Е. Гришковец “Реки”
8. Современная проза: Е. Гришковец “Реки”.
Взятая “в довесок” к Бредбери, небольшая повесть-дебют Гришковца была проглочена мной, кажется, в один момент.
Обычно я даю некое сюжетное превью, но тут его невозможно сделать. Эта повесть может быть многим: она может быть разговором по душам с другом, монологом человека с самим собой в ночи, шальной мыслью, которую решили записать, и она потянула за собой новые и новые витки рассуждений, даже заметкой в ЖЖ может быть. Тут нет главного героя, нет конкретного места событий. Точнее все это есть, но имен и названий нет, а значит, теоретически, эти мысли могут принадлежать любому человеку, жившему на территории Сибири, в этих записях можно признать множество городков, которые расположились там же, в Сибири.
Впечатления “Реки” оставили положительное, а еще заставили думать и вспоминать. Думать о том, как ты относишься к себе, своей родине, своему городу и людям тебя окружающим. Вспоминать о том, что тебе было дорого в детстве, какие детали ты не сможешь забыть никогда, какие ощущения взросления испытывал ты сам и когда понял, что стал взрослым.
Я не читала Гришковца. До этой повести случайно видела его фильм “Сатисфакция”, еще помню, что как-то он выступал с рассуждениями-пятиминутками по СТС, но я никогда на них не попадала. И тут с первых строчек поняла, что должна буду прочитать что-то еще его авторства, должна убедиться в том, что я правильно поняла его и проникла в его философию, потому что уж очень созвучны его слова с моими невысказанными, но постоянно роящимися в голове, мыслишками. Он много пишет о Сибири и ее особенностях, я не сибирячка и никогда там не была, эту часть могла принимать только на веру, но живо представляла перед собой картинки и сибирской зимы, и ледокола. Зато я тоже выросла в небольшом городишке, о размерах которого в детстве не задумывалась и из которого однажды очень захотелось сбежать. И все эти размышления об искусстве и литературе, об истории, о других странах и городах звучно отдавались в моей голове мыслью “вот, вот то, что я чувствую, то, что до сих пор не могла облечь в слова.”
При чтении вспомнился мне Пруст с его “Поисками утраченного времени”, то, как я мучила его первый том, как была рада, когда наконец-то закончила читать его длительно-скучные рассуждения, перемежающиеся с обрывками воспоминаний. Конечно, с моей стороны грубо будет говорить о том, что “Реки” что-то подобное, ведь там целый Пруст, а тут всего лишь Гришковец. Просто поймала себя на мысли, что, возможно, Пруст был мне так тяжел, скучен и непонятен потому, что я не его современница, от меня далека его жизнь и его мир. Потому что читая рассуждения Гришковца, которые также прерывались воспоминаниями, из которых вытекали новые, зачастую не связанные хронологией воспоминания, а из этих новых воспоминаний, из какого-нибудь одного слова, появлялось новое рассуждение, мне не было скучно и нудно, все это оказалось близким, понятным и родным.
Реки тут не географическая константа, не природный поток, а поток человеческой мысли, где одно цепляется за другое, другое за третье и от первоначального разговора как будто не остается и следа. Книга для подумать, поразмышлять, вспомнить. Хотя можно ее воспринять и как простую, милую, трогательную и короткую зарисовку жизни человека в труднопригодном для этой жизни месте.
Подходит под пункты:
23. Книга, написанная от первого лица
26. Книга нечитанного ранее автора
45. Книга о жителях маленького городка