По волнам моей памяти. Ч.5. Баба Катя
В ту зиму в деревне был голод.
В нашей семье взрослые уже начали опухать,
ели лебеду, которую добывали из-под снега с полей,
мерзлую картошку, да только без хлеба все равно никак.
Однажды, уже в начале весны, приехал сын-комиссар,
на верховой лошади, сбросил во дворе полпуда зерна и ускакал.
Даже не зашел с матерью поздороваться, может,
совесть еще мучала его в то время?
Потом он служил где-то на комиссарских должностях в губернии,
но родниться не хотел.
Зачем ему отец-кулак, у нас тут Павлик Морозов был,
помните такого пионера-героя, так вот этот товарищ был той же закваски.
Бабушка не любила о нем вспоминать.
Говорила, злой он был.
Ну, в семье не без урода.
Это-то зерно и спасло маленькую Милю от смерти.
Утром, растопив печь, мать замешивала немного муки и пекла для нее две лепешки,
а трехлетняя девочка стояла и ждала, когда же они испекутся...
Бабе Кате в то время было уже 18 лет,
сестре Нюре 20.
Они не смели даже прикоснуться к Милиному хлебу,
было невыносимо трудно осязать запахи в то время,
как его пекли, поэтому девушки собирались и уходили куда-нибудь.
Кое-как дотянули до первой зелени,
мать уже не могла даже ходить,
ноги у всех стали, как бревна,
но для нее эта зима оказалась самой тяжелой,
потому что, как любая мать, последний кусок она отдавала детям.
Кажется, в ту зиму померли и старики-родители.
Бабушка помнила, как отказался от престола царь Николай.
Она так рассказывала:
"Возвращаюсь я из школы, иду домой, а навстречу народ бежит,
все суетятся, размахивают руками, слышу крики, что Николашка отрекся,
как жить теперь, что с нами будет?
Ревели, по-настоящему! Народ тогда сильно на него обиделся."
Потом и закружилась эта чехарда:
революция, гражданская война...
Пришлось всем хлебнуть лиха в то непростое время,
не только моим родственникам...
продолжение следует
В нашей семье взрослые уже начали опухать,
ели лебеду, которую добывали из-под снега с полей,
мерзлую картошку, да только без хлеба все равно никак.
Однажды, уже в начале весны, приехал сын-комиссар,
на верховой лошади, сбросил во дворе полпуда зерна и ускакал.
Даже не зашел с матерью поздороваться, может,
совесть еще мучала его в то время?
Потом он служил где-то на комиссарских должностях в губернии,
но родниться не хотел.
Зачем ему отец-кулак, у нас тут Павлик Морозов был,
помните такого пионера-героя, так вот этот товарищ был той же закваски.
Бабушка не любила о нем вспоминать.
Говорила, злой он был.
Ну, в семье не без урода.
Это-то зерно и спасло маленькую Милю от смерти.
Утром, растопив печь, мать замешивала немного муки и пекла для нее две лепешки,
а трехлетняя девочка стояла и ждала, когда же они испекутся...
Бабе Кате в то время было уже 18 лет,
сестре Нюре 20.
Они не смели даже прикоснуться к Милиному хлебу,
было невыносимо трудно осязать запахи в то время,
как его пекли, поэтому девушки собирались и уходили куда-нибудь.
Кое-как дотянули до первой зелени,
мать уже не могла даже ходить,
ноги у всех стали, как бревна,
но для нее эта зима оказалась самой тяжелой,
потому что, как любая мать, последний кусок она отдавала детям.
Кажется, в ту зиму померли и старики-родители.
Бабушка помнила, как отказался от престола царь Николай.
Она так рассказывала:
"Возвращаюсь я из школы, иду домой, а навстречу народ бежит,
все суетятся, размахивают руками, слышу крики, что Николашка отрекся,
как жить теперь, что с нами будет?
Ревели, по-настоящему! Народ тогда сильно на него обиделся."
Потом и закружилась эта чехарда:
революция, гражданская война...
Пришлось всем хлебнуть лиха в то непростое время,
не только моим родственникам...
продолжение следует