О бомжах в больших городах..
Я потихоньку осваиваюсь в живом журнале, оказывается здесь очень интересно:) Вот, буквально на днях некий zyalt опубликовал короткий фоторепортаж о бомжах в Москве.
Поговорим подробней о той категории бомжей, которые опустились на самое дно жизни. Их в Москве очень много, большинство из них - приезжие из провинции, есть и коренные москвичи, которые каким-то образом лишились квартиры, а вместе с тем и всех других атрибутов человека "с определенным местом жительства".
Ночуют они зимой в подвалах, подъездах, на неохраняемых стройках или в аварийных домах, жильцов которых выселили. Летом же, они могут построить импровизированные шалаши в лесах(лично знаю компанию молодых людей, которые живут в одной из лесополос на ЮЗАО), но чаще всего ночуют где попало, хоть на скамейке на улице.
Проблема бомжей в больших городах - это очень большая социальная проблема, решить которую современное общество не в состоянии. Кто-то думает, что построив достаточное количество приютов для бомжей с хорошими условиями проживания, мы сможем значительно уменьшить их количество. Но это не так, потому как изолирование изгоев общества в компактных условиях, подальше от человеческих глаз, не решит проблему. Ведь контингент в этих приютах все тот же, что на улице, только пить там не разрешается. А большинство бомжей любят выпить. Даже те, кто до бомжевания был яростным непьющим, оказавшись на улице, начинает выпивать. За один лишь год, проведенный на улице, с психикой человека происходят необратимые метаморфозы.
На одной из фотографии из поста zyalt запечатлен человек, с которым я жил в одном приюте где-то три года назад. Мне больно видеть, что сделалось с этим человеком. Три года назад, это был один из самых интеллигентных людей из когда-либо встреченных мной. Он всегда выглядел чисто и опрятно, у него было две сорочки, и он их менял каждый вечер, второй оставив сушиться после стирки, он мог рассказать интересную историю практически на любую тему, так как был очень начитанным. Он не любил говорить о себе, мы не знали, какая у него беда случилась, но тогда я думал, что уж он-то точно выкарабкается из этой пучины, станет уважаемым человеком в обществе. А что с ним стало...Я не могу до конца поверить в это, всматривался в фотографию, надеясь, что я обознался...но нет, это точно он. Аж сердце кровью обливается.
Как человек, который провел в таком же положении чуть больше полугода, я убежден, что бомжей категорически нельзя содержать вместе. Даже напротив, их нужно изолировать от других бомжей. Пресекать любую возможность объединения бомжей в компании. И создавать условия для их адаптации в мире нормальных людей. Не помню у кого, но в одном из блогов прочитал, что если бы автор был одноруким или одноногим, то в последнюю очередь он хотел бы оказаться в обществе таких же одноногих или одноруких, так как в первую очередь, хотел бы быть полноценным членом общества, независимо от инвалидности. Вот также и с бомжами, алкоголиками, наркоманами. Ведь это они только на камеру говорят, что у них отличная жизнь, что это такой кайф, когда нечего терять. В глубине души у них еще живет надежда, что кто-то придет и вытащит их из этого болота. К сожалению, сами они уже не в состоянии выбраться.
Поговорим подробней о той категории бомжей, которые опустились на самое дно жизни. Их в Москве очень много, большинство из них - приезжие из провинции, есть и коренные москвичи, которые каким-то образом лишились квартиры, а вместе с тем и всех других атрибутов человека "с определенным местом жительства".
Ночуют они зимой в подвалах, подъездах, на неохраняемых стройках или в аварийных домах, жильцов которых выселили. Летом же, они могут построить импровизированные шалаши в лесах(лично знаю компанию молодых людей, которые живут в одной из лесополос на ЮЗАО), но чаще всего ночуют где попало, хоть на скамейке на улице.
Проблема бомжей в больших городах - это очень большая социальная проблема, решить которую современное общество не в состоянии. Кто-то думает, что построив достаточное количество приютов для бомжей с хорошими условиями проживания, мы сможем значительно уменьшить их количество. Но это не так, потому как изолирование изгоев общества в компактных условиях, подальше от человеческих глаз, не решит проблему. Ведь контингент в этих приютах все тот же, что на улице, только пить там не разрешается. А большинство бомжей любят выпить. Даже те, кто до бомжевания был яростным непьющим, оказавшись на улице, начинает выпивать. За один лишь год, проведенный на улице, с психикой человека происходят необратимые метаморфозы.
На одной из фотографии из поста zyalt запечатлен человек, с которым я жил в одном приюте где-то три года назад. Мне больно видеть, что сделалось с этим человеком. Три года назад, это был один из самых интеллигентных людей из когда-либо встреченных мной. Он всегда выглядел чисто и опрятно, у него было две сорочки, и он их менял каждый вечер, второй оставив сушиться после стирки, он мог рассказать интересную историю практически на любую тему, так как был очень начитанным. Он не любил говорить о себе, мы не знали, какая у него беда случилась, но тогда я думал, что уж он-то точно выкарабкается из этой пучины, станет уважаемым человеком в обществе. А что с ним стало...Я не могу до конца поверить в это, всматривался в фотографию, надеясь, что я обознался...но нет, это точно он. Аж сердце кровью обливается.
Как человек, который провел в таком же положении чуть больше полугода, я убежден, что бомжей категорически нельзя содержать вместе. Даже напротив, их нужно изолировать от других бомжей. Пресекать любую возможность объединения бомжей в компании. И создавать условия для их адаптации в мире нормальных людей. Не помню у кого, но в одном из блогов прочитал, что если бы автор был одноруким или одноногим, то в последнюю очередь он хотел бы оказаться в обществе таких же одноногих или одноруких, так как в первую очередь, хотел бы быть полноценным членом общества, независимо от инвалидности. Вот также и с бомжами, алкоголиками, наркоманами. Ведь это они только на камеру говорят, что у них отличная жизнь, что это такой кайф, когда нечего терять. В глубине души у них еще живет надежда, что кто-то придет и вытащит их из этого болота. К сожалению, сами они уже не в состоянии выбраться.