«Если не будет государства, кто будет убирать мусор?»: 6 книг об анархизме
Собрали шесть книг, которые расскажут, почему анархия не означает беспорядок, как три человека могут помочь десяткам тысяч пострадавших в катастрофе и сколько нужно избирателей, чтобы поменять лампочку.
Иллюстрация: anarchistrevolt.com
Порядок без господства
Для многих анархизм до сих пор остается курьезом и странной теорией, которая почему-то предлагает хаос вместо порядка. Хотя главные теоретики этой идеи - Пьер-Жозеф Прудон, Михаил Бакунин, Петр Кропоткин и Макс Штирнер - видели в ней совсем другое, а именно возможность жить в гармонии, без принуждения и насилия. Даниэль Герен в книге 1965 года «Анархизм: от теории к практике» предлагает разобраться в основных идеях классического анархизма, заложенных в XIX веке. Автор использует много цитат и выстраивает главы как заочный спор Кропоткина, Бакунина, Прудона и других философов о вопросах бунта, критики государства, самоорганизации, планирования и конкуренции. Таким образом Герен подчеркивает, что анархизм - это не единая философия, а совокупность принципов и идей.
«Ни в коем случае не думайте, что анархия есть догма, непререкаемая, необсуждаемая доктрина, боготворимая ее приверженцами подобно тому, как мусульмане почитают Коран. Нет! Абсолютная свобода, которой мы требуем, постоянно развивает наши идеи и открывает для них новые горизонты (в зависимости от направления мыслей разных людей), выводит их за узкие рамки правил и норм».
Упреки критиков анархизма обычно связаны с неприятием государства, мол, как вы собираетесь без него жить? Ответом на эти обвинения служат общественные принципы: самоуправление и отказ от центральной власти. Согласно этим идеям, все решения, которые затрагивают интересы коллективов, не могут приниматься без их участников или против их воли - в отличие от государства, которое всегда полагается на принуждение и насилие. Анархия предлагает не хаос и беспредел, а «порядок без господства», как писал Иммануил Кант. Это общество, в котором государство вытеснено самоуправлением.
«Анархизм отнюдь не считает себя синонимом дезорганизации, беспорядка. Прудон первым провозгласил, что анархия - не беспорядок, но порядок, естественный порядок в противоположность порядку искусственному, навязанному сверху, истинное единство в противоположность ложному единству, порожденному угнетением».
Испанские анархисты в 1937 году. Фото: search.iisg.amsterdam
«Поражение Испанской революции лишило анархизм его единственного оплота в мире» Даниэль Герен «Анархизм: от теории к практике»
В последней части книги Герен рассказывает об участии анархистов в революционных движениях XIX-XX веков. Так, в русской революции 1917 года сторонники этой идеи были лишь «горсткой людей без влияния». Таким же меньшинством они были в рабочем движении и профсоюзах. Куда успешнее был опыт Испанской революции 1936 года, в которой анархисты были заметной силой.
Несколько месяцев в Каталонии и Арагоне рабочие самостоятельно управляли заводами, без поддержки и вмешательства государства. Несмотря на успех, такое самоуправление не продлилось долго. Давление со стороны правительства и затянувшаяся гражданская война привели к тому, что рабочие потеряли контроль над фабриками. Именно этот эпизод стал, по мнению Герена, концом классического анархизма.
Сколько избирателей необходимо для того, чтобы поменять лампочку?
Герен поспешил с похоронами анархизма в 1965 году. Уже через несколько лет он получил новую жизнь, когда по миру прокатились массовые студенческие восстания, началась вторая волна феминизма и движения в защиту окружающей среды. В то время уже мало кто мог всерьез рассматривать идеи из XIX века в их изначальном виде, поэтому анархизм искал новые решения и источники поддержки. Одной из его опор в конце XХ века стала антропология. Ярким примером сотрудничества этой науки и идеологии стали работы американского антрополога и политического активиста Дэвида Гребера.
Сборник статей Гребера «Фрагменты анархистской антропологии» показывает, как анархизм может обновить арсенал своих методов. Вместо романтической утопии и революции Гребер пишет о сопротивлении власти и неравенству в обыденной жизни. Его интересует психологическое сопротивление, борьба с апатией и чувством бессилия.
«Вопрос: Сколько избирателей необходимо для того, чтобы поменять лампочку? Ответ: Ни одного, поскольку избиратели не могут ничего поменять».
«Если короли обычно контролировали добычу золота и серебра, какой был смысл в том, чтобы отлить на куске металла свое лицо, навязать его гражданскому населению, а затем требовать вернуть его обратно в виде налогов?» Дэвид Гребер «Фрагменты анархистской антропологии»
На основе исследований антропологов Гребер предлагает строить альтернативные теории власти, государства, удовольствий и работы. С помощью этих теорий можно иначе посмотреть на историю человечества, дать ей новую трактовку и усомниться в совершенстве государства и рыночной системы.
«Там, где антропологи вроде Джонатана Фридмена утверждают, что древнее рабство было в действительности ранней версией капитализма, мы можем запросто утверждать, что современный капитализм в действительности всего лишь новейшая версия рабства. Никто не продает и не сдает в аренду нас, мы сдаем в аренду сами себя. Но в действительности это один и тот же механизм».
«Ад - это сборище людей, проводящих бо́льшую часть своего времени, работая над задачами, которые им не нравятся и не особо удаются» Дэвид Гребер «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда»
В одной из своих статей Гребер связал появление идеи долга с созданием централизованной власти. С ее помощью власть контролирует людей и создает государство, «где мы все равны лишь как абсолютные должники перед (теперь невидимой) фигурой короля». Методами антропологии Гребер изучал офисных работников так же, как изучал аборигенов Мадагаскара. Из этого опыта получилась статья «О феномене бесполезных работ», которая потом выросла в бестселлер «Бредовая работа». В работах, которые будто специально созданы бесполезными, Гребер нашел скрытые механизмы власти.
«Работники разделены на затерроризированную, всеми осуждаемую страту безработных и значительно большую армию тех, кто в сущности получает свою зарплату за ничегонеделание на должностях, созданных таким образом, чтобы занимающие их солидаризировались с мнениями и чувствами правящего класса»
Взаимопомощь в разрушенном городе
На что способны люди без приказов начальников и поддержки государства? Кто будет заниматься грязной работой без принуждения и контроля? Такие вопросы часто задают анархизму. Достойным ответом на них будет книга Скотта Кроу «Черные флаги и ветряные мельницы». Она рассказывает историю коллектива «Общая платформа», который помогал пострадавшим от урагана «Катрина».
«Представьте: однажды, проснувшись, вы обнаружили, что все, на что вы полагались в вашей жизни, исчезло. Все элементарные удобства, привычные для жителя страны первого мира, пропали: больше нет питьевой воды, жилья, еды, связи, работы, транспорта. Ничего… Именно это произошло на северном побережье Мексиканского залива осенью 2005 года после урагана „Катрина“ и прорыва плотин в Новом Орлеане».
«Общую платформу» основали три человека - сам Кроу и его друзья Малик Рахим и Шэрон Джонсон. Опытные активисты и убежденные бунтари, они построили коллектив на принципах анархии: солидарности, взаимопомощи и независимости от государства.
«Коллектив „Общей платформы“ с самого начала понимал, что нам не понадобятся ни разрешение, ни ресурсы государства. Ничего этого нам не нужно было. Все, что нам было нужно, - это желание сделать все самим - вместе».
Они принимали в свои ряды волонтеров и пользовались только добровольными пожертвованиями. Все деньги шли на помощь пострадавшим, ни цента на администрирование и бюрократию. Участники коллектива раздавали воду и еду, помогали искать пропавших людей, разбирали завалы, чинили дома.
За три года существования «Общая платформа» привлекла более 23 тысяч добровольцев, которые работали в самостоятельно оборудованных клиниках и распределительных центрах. Они восстанавливали разрушенную инфраструктуру города, предоставляли людям жилье и медицинскую помощь. Все это время «Общую платформу» преследовали военные и полицейские, поскольку деятельность коллектива считалась незаконной. Власти США решили вместо помощи пострадавшим использовать армию для контроля над разрушенными территориями.
«Внезапно я оказался лежащим ничком на горячем асфальте посреди улицы под дулами пистолетов, и кто-то кричал мне: „А ну лежать, мать твою!“ Полицейские, один чернокожий, второй белый, стали спрашивать, что я здесь делаю. Я шел пешком средь бела дня в паре улиц от распределительного центра, разносил продукты, воду и гигиенические наборы по домам стариков и больных».
«Это история обычных людей, вынужденных бороться за справедливость в экстремальной ситуации» Скотт Кроу «Черные флаги и ветряные мельницы»
Структура «Общей платформы» была создана так, чтобы не допустить единоличного контроля - коллектив продолжал работать, даже если координаторы уходили. Отдельные группы участников принимали решения так, как им было удобно, и отчитывались перед остальными волонтерами и жителями районов. С минимальным бюджетом, полагаясь только на солидарность, трем людям удалось создать организацию, которая помогла более 250 тысячам человек.
«Это напомнило мне о рассуждениях скептиков, которые считают анархистские идеи пустой мечтой: „Люди ничего не будут делать для себя без вмешательства правительства или принуждения, особенно грязную работу“. Я вспоминал избитую старую мантру: „Если не будет государства, кто будет убирать мусор?“ Ответ прогремел среди нас: мы будем!»
«Права человека - это мифы»
Эссе американского юриста и анархиста Боба Блэка похожи на пылкие обвинительные речи, под удар которых может попасть что угодно: судебная система, технологии, работа, демократия. Блэк критиковал и самих анархистов, таких как Ноам Хомский, Дэвид Гребер и Мюррей Букчин. Претензия одна на всех: они недостаточно радикальны. Среди соратников Блэк самый яростный и непримиримый бунтовщик.
«Права человека - это мифы. Во-первых, потому что они ложны. Во-вторых, потому что они оправдывают власть. Для государства права человека - это беспроигрышный вариант».
Блэку интересно заниматься критикой ценностей, которые считаются общепринятыми. В своем главном эссе Блэк утверждает, что права человека не так абсолютны, какими их пытаются представить. Это просто идея, а в своем текущем виде еще и плохая идея. В мире нет договоренности о том, что из себя представляют эти права и что к ним относится. Они - это чисто европейское изобретение, которое не учитывает взгляды других культур. В качестве примера Блэк использует проблему вагонетки, но меняет условия задачи:
«Индийский брамин - как всегда, без видимой на то причины - оказался рядом с переключателем железнодорожных путей. Он замечает, что на одном пути есть корова. На другом пять неприкасаемых: парии. Коровы священны. Парии нет. Брамин спасет корову… Вопрос не в человеческих ценностях, а в ценности людей».
«Идея, что введение большего количества прав увеличивает свободу, сродни той идее, что печать большего количества денег увеличивает богатство» Боб Блэк «Миф о правах человека»
Его не устраивает и то, как работают права человека. Во-первых, права одного неизбежно ограничивают права другого. Так воля большинства ущемляет права меньшинств, а меньшинства своей волей не позволяют большинству делать то, что ему захочется. Во-вторых, они стали отличным оправданием для насилия. США развязывали войны против Сирии, Ирака и Афганистана под предлогом защиты прав человека. Блэк цитирует философа Саймона Кричли:
«Ситуация, в которой мы находимся, такова, что другие режимы должны принимать логику капитализма, принимать идеологию демократии и прав человека - и если они этого не признают, то будут подвергнуты бомбардировке».
Блэк так же бескомпромиссен, как и анархисты XIX века. Его грозные обвинения скрывают за собой немного наивную веру в анархическую утопию. С его доводами можно не соглашаться, но его азарт так заразителен, что с ним хочется спорить и читать дальше.
Как мыслят тропические леса - в продолжении в Bookmate Journal
Наше новое медиа Bookmate Review - раз в неделю, только в вашей почте