(no subject)
Марсель Пруст - мастер слова, он воссоздал хрупкий мир своих воспоминаний, наполненный роскошью детской чувствительности и зрелой философией. Он писал с помощью рассудка, чувств и воспоминаний, поэтому в его откровенность хочется верить, а его субъективный мир не кажется таким чужим и инородным.
В его прозе удивительным образом сочетается изящность мысли и упоительная красота слога. Он чувствовал красоту окружающего мира и своим даром проникал в нее, облекал в слова и образы, которые дышат, движутся, живут. Его мысль течет свободно, переливается цветами и оттенками, видоизменяется в сложноподчиненных предложениях, наполняется щедрыми эпитетами и непредсказуемыми метафорами. Вещи будто говорят с ним, оставляя ему свои невидимые послания.
Главное действующее лицо - это время, которое течет , видоизменяется, живет и утверждается в своей силе и бесконечности. И ты начинаешь чувствовать, что воспоминания, погруженные во время, изнашиваются до полного забвения. Но Пруст нашел свой метода спасения и имя ему -искусство. Своим искусством он хотел ухватиться за вечность, ибо уходящего мгновения было недостаточно.
Он нарисовал портрет светского общества, который, иногда переходит все границы. Я помню с каким мастерством он описывал принцессу Германскую, которая подобно богине возвышалась над морским миром, созданным воображением Рассказчика в театре, или с какой свежестью и легкостью он описывал Альбертину и ее стайку или с какой проникновенной иронией изображал Франсуазу и даже то, как он ворочался с боку на бок и не мог заснуть, оставило след в моей памяти. Но для меня его гений теряется в бессмысленных светских разговорах. Он с такой щепетильностью передает каждый жест, взгляд, каждую невольно - брошенную фразу, что интерес пропадает где-то между тем, как Котар походил бубновой дамой и макриза де Говожо заговорила о Сен-Лу. И мне не нравятся эти серые пятна которые то и дело появляются при прочтении.
В его прозе удивительным образом сочетается изящность мысли и упоительная красота слога. Он чувствовал красоту окружающего мира и своим даром проникал в нее, облекал в слова и образы, которые дышат, движутся, живут. Его мысль течет свободно, переливается цветами и оттенками, видоизменяется в сложноподчиненных предложениях, наполняется щедрыми эпитетами и непредсказуемыми метафорами. Вещи будто говорят с ним, оставляя ему свои невидимые послания.
Главное действующее лицо - это время, которое течет , видоизменяется, живет и утверждается в своей силе и бесконечности. И ты начинаешь чувствовать, что воспоминания, погруженные во время, изнашиваются до полного забвения. Но Пруст нашел свой метода спасения и имя ему -искусство. Своим искусством он хотел ухватиться за вечность, ибо уходящего мгновения было недостаточно.
Он нарисовал портрет светского общества, который, иногда переходит все границы. Я помню с каким мастерством он описывал принцессу Германскую, которая подобно богине возвышалась над морским миром, созданным воображением Рассказчика в театре, или с какой свежестью и легкостью он описывал Альбертину и ее стайку или с какой проникновенной иронией изображал Франсуазу и даже то, как он ворочался с боку на бок и не мог заснуть, оставило след в моей памяти. Но для меня его гений теряется в бессмысленных светских разговорах. Он с такой щепетильностью передает каждый жест, взгляд, каждую невольно - брошенную фразу, что интерес пропадает где-то между тем, как Котар походил бубновой дамой и макриза де Говожо заговорила о Сен-Лу. И мне не нравятся эти серые пятна которые то и дело появляются при прочтении.