Три цвета: синий
Фильм «Три цвета: синий» отсмотрен мной по жеребьёвке проекта « Слоурулетка» и, честно говоря, другой фильм Кесьлевского я посмотрю лишь в случае если на него ВНЕЗАПНО выпадёт жребий.
Итак, в самом начале героиня попадает с мужем-композитором и дочкой в автокатастрофу и выживает одна. Это завязка сюжета.
Жанр того, что начинается дальше, я бы определил как «КИНО НА СЛОЖНЫХ ЩЩАХ».
Ну типа.
И вот.
И ещё.
Лента рисует долгий путь женщины из мрака отчаяния к свету обновлённой жизни. Это всё, что можно рассказать, не прибегая к пересказу. История бедна на события - их всего-то минут на 20. Поэтому переживания героев отыгрываются в первую очередь лицами (см. выше), а во вторую - МЕТАФОРАМИ, которым уделено много пространства, но из которых я не смог считать ни одной (это доказывает, что «Синий» чуть сложнее, чем «12» Михалкова).
Метафоры, например, такие.
КРЫСА И КРЫСЁНЫШИ
ЧАШКА ТАИНСТВЕННОГО ЭСПРЕССО
ПРЫЖКИ НА РЕЗИНКЕ
Долго, неизобретательно и совершенно без всякого юмора, без движения свежего воздуха, без намёка на игру ума. Несмотря даже на то, что в кадре рассказан 1 (один) анекдот (я его уже забыл). Всё сделано очень рафинированно: она пошла туда и сделала то-то. Эти двое встретились и поговорили.
Всё это сопровождается музыкой, которая по сюжету должна быть гениальной, и зритель скрепя сердце этому верит.
Снимать кино о человеческих страданиях так, как это сделал Кесьлевский, - не штука. Штука заставить зрителя страдать и радоваться вместе с героями. Когда начинают срываться сюжетные покровы и открываться тайны (они там есть, хоть и мелкотравчатые), они совершенно не вызывают сочувствия, ибо всю дорогу зритель наблюдает на экране совершенно чужих ему людей, которые по истечении программных 94 минут не становятся ни на йоту ближе.
Незачёт.
Наверняка потому, что я представитель циничного и неглубокого поколения, которому только ржаку подавай.
Гыгыгыг, нах.
Итак, в самом начале героиня попадает с мужем-композитором и дочкой в автокатастрофу и выживает одна. Это завязка сюжета.
Жанр того, что начинается дальше, я бы определил как «КИНО НА СЛОЖНЫХ ЩЩАХ».
Ну типа.
И вот.
И ещё.
Лента рисует долгий путь женщины из мрака отчаяния к свету обновлённой жизни. Это всё, что можно рассказать, не прибегая к пересказу. История бедна на события - их всего-то минут на 20. Поэтому переживания героев отыгрываются в первую очередь лицами (см. выше), а во вторую - МЕТАФОРАМИ, которым уделено много пространства, но из которых я не смог считать ни одной (это доказывает, что «Синий» чуть сложнее, чем «12» Михалкова).
Метафоры, например, такие.
КРЫСА И КРЫСЁНЫШИ
ЧАШКА ТАИНСТВЕННОГО ЭСПРЕССО
ПРЫЖКИ НА РЕЗИНКЕ
Долго, неизобретательно и совершенно без всякого юмора, без движения свежего воздуха, без намёка на игру ума. Несмотря даже на то, что в кадре рассказан 1 (один) анекдот (я его уже забыл). Всё сделано очень рафинированно: она пошла туда и сделала то-то. Эти двое встретились и поговорили.
Всё это сопровождается музыкой, которая по сюжету должна быть гениальной, и зритель скрепя сердце этому верит.
Снимать кино о человеческих страданиях так, как это сделал Кесьлевский, - не штука. Штука заставить зрителя страдать и радоваться вместе с героями. Когда начинают срываться сюжетные покровы и открываться тайны (они там есть, хоть и мелкотравчатые), они совершенно не вызывают сочувствия, ибо всю дорогу зритель наблюдает на экране совершенно чужих ему людей, которые по истечении программных 94 минут не становятся ни на йоту ближе.
Незачёт.
Наверняка потому, что я представитель циничного и неглубокого поколения, которому только ржаку подавай.
Гыгыгыг, нах.