Литература: деление на два
случилось мне как-то спросить у Василия Аксёнова, ныне покойного (на журфаке проходят его "Апельсины из Марокко" и "Звёздный билет"), существует ли графомания вообще или это выдумка филологов. Он усмехнулся в усы, посмотрел сверху вниз (дело было на крыльце "Белого дома", иркутской библиотеки) и сказал "да выдумки это всё, нет никакой графомании". Дальше было что-то о писательском пробеге, когда количество переходит в качество, которое либо выдерживает проверку временем и застывает в камень, либо просыпается песком сквозь пальцы.
вопрос качества литературы и дележа "оно-не оно" волнует меня до сих пор. иногда хочется надеть на себя доспехи бога и развести руками на чёрное и белое: вот это - писанина, а это - Литература, матёрая Литературища! но знаю же, что после девяти кругов литературной обработки (а то и художественного перевода) любая вещь может превратиться в выставочную, с персональными софитами и фанатами.
желание делить, развешивать ярлыки и бирки на больших пальцах живых ещё пиитов не даёт мне покоя, но я нашла, как договориться с этим желанием. среди меня сейчас популярно вот какое делание на два: одна литература - это простая для восприятия без филологической и исторической подготовки (тех же "Бесов" не прочитаешь, не зная ничего о революционерах, понимать "Преступление и наказание" желательно после изучения христианства; а вот простых, как блокбастер, Дэна Брауна / Стивена Кинга / Жюля Верна прочитаешь легко).
вторая литература - та, к которой нужен ключ, специальная подготовка, пред-знание. В конце века понадобятся внушительные знания об общественно-политической обстановке России начала века, чтобы читать Пелевина и понимать иронию. Того же Джойса могут осознать только основательно подготовленные читатели, перелопатившие тонну критической литературы. я пока только мечтаю его одолеть. даже "Алиса в стране чудес" стоит на фундаменте из библейских сказаний и других культурных слоёв.
может, первые, они и лучше, те, которые ближе к земле, а не стоят на надстройке? пишут себе по-простому и не выделываются, хоть школьник поймёт, хоть взрослый, одолеет залпом и выдохнет "зачётная книженция!". зачем эти ребусы, трафареты для чтения, параллельный пласт информации, который не уместится ни в каких сносках (не зря же в школе одновременно проходят войну с французами по истории и "Войну и мир" по литературе - в совокупности проще понять).
зачем, по идее, весь этот умбертоэковский постмодернизм и пляски на костях того, что когда-то было. но если смешать и поделить (но не взбалтывать) литературу из первого эшелона, фрагменты можно подписывать, по идее, любыми именами - общий стиль письма - он для простого восприятия, он цикличен, повторяется, множится и отражается. Из "30 000 лье под водой" можно вытащить кусок для Джеки Коллинз, кусок для Брауна. А те, что с подвывертом и на надстройке - они единичны, каждый - многокомпонентный коктейль, не простая формула, рассматривать можно в нескольких измерениях, как в тридэшных очках - кино. Хотя, может, чистый алкогольный напиток - намного круче или важнее коктейля. я могу сильно ошибаться, но мне нравится думать в этом направлении.
вопрос качества литературы и дележа "оно-не оно" волнует меня до сих пор. иногда хочется надеть на себя доспехи бога и развести руками на чёрное и белое: вот это - писанина, а это - Литература, матёрая Литературища! но знаю же, что после девяти кругов литературной обработки (а то и художественного перевода) любая вещь может превратиться в выставочную, с персональными софитами и фанатами.
желание делить, развешивать ярлыки и бирки на больших пальцах живых ещё пиитов не даёт мне покоя, но я нашла, как договориться с этим желанием. среди меня сейчас популярно вот какое делание на два: одна литература - это простая для восприятия без филологической и исторической подготовки (тех же "Бесов" не прочитаешь, не зная ничего о революционерах, понимать "Преступление и наказание" желательно после изучения христианства; а вот простых, как блокбастер, Дэна Брауна / Стивена Кинга / Жюля Верна прочитаешь легко).
вторая литература - та, к которой нужен ключ, специальная подготовка, пред-знание. В конце века понадобятся внушительные знания об общественно-политической обстановке России начала века, чтобы читать Пелевина и понимать иронию. Того же Джойса могут осознать только основательно подготовленные читатели, перелопатившие тонну критической литературы. я пока только мечтаю его одолеть. даже "Алиса в стране чудес" стоит на фундаменте из библейских сказаний и других культурных слоёв.
может, первые, они и лучше, те, которые ближе к земле, а не стоят на надстройке? пишут себе по-простому и не выделываются, хоть школьник поймёт, хоть взрослый, одолеет залпом и выдохнет "зачётная книженция!". зачем эти ребусы, трафареты для чтения, параллельный пласт информации, который не уместится ни в каких сносках (не зря же в школе одновременно проходят войну с французами по истории и "Войну и мир" по литературе - в совокупности проще понять).
зачем, по идее, весь этот умбертоэковский постмодернизм и пляски на костях того, что когда-то было. но если смешать и поделить (но не взбалтывать) литературу из первого эшелона, фрагменты можно подписывать, по идее, любыми именами - общий стиль письма - он для простого восприятия, он цикличен, повторяется, множится и отражается. Из "30 000 лье под водой" можно вытащить кусок для Джеки Коллинз, кусок для Брауна. А те, что с подвывертом и на надстройке - они единичны, каждый - многокомпонентный коктейль, не простая формула, рассматривать можно в нескольких измерениях, как в тридэшных очках - кино. Хотя, может, чистый алкогольный напиток - намного круче или важнее коктейля. я могу сильно ошибаться, но мне нравится думать в этом направлении.