(no subject)
БЕС ПАНИКИ*
-- Вадик, ну расскажи.
-- Не-а.
-- Ну, Вадик, ну расскажи.
-- Мне мама запрещала говорить с набитым ртом, -- отшучивается Вадик.
У Вадика, похоже, набит не только рот, но и половина физиономии и еще ухо. Пол рожи у него неестестенного красного цвета, а другие пол рожи -- естественного. При этом само явление Вадика сверхъестественно, поскольку четыре дня назад, после долгих уговоров, его взял двоюродный брат со своей братской компанией в поход куда-то на юга, спускаться по рекам, то ли на байдарках, то ли на плоту. Поход обещал быть долгим. А тут... Вот и Вадик.
-- Вадик, ну расскажи!
--Ла-адно...
Поезд вторые сутки отстукивал свой немудренный ритм. Три часа ночи. Все пассажиры, утомленные долгой дорогой в плацкарте мирно спали, и только Вадик не спал, он сидел и пялился в окно, в непроглядную южную ночь. А там, в южной ночи, какие-то несовершеннолетние умники или наоборот, совершеннолетние недоумки подожгли степь и она ярко и красочно пылала.
Впечатленный зрелищем Вадик восторженно заорал на весь спящий вагон:
-- ПОЖАР!!!
Больше всех этому развлечению порадовалась проводница. Она только-только прикорнула кимарнуть после всех хозяйственных хлопот, а когда все прояснилось, она же радостно взвесила смачную оплеуху сочной половой тряпкой Вадику аккурат по диагонали его виновато улыбающегося фасада. От всей своей нежной женской души. А, как известно, женщины в русских селеньях... Наверно это было последней каплей потому, что на ближайшем полустанке Вадика депортировали на обратный экспресс.
Со способностью Вадика выделять из окружающих адреналин я познакомился еще школьником. В конце марта на прудах Парка Победы стоял лед. Он, конечно, был не так крепок как в январе. А нашей ватаге за какой-то глупостью непременно надо было попасть на необитаемый остров в самой середине водоема. И мы пошли по тонкому льду. Никто не хотел идти, ибо никому не хотелось провалиться под тонкий лед в ледяную и мокрую воду. Но не признаваться же в этой презренной робости во всеуслышание. И вот мы, осторожно ступая, прошли уже метров пять или семь, как вдруг раздался зловещий треск. Мгновенно отреагировав, смельчаки бросились обратно к берегу, наплевав на потерю репутации.
Но трещал, как стало потом ясно, вовсе не лед. Просто последним берег покидал Вадик. Не потому, что он был трусливее других, просто замешкался. Сползая по крутому склону, он зацепился за какой-то пенёк и порвал портки и куртку с таким очень характерным треском. Когда мы так позорно выскочили на континент, нам было стыдно смотреть друг другу в глаза. Вадик виновато улыбался.
Девяностые. Я был юношей, обдумывающим житьё. Работа по специальности плоды приносила чахлые и низкокалорийные. Способности к коммерции или к криминалу, к сожалению, у меня отсутствовали напрочь. Я шел по Петроградке с очередного собеседования, где мне обещали всенепременно перезвонить, и не питал никаких иллюзий. Шел, обдумывал с кого бы жизнь свою скопировать и столкнулся с Вадиком. Лопни моя селезенка! Как он был элегантен! Весь в белом, и штаны и плащ, туфли, шелковый шарф, галстук, шляпа, мама моя! Вот только сумка, мне, как эстету, показалось, не совсем попадала в стиль. Я узнал, что Вадик теперь стал торговый представитель, коммивояжер. Доверчивым гражданым, по счастливой случайности оказавшимся на пути щедрой его рекламной акции, он продавал чудо-фонарики, которые ярко светили, никогда не перегорали, обладали скрытым целебным биополем, отверткой и мясорубкой со сменными насадками и вообще были просто мечтой любого счастливчика.
Видно было, что Вадик очень доволен и горд собой, в отличии от меня. Он поразил мое воображение рассказом о своих доходах. Как же всё-таки это чертовски выгодно -- работать с людьми. Добрая вадиковая душа пожалела меня. Нет, он не стал одалживать мне денег. Хочешь помочь голодному -- дай ему не рыбу, а удочку.
-- Пойдем со мной. Покажу тебе секреты своего мастерства, -- предложил Маэстро.
И мы пошли. Первым элегантно вышагивал Вадик и читал мне вводную лекцию, я влекся сзади и оттенял его сияние.
-- Нельзя оставлять без внимания ни одну дверь, -- назидательно произнес мой сенсэй и остановился возле служебного входа какого-то магазинчика.
Дернув калитку мы проникли внутрь помещения. Эта внутрь была темным коридорчиком и хмурым мужчиной в мятом синем халате.
-- Где кабинет директора? -- строго спросил его Вадик.
Мужчина мотнул головой, указывая направление и поспешно зашагал в другую сторону. Мы прошли по коридорчику и уперлись в обшитую черным торжественным дермантином дверь с табличкой "директор". Вадик постучал пальцем в дверь, но стук заглушила обшивка. Тогда он решительно дернул за ручку и шагнул в кабинет. Я за ним. В кабинете горел мягкий уютный свет. Главной офисной мебелью там был круглый стол и богатые кресла вокруг него. В креслах сидели коренастые короткостриженные господа в малиновых пиджаках. Три персоны. Как я думаю, они расписывали пульку. Все трое недовольно оглянулись на нашу делегацию. Элегантный улыбающийся коммивояжер и голова взлохмаченного меня над его плечом.
-- Здравствуйте! -- радостно провозгласил Вадик, -- вам сегодня очень повезло, у вас есть уникальная возможность...
-- Что продаём? -- невежливо перебил его один из господ.
Жестом фокусника и, для пущего эффекта молча, Вадик достал из сумки свой замечательный фонарик, кстати сказать фаллической формы и цвета, и гордо продемонстрировал его публике.
-- Чой та? -- скривив рот вопросил господин, -- фаллоимитатор?
-- Нет, -- Вадика было не смутить, -- но если вам будет приятно, вы можете его использовать и так...
Тут я заметил, что господин потянулся правой клешней за пазуху малинового пиджака. С ужасом понял, что сейчас он оттуда достанет не толстый кошелек, а валыну и откроет в лучшем случае беспорядочную, а в худшем прицельную пальбу.
Реакция у меня ого-го, когда Вадик рядом. Я не мешкая схватил его за фалды и потащил наутек. А он бормотал, что, мол, звиняйте, мы кажись невовремя, зайдем после обеда...
Погони, слава богу, не было.
-- Ну что ж, бывают осечки, -- Вадик виновато улыбался, -- ладно, пойдем, хлопнем по рюмашке. Угощаю!
Мы сидели в забегаловке, выпивали, и Вадик читал мне лекцию по теме "Как успешно работать с людьми". По мере потребления алкоголя, он стал отклоняться от этой темы и клониться к теме "Какой Вадик молодец и какой он крутой. Примеры и комментарии".
Должен признаться, что я при своей общей повышенной фоновой мизантропности, еще очень раздражаюсь, когда собеседник в своем хвастовстве и похвальбах превышает некую установленную мной норму. Другое дело, когда хвалят меня, тут у меня нет никаких ограничений. Вообщем, несмотря на халявную выпивку, я по надуманному поводу и позднему времени все-таки откланялся. Настроение было препаршивейшее.
На следуещее утро меня в пять утра разбудил телефонный звонок. Звонила мама Вадика. Вадик пропал. Не пришел домой. Она обзванивала всех родственников, друзей, случайных знакомых и больницы. Не решаясь звонить только по моргам. В качестве исторической ремарки напомню, что мобильники еще не были тогда столь распространены. Даже такой богач, как Вадик не мог его себе позволить. Да и те, что были -- были с огромной, как мачта парусника, антенной, тяжелые, как говорят с "функцией утюга" и в целом больше для понтов, чем для связи потому, что мало где ловили сеть. Городские же таксофоны стояли без трубок. Их срезали несознательные хулиганы. То есть никакой связи.
Значит Вадик пропал. Мне что, надо было провожать его домой?! Он же не девушка и не хмельнее меня был при расставании. Формально совесть моя была чиста, но кошки скребли. Я понимал, что вероятно я -- последний, кто видел его живым. Без всякого сомнения Вадик пал жертвой своего богатства. Я ждал, что вот с минуты на минуты ко мне постучаться несколько человек в камуфляже с автоматами и с ними строгие, с пронзительными, я бы сказал с пронзающими глазами, люди в штатском. Они будут задавать мне вопросы, и с недоверием качать головой выслушивая ответы. Найдут чудо-фонарик, который Вадик успел мне подарить. А на тельце Вадика найдут следы борьбы и отпечатки моих пальцев. Я тащил его из магазинчика довольно бесцеремонно. Вообщем все против меня, я -- главный подозреваемый.
Собираясь на кухню поискать, нет ли уже насушенных сухарей, я все-таки решил еще раз позвонить безутешной матери Вадика.
Но Вадик был уже дома.
Нет, он не нализался вчера до бессознательного состояния и не спал под забором. Не подвергся нападению безжалостных грабителей коммивояжеров. Все банальнее.
Выйдя из забегаловки, он стал ловить машину стоя на поребрике. На асфальте проезжей части плескалась огромная лужа из-за коммунального пофигизма и аварий, а с другой стороны простирался нестерильный газон. Поэтому его сиятельство Вадик и балансировал на камне, как канатоходец на тонком тросе. Перстами левой руки он держал сигарету, а правой -- суму с драгоценными фонариками. Когда авто достаточно престижной модели приблизилось, Вадик властно вскинул правую руку и из за тяжелой сумки и нарушенной алкоголем координации потерял равновесие и рухнул в лужу. Престижное авто промчалось мимо, для верности окатив его фонтаном из этой же грязной лужи.
Герой лишился презентабельности и блеска. Бомбилы объезжали его, полагая, что от этого жуткого вида клиента будет больше проблем, чем заработка. Но, уверенный в себе Вадик, продолжал упорно ловить машину. В конце концов настала ночь, метро закрылось, трамваи ушли в парк, а Вадик пошел домой пешком. К шести утра дошел. Грязный и виновато улыбающийся.
Я не знаю, чем Вадик обеспечил себе стабильный успех у женщин. Знаю, что он влюблялся беззаветно, на всю жизнь и довольно часто. Женщины называли его "Человек-праздник". Даже бывшие его возлюбленные при упоминании о нем улыбались. Одна из них рассказывала примерно так:
Мы с Вадиком тогда только-только начали сожительствовать. Квартиру снимали, хозяйство совместное вели. Кошечку взяли красивую, Симку. Нет, Симка это от женского имени Сима, а не от сим-карты. Это у тебя кота зовут Пин-Кот, потому, что ты его все время пинаешь, а Вадик Симку очень даже любил. Даже слишком. Однажды домой еду, а он, знаю дома ждет меня. Звоню ему, не надо ли в аптеку зайти, к чаю чего-нибудь купить. А он не своим голосом отвечает, что беда. Что он Симку изнасиловал, что у неё кровотечение сильное открылось, что ему сейчас не до разговоров. Трубку бросил и больше не поднимал. Мне поплохело. Вроде приличным казался мужиком, хоть и со странностями. Но что он зоофилом окажется никак не могла подумать. Да и даже самый отъявленный зоофил все- таки покрупнее любовников выбирает, а этот кошку, пусть и молодую, пусть и красивую...
Картина прояснилась только когда я домой примчалась сама не своя. Окровавленный Вадик виновато улыбался. Симка, оказывается, прихворнула, от пищи отказывалась, лежала калачиком свернутая и грустила. Вадик забеспокоился. Позвонил знакомому ветеринару. Тот, чтобы диагноз поточнее поставить, присоветовал сдать анализы и измерить температуру. А температуру кошкам меряют не так как людям. Термометр засовывают не подмышку. Вадик это знал, но теоретически. А на практике перепутал кошачьи технологические отверстия. Симка же, защищая свою честь, отчаянно вырывалась, кусалась и царапалась. Ну и в пылу борьбы тоже получила какие-то ранения. А тут любимая звонит со второстепенными вопросами...
Сережа Шестопалов, которого я называю Шерстопальцев за волосатые в обоих смыслах лапы, окликнул меня:
-- Здорово, Димон!
--Бонжорно, Серджио!
-- Ты Вадика Стрельца помнишь?
-- Помню, -- я приготовил улыбку, собираясь услышать какую-нибудь хохму.
-- В пятницу хоронили.
Я не убирал улыбку ожидая, что он восстал из могилы или чихнул во время панихиды. Но нет. Улыбка так и не получила подпитки.
Он на машине со знакомыми ехал куда-то за город на пикник. Рассуждал вслух, что надо в нашем возрасте уже следить за своим здоровьем, надо сдать биопсию и пройти МРТ. Увидев ларек на другой стороне дороги, виновато улыбнулся, попросил остановить. Ему надо было купить пива и сигарет. Он быстро. Выскочил из машины и через мгновение его раздавил тяжелый грузовик.
Смешное и трагичное, наверно, не держат друг друга за руки и не клянуться в вечной любви и преданности. Но что-то их явно связывает и притягивает друг к другу. Говорят, что самые мрачные люди на свете -- это профессиональные юмористы.
ВАДИК
* Заголовок придуман без согласия и без ведома К. Кинчева.
-- Вадик, ну расскажи.
-- Не-а.
-- Ну, Вадик, ну расскажи.
-- Мне мама запрещала говорить с набитым ртом, -- отшучивается Вадик.
У Вадика, похоже, набит не только рот, но и половина физиономии и еще ухо. Пол рожи у него неестестенного красного цвета, а другие пол рожи -- естественного. При этом само явление Вадика сверхъестественно, поскольку четыре дня назад, после долгих уговоров, его взял двоюродный брат со своей братской компанией в поход куда-то на юга, спускаться по рекам, то ли на байдарках, то ли на плоту. Поход обещал быть долгим. А тут... Вот и Вадик.
-- Вадик, ну расскажи!
--Ла-адно...
Поезд вторые сутки отстукивал свой немудренный ритм. Три часа ночи. Все пассажиры, утомленные долгой дорогой в плацкарте мирно спали, и только Вадик не спал, он сидел и пялился в окно, в непроглядную южную ночь. А там, в южной ночи, какие-то несовершеннолетние умники или наоборот, совершеннолетние недоумки подожгли степь и она ярко и красочно пылала.
Впечатленный зрелищем Вадик восторженно заорал на весь спящий вагон:
-- ПОЖАР!!!
Больше всех этому развлечению порадовалась проводница. Она только-только прикорнула кимарнуть после всех хозяйственных хлопот, а когда все прояснилось, она же радостно взвесила смачную оплеуху сочной половой тряпкой Вадику аккурат по диагонали его виновато улыбающегося фасада. От всей своей нежной женской души. А, как известно, женщины в русских селеньях... Наверно это было последней каплей потому, что на ближайшем полустанке Вадика депортировали на обратный экспресс.
Со способностью Вадика выделять из окружающих адреналин я познакомился еще школьником. В конце марта на прудах Парка Победы стоял лед. Он, конечно, был не так крепок как в январе. А нашей ватаге за какой-то глупостью непременно надо было попасть на необитаемый остров в самой середине водоема. И мы пошли по тонкому льду. Никто не хотел идти, ибо никому не хотелось провалиться под тонкий лед в ледяную и мокрую воду. Но не признаваться же в этой презренной робости во всеуслышание. И вот мы, осторожно ступая, прошли уже метров пять или семь, как вдруг раздался зловещий треск. Мгновенно отреагировав, смельчаки бросились обратно к берегу, наплевав на потерю репутации.
Но трещал, как стало потом ясно, вовсе не лед. Просто последним берег покидал Вадик. Не потому, что он был трусливее других, просто замешкался. Сползая по крутому склону, он зацепился за какой-то пенёк и порвал портки и куртку с таким очень характерным треском. Когда мы так позорно выскочили на континент, нам было стыдно смотреть друг другу в глаза. Вадик виновато улыбался.
Девяностые. Я был юношей, обдумывающим житьё. Работа по специальности плоды приносила чахлые и низкокалорийные. Способности к коммерции или к криминалу, к сожалению, у меня отсутствовали напрочь. Я шел по Петроградке с очередного собеседования, где мне обещали всенепременно перезвонить, и не питал никаких иллюзий. Шел, обдумывал с кого бы жизнь свою скопировать и столкнулся с Вадиком. Лопни моя селезенка! Как он был элегантен! Весь в белом, и штаны и плащ, туфли, шелковый шарф, галстук, шляпа, мама моя! Вот только сумка, мне, как эстету, показалось, не совсем попадала в стиль. Я узнал, что Вадик теперь стал торговый представитель, коммивояжер. Доверчивым гражданым, по счастливой случайности оказавшимся на пути щедрой его рекламной акции, он продавал чудо-фонарики, которые ярко светили, никогда не перегорали, обладали скрытым целебным биополем, отверткой и мясорубкой со сменными насадками и вообще были просто мечтой любого счастливчика.
Видно было, что Вадик очень доволен и горд собой, в отличии от меня. Он поразил мое воображение рассказом о своих доходах. Как же всё-таки это чертовски выгодно -- работать с людьми. Добрая вадиковая душа пожалела меня. Нет, он не стал одалживать мне денег. Хочешь помочь голодному -- дай ему не рыбу, а удочку.
-- Пойдем со мной. Покажу тебе секреты своего мастерства, -- предложил Маэстро.
И мы пошли. Первым элегантно вышагивал Вадик и читал мне вводную лекцию, я влекся сзади и оттенял его сияние.
-- Нельзя оставлять без внимания ни одну дверь, -- назидательно произнес мой сенсэй и остановился возле служебного входа какого-то магазинчика.
Дернув калитку мы проникли внутрь помещения. Эта внутрь была темным коридорчиком и хмурым мужчиной в мятом синем халате.
-- Где кабинет директора? -- строго спросил его Вадик.
Мужчина мотнул головой, указывая направление и поспешно зашагал в другую сторону. Мы прошли по коридорчику и уперлись в обшитую черным торжественным дермантином дверь с табличкой "директор". Вадик постучал пальцем в дверь, но стук заглушила обшивка. Тогда он решительно дернул за ручку и шагнул в кабинет. Я за ним. В кабинете горел мягкий уютный свет. Главной офисной мебелью там был круглый стол и богатые кресла вокруг него. В креслах сидели коренастые короткостриженные господа в малиновых пиджаках. Три персоны. Как я думаю, они расписывали пульку. Все трое недовольно оглянулись на нашу делегацию. Элегантный улыбающийся коммивояжер и голова взлохмаченного меня над его плечом.
-- Здравствуйте! -- радостно провозгласил Вадик, -- вам сегодня очень повезло, у вас есть уникальная возможность...
-- Что продаём? -- невежливо перебил его один из господ.
Жестом фокусника и, для пущего эффекта молча, Вадик достал из сумки свой замечательный фонарик, кстати сказать фаллической формы и цвета, и гордо продемонстрировал его публике.
-- Чой та? -- скривив рот вопросил господин, -- фаллоимитатор?
-- Нет, -- Вадика было не смутить, -- но если вам будет приятно, вы можете его использовать и так...
Тут я заметил, что господин потянулся правой клешней за пазуху малинового пиджака. С ужасом понял, что сейчас он оттуда достанет не толстый кошелек, а валыну и откроет в лучшем случае беспорядочную, а в худшем прицельную пальбу.
Реакция у меня ого-го, когда Вадик рядом. Я не мешкая схватил его за фалды и потащил наутек. А он бормотал, что, мол, звиняйте, мы кажись невовремя, зайдем после обеда...
Погони, слава богу, не было.
-- Ну что ж, бывают осечки, -- Вадик виновато улыбался, -- ладно, пойдем, хлопнем по рюмашке. Угощаю!
Мы сидели в забегаловке, выпивали, и Вадик читал мне лекцию по теме "Как успешно работать с людьми". По мере потребления алкоголя, он стал отклоняться от этой темы и клониться к теме "Какой Вадик молодец и какой он крутой. Примеры и комментарии".
Должен признаться, что я при своей общей повышенной фоновой мизантропности, еще очень раздражаюсь, когда собеседник в своем хвастовстве и похвальбах превышает некую установленную мной норму. Другое дело, когда хвалят меня, тут у меня нет никаких ограничений. Вообщем, несмотря на халявную выпивку, я по надуманному поводу и позднему времени все-таки откланялся. Настроение было препаршивейшее.
На следуещее утро меня в пять утра разбудил телефонный звонок. Звонила мама Вадика. Вадик пропал. Не пришел домой. Она обзванивала всех родственников, друзей, случайных знакомых и больницы. Не решаясь звонить только по моргам. В качестве исторической ремарки напомню, что мобильники еще не были тогда столь распространены. Даже такой богач, как Вадик не мог его себе позволить. Да и те, что были -- были с огромной, как мачта парусника, антенной, тяжелые, как говорят с "функцией утюга" и в целом больше для понтов, чем для связи потому, что мало где ловили сеть. Городские же таксофоны стояли без трубок. Их срезали несознательные хулиганы. То есть никакой связи.
Значит Вадик пропал. Мне что, надо было провожать его домой?! Он же не девушка и не хмельнее меня был при расставании. Формально совесть моя была чиста, но кошки скребли. Я понимал, что вероятно я -- последний, кто видел его живым. Без всякого сомнения Вадик пал жертвой своего богатства. Я ждал, что вот с минуты на минуты ко мне постучаться несколько человек в камуфляже с автоматами и с ними строгие, с пронзительными, я бы сказал с пронзающими глазами, люди в штатском. Они будут задавать мне вопросы, и с недоверием качать головой выслушивая ответы. Найдут чудо-фонарик, который Вадик успел мне подарить. А на тельце Вадика найдут следы борьбы и отпечатки моих пальцев. Я тащил его из магазинчика довольно бесцеремонно. Вообщем все против меня, я -- главный подозреваемый.
Собираясь на кухню поискать, нет ли уже насушенных сухарей, я все-таки решил еще раз позвонить безутешной матери Вадика.
Но Вадик был уже дома.
Нет, он не нализался вчера до бессознательного состояния и не спал под забором. Не подвергся нападению безжалостных грабителей коммивояжеров. Все банальнее.
Выйдя из забегаловки, он стал ловить машину стоя на поребрике. На асфальте проезжей части плескалась огромная лужа из-за коммунального пофигизма и аварий, а с другой стороны простирался нестерильный газон. Поэтому его сиятельство Вадик и балансировал на камне, как канатоходец на тонком тросе. Перстами левой руки он держал сигарету, а правой -- суму с драгоценными фонариками. Когда авто достаточно престижной модели приблизилось, Вадик властно вскинул правую руку и из за тяжелой сумки и нарушенной алкоголем координации потерял равновесие и рухнул в лужу. Престижное авто промчалось мимо, для верности окатив его фонтаном из этой же грязной лужи.
Герой лишился презентабельности и блеска. Бомбилы объезжали его, полагая, что от этого жуткого вида клиента будет больше проблем, чем заработка. Но, уверенный в себе Вадик, продолжал упорно ловить машину. В конце концов настала ночь, метро закрылось, трамваи ушли в парк, а Вадик пошел домой пешком. К шести утра дошел. Грязный и виновато улыбающийся.
Я не знаю, чем Вадик обеспечил себе стабильный успех у женщин. Знаю, что он влюблялся беззаветно, на всю жизнь и довольно часто. Женщины называли его "Человек-праздник". Даже бывшие его возлюбленные при упоминании о нем улыбались. Одна из них рассказывала примерно так:
Мы с Вадиком тогда только-только начали сожительствовать. Квартиру снимали, хозяйство совместное вели. Кошечку взяли красивую, Симку. Нет, Симка это от женского имени Сима, а не от сим-карты. Это у тебя кота зовут Пин-Кот, потому, что ты его все время пинаешь, а Вадик Симку очень даже любил. Даже слишком. Однажды домой еду, а он, знаю дома ждет меня. Звоню ему, не надо ли в аптеку зайти, к чаю чего-нибудь купить. А он не своим голосом отвечает, что беда. Что он Симку изнасиловал, что у неё кровотечение сильное открылось, что ему сейчас не до разговоров. Трубку бросил и больше не поднимал. Мне поплохело. Вроде приличным казался мужиком, хоть и со странностями. Но что он зоофилом окажется никак не могла подумать. Да и даже самый отъявленный зоофил все- таки покрупнее любовников выбирает, а этот кошку, пусть и молодую, пусть и красивую...
Картина прояснилась только когда я домой примчалась сама не своя. Окровавленный Вадик виновато улыбался. Симка, оказывается, прихворнула, от пищи отказывалась, лежала калачиком свернутая и грустила. Вадик забеспокоился. Позвонил знакомому ветеринару. Тот, чтобы диагноз поточнее поставить, присоветовал сдать анализы и измерить температуру. А температуру кошкам меряют не так как людям. Термометр засовывают не подмышку. Вадик это знал, но теоретически. А на практике перепутал кошачьи технологические отверстия. Симка же, защищая свою честь, отчаянно вырывалась, кусалась и царапалась. Ну и в пылу борьбы тоже получила какие-то ранения. А тут любимая звонит со второстепенными вопросами...
Сережа Шестопалов, которого я называю Шерстопальцев за волосатые в обоих смыслах лапы, окликнул меня:
-- Здорово, Димон!
--Бонжорно, Серджио!
-- Ты Вадика Стрельца помнишь?
-- Помню, -- я приготовил улыбку, собираясь услышать какую-нибудь хохму.
-- В пятницу хоронили.
Я не убирал улыбку ожидая, что он восстал из могилы или чихнул во время панихиды. Но нет. Улыбка так и не получила подпитки.
Он на машине со знакомыми ехал куда-то за город на пикник. Рассуждал вслух, что надо в нашем возрасте уже следить за своим здоровьем, надо сдать биопсию и пройти МРТ. Увидев ларек на другой стороне дороги, виновато улыбнулся, попросил остановить. Ему надо было купить пива и сигарет. Он быстро. Выскочил из машины и через мгновение его раздавил тяжелый грузовик.
Смешное и трагичное, наверно, не держат друг друга за руки и не клянуться в вечной любви и преданности. Но что-то их явно связывает и притягивает друг к другу. Говорят, что самые мрачные люди на свете -- это профессиональные юмористы.
ВАДИК
* Заголовок придуман без согласия и без ведома К. Кинчева.