда один - на кладбище.
«Жизни путь выбираем мы сами,
Только он, к сожалению, не всем,
Освещается солнца лучами».
(стихи осужденного к пожизненному заключению «Полярной совы» Витаса Жиглиса)
Поселок Харп (в переводе с хантыйского означает «северное сияние») расположен в Ямало-Ненецком округе. Чтобы добраться сюда от Москвы на поезде, потребуется больше двух суток. От материка «Северное сияние» отделяет могучая Обь. Большую часть года попасть в поселок можно лишь на вертолете или судне на воздушной подушке. Если бы какому-то безумному осужденному удалось сбежать (хотя в вечной мерзлоте даже подкоп не сделаешь!), он вряд ли бы смог преодолеть эту преграду. Не говорю уже о том, что ему пришлось бы пройти пешком 50 км по тундре. Зимой здесь холодает до минус 40-60, а лето длится всего месяц. Одним словом, лучшего места тюрьме для особо опасных преступников, пожалуй, на всей планете не сыщешь.
«Как жизнь дальше сложится? От начальства зависит и от Господа Бога» Ева Меркачёва «Град обреченных: Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осужденных»
На момент моего визита здесь 330 пожизненно осужденных, на руках которых кровь 10 000 людей (в среднем на каждом по 10 трупов, но есть и такие, на ком по 100 и даже 300). Что было бы, если бы они разом вырвались на свободу? Как мечтательно скажет мне потом в беседе битцевский маньяк Александр Пичушкин: «Первым делом я убил бы для снятия стресса парочку людей и изнасиловал несколько женщин». Все-таки спокойнее знать, что такие хоть и живы, но находятся далеко от нас, где-то за полярным кругом, и что сбежать они оттуда не могут. По крайней мере за всю 35-летнюю историю «Полярной совы» (официально она открылась 3 июня 1985 года) ни одного случая удавшегося побега не было.
Помимо осужденных в Харпе живет почти 6000 человек. Почему они-то, вольные люди, застряли в этом богом забытом месте? Год стажа работы здесь идет за два, есть северные доплаты, а отпуск длится целых два месяца. Многие жители или их родные, кстати, работают в колонии.
- Я уже 18 лет здесь, - вздыхает и. о. начальника «Полярной совы» Игорь Николаевич. - По иронии судьбы приехал из Крыма, где почти круглый год зелено и тепло, в место, где почти круглый год все бело и холодно. Но к тундре привыкаешь и даже постепенно влюбляешься…
В самом поселке разруха и нищета, кругом покосившиеся дома и разбитые дороги, и только магазинчики с вывесками «Вино» выглядят прилично. Если бы не колония, о Харпе вообще вряд ли бы кто знал. Она - главная и единственная достопримечательность, с нее, собственно, и начался сам поселок.
- Тут везде был пустырь, - рассказывает ветеран службы Сергей Короткевич. - А потом на уровне ЦК было принято решение об освоении тундры Ямало-Ненецкого округа.
- Первым делом сюда отправили заключенных, чтобы те строили в этом суровом крае железную дорогу, - вспоминает еще один старожил Харпа Виктор Шелешов. - Для них и создали лагерь. В основном сюда направляли преступников-рецидивистов. Но был, к примеру, один танкист, который прошел всю войну, а в Берлине мародерствовал, за что и получил огромный срок. А вообще, арестанты тогда были сознательные, трудолюбивые. По соседству с колонией стоял завод железобетонных конструкций, там они с утра до ночи и вкалывали. На приветствие отвечали: «Служу трудовому народу!»
- Страха тогда не было у сотрудников, - продолжает Шелешов. - Я один в те годы выводил сразу по 80 человек и не боялся, что они сбегут или нападут. А сейчас одного заключенного ведут по двое-трое конвоиров! Мы в те годы и спецсредств не применяли, старались объяснить все по-хорошему. А осужденные нам знаете, что говорили? «Вы такие же, как мы, с нами вместе сидите в этой тюрьме, только домой спать уходите».
Колонией для пожизненно осужденных «Полярная сова» стала в 2004 году - специально для самых «тяжелых» арестантов построили четыре двухэтажных корпуса на отдельной территории. Строили сами зеки: одни заключенные возводили тюрьму для других.
Скульптура полярной совы на территории колонии. Фото из личного архива Евы Меркачёвой
Колония разделена на три части: в одной отбывают наказание пожизненно осужденные (всего 330), в другой - приговоренные к строгому режиму (около 300 человек), а третья является колонией-поселением (порядка 100).
На территорию, где сидят ПЛС (к этой аббревиатуре не сразу привыкаешь, но здесь ее используют все, и означает она «пожизненно лишенные свободы»), все эти годы не попадал ни один пишущий журналист. О ней к моменту моего визита туда не было ни одной статьи в газете. Но зато про нее ходили самые ужасные слухи.
Даже отъявленные злодеи, прошедшие через десятки лагерей, говорили, что пережить можно что угодно, только не «Полярную сову». В неофициальном рейтинге самых страшных тюрем России ее поместили на первое место. Несколько лет назад один из арестантов этой тюрьмы передал письмо (оно опубликовано в интернете), в котором рассказал страшные вещи. К примеру, что на заключенных здесь натравливают овчарок, что бьют за малейшую оплошность резиновыми палками, что в туалет выводят по графику, что на еду отводится ровно 5 минут и человек берет ровно столько пищи, сколько может за раз запихнуть себе в рот.
«Случается с нами порою беда,
И мы утопаем в слезах и печали,
Но нам невдомек, что свершилась судьба,
Которую нам небеса начертали».
(Витас Жиглис)
Двери контрольно-пропускных пунктов с грохотом закроются за моей спиной многократно, потому что в этой тюрьме несколько КПП. Колючая проволока, бетонный забор под высоковольтным напряжением, вышки с автоматчиками. Территория для ПЛС - это, по сути, тюрьма в тюрьме. Вся «Полярная сова», кстати, полностью автономна, и если в поселке отключат отопление, свет и воду, то колония сможет обеспечивать себя сама многие дни и даже месяцы, пока не придет помощь с Большой земли. На фоне колючей проволоки особенно трогательно смотрятся скульптуры и рисунки белой совы, которые здесь можно встретить в самых неожиданных местах.
Мы входим в корпус. Представьте себе длинный коридор, по краям которого расположены камеры. На двери каждой висит табличка с ФИО осужденного, его фото и перечнем статей Уголовного кодекса. Но нет ни одной таблички, где бы не было указано главное преступление против личности - «убийство», статья 105 УК. Редкие сидельцы «Полярной совы» осуждены только за убийство: обычно у них еще по три-пять статей, которые приводят в ужас знающих Уголовный кодекс.
Молчаливые сотрудники открывают одну за другой камеры, на которые я указываю наугад. Железные двери, а за ними еще двойные решетки - высший уровень безопасности. Внешне камеры совершенно стандартные и мало чем отличаются от тех, что в московских СИЗО. Из мебели - тумбочка, кровать и стол. Но здесь нет перелимита, кошек и беспорядка.
- ПЛС разрешается иметь при себе только самое необходимое, чтобы не захламлять камеру, - рассказывают сотрудники. - Остальные вещи, включая купленные или полученные в посылках продукты, находятся в особых помещениях, которые есть на каждом этаже, и выдаются по мере необходимости. Видеонаблюдение пока ведется только за коридорами, потому что средств оснастить каждую камеру нет.
Слухи про «пытки туалетом» оказались ложными - везде есть не только раковина, но и унитаз. А в «еврокамерах» (так называют здесь те, которые только что были отремонтированы и оборудованы по всем новейшим стандартам) он вообще производит приятное впечатление - блестящий, изящный.
В «Полярной сове» три такие «новомодные» камеры, в одной из них содержится печально известный майор Денис Евсюков, расстрелявший людей в супермаркете (двое убитых, семеро раненых). Еврокамеры - для самых примерных заключенных. Евсюков именно такой. За все время нахождения здесь он не получил даже ни одного замечания.
Стандартная камера в колонии «Полярная сова». Фото из личного архива Евы Меркачёвой
Осужденный Евсюков становится лицом к стене, потом по команде поворачивается, резким и четким, доведенным до автоматизма движением широко разводит руки в стороны и растопыривает пальцы. Так полагается - чтобы сотрудники видели, что в руках у него ничего нет. Человек с растопыренными пальцами выглядит одновременно смиренным и безмерно одиноким.
- Как вам здесь?
- Все хорошо.
- Есть ли жалобы, просьбы?
- Всего достаточно. Жалоб нет.
- Ну а что можно было бы изменить, на ваш взгляд, чтобы облегчить участь всех осужденных?
- Чтобы длительные свидания с близкими были… Но общество считает, что мы опасны.
- И близкие так считают?
- Близкие не считают.
На этом разговор с майором Евсюковым заканчивается. Прессу он не жалует. То ли что-то скрывает (в определенных кругах гуляет мнение, что обществу не сказали и половины правды об обстоятельствах расстрела людей в супермаркете «Остров»), то ли просто боится быть слишком откровенным.
Продолжение главы о правах на звонки и свидания - в Bookmate Journal
Наше новое медиа Bookmate Review - раз в неделю, только в вашей почте