Частица Бога
Я собрал все в один пост, чтоб легче читалось. К сожалению, пришлось пожертвовать комментариями, за что прошу прощения у их авторов. Но они все равно неактуальны при полном тексте, верно?
1.
Дядя Болт решительно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и кликнул девку. Быстрый перестук босых пяток по полу,
- Чаво изволишь, батюшка?
- На вот, - протянул желтую пачку с верблюдом, - спрячь подальше.
- Не курю я, батюшка, - привычно затянула девка, потупя бесстыжие глаза.
- Дура! - взвизгнул дядя Болт, тяжко заколыхался чревом от гнева, - от меня спрячь! Так чтоб не нашел! Чтоб не видел больше этой мерзости сатанинской ! И извозчика найди, поеду грехи замаливать, к отцу Серафиму, в Саров…
Хихикнув, девка исчезла.
2.
Болт блаженствовал. После исповеди отец Серафим пригласил старого знакомца в келью, попить чайку с медком со своей пасеки, и теперь дядя Болт, расстегнув жилет на две пуговицы и ослабив галстук, оттопыривая губу, тянул с блюдечка обжигающий, настоянный на лесных травах, на мяте и землянике, напиток, отмахиваясь одновременно ложечкой от паразитки осы, примеряющейся к измазанным медом усам.
Знакомы они были уже три года, с тех пор как Болт запустил старцу две лазерных установки для монастырских нужд.
Отец Серафим, отирая рушником распаренную лысину, сокрушался о падении нравов, сетовал на бестолковых отроков, усердных не по разуму.
- Ты представь, батюшка, до чего доходят, излучатель мокрыми тряпками протирают, ироды, работающий излучатель!
Болт придержал у губ блюдце, произвел в уме несложный подсчет, кивнул благодушно:
- А пущай протирают, отче. Одно из двух - или поумнеют, или обрящут царствия небесного. Ну зачем тебе тупые отроки, отче? С тупыми ты свою бонбу не сделаешь…
3.
Отец Серафим, в миру Абрам Мальтус, был академик и лауреат Госпремии. Вы о таком академике не слышали… ну, у нас до четверти академиков были засекречены. Но однажды уверовав и крестившись, академик постригся в монахи и быстро сделал карьеру в Саровском монастыре. Болт подозревал, что не без содействия органов, внимательно следивших за новоявленным старцем. Сейчас под его руководством несколько сот отроков осуществляли самую безумную идею ученого монаха.
В прошлый приезд старец угостил дядю Болта грибочками своего засола. И Болт до сих пор не знал, наяву или нет был тот разговор.
- Ты понимаешь, Бóлтушка, - горячечно шептал Серафим, щекотно касаясь клочковатой бородой уха дяди Болта, я ведь ее таки нашел… Они там со своими коллайдерами не могут, а я нашел…
- Кого? - хлопал тяжелыми веками Болт.
- Ее! Его, бозон Хиггса, Частицу Бога. Не только нашел, а сделал долгоживущей! И в промышленных масштабах могу производить, представляешь?
- В промышленных? Зачем, прости Господи?
- Ну у тебя совсем крыша уехала? Или ты тащишься от всей этой херни, что вокруг? Или Евангелие не читал? Секи, чувак, я накоплю бозонов, начиню ими бомбу и рвану в стратосфере. И все, и приидет царство Божие на земле! Больше никакой вражды, никаких войн, никакого холокоста, ибо в каждом будет частица Бога, а Бог есть Любовь!
4.
Странно, но Болт, отнюдь не тащившийся от окружающей херни, почему-то не очень обрадовался. Царство божие с возрастом и так становилось все ближе.
- А… антидот какой от нее есть?, - осторожно спросил он.
- Ты что? - отшатнулся отец Серафим, - ты что, какой антидот? Какой может быть антидот от частицы Бога? Частица лукавого, что ли, не к ночи будь помянут? Пока такого еще даже в теории нет…
- Частица черта в нас заключена подчас, - фальшиво затянул дядя Болт. Грибочки были что надо. Чай, на шестнадцатой площадке собирал. Там еще в сорок шестом изделия монтировали, результат случайный, но поразительный получился, все эти нынешние эксперименты по направленной мутации в подметки не годятся...
- С…с… Сер..ыч, тьфу, Се-ра-фим Ссо-ло-мо-ныч, а давай еще по шляпке вдарим?
5.
Вот этот разговор и напомнил сейчас Болт отцу Серафиму.
- Сделаю! Вот как бог свят сделаю, - в волнении отец Серафим даже забыл о заповедях, которые обычно строжайше соблюдал, - И пребудет царствие Его ныне и присно и во веки веков!
- Собственно, идее две тыщи лет уже, задолго до работ Хиггса. Смотри, вот ты каждый год на пасху выпиваешь глоток вина и глотаешь кусочек хлеба. Но! Сопровождаемые молитвой, они пресуществляются и становятся частицей Бога! И скажи, что ты не чувствуешь вселенской любви после этого, что не идешь христосоваться с первым встречным!
- Ты еще вспомни, за что аборигены съели Кука...
- И там та же идея! Это все древние практики, несовершенная технология. Ведь ясно, что главное во всем этом - молитва, энергоинформационная обработка, торсионные поля, не побоюсь этого слова. Так вот там - отец Серафим ткнул перстом в стенку, - мощнейший суперкомпьютер, перебирающий всевозможные информационные сочетания, а там, - он ткнул в другую стенку, - модулятор торсионного поля, управляемый этим компьютером. Ну а дальше испытательный виварий...
И уже есть первые результаты!...
6.
В этот момент келью слегка качнуло, и дверь с грохотом распахнулась от взрывной волны. Болт и старец, выпучив глаза, глядели друг на друга.
- Пойти посмотреть, - нерешительно сказал дядя Болт, и аккуратно поставил блюдце на стол.
Из окон и дверей соседнего корпуса шел не очень густой дым. Из дверей же выбегали толпой отроки. Кашляя, они распевали арию Кармен из оперы Бизе, "All You Need Is Love" и скандировали "Make Love Not War". Отроки смачно христосовались и лобызались , а кое-кто от полноты чувств уже переходил к все более откровенным ласкам.
- Возлюбленный отче… - откуда то перед нашими героями возник миловидный черноволосый отрок небольшого росточка, - вот ты где прячешься, баловник… Позволь же излить на тебя нашу любовь...
От разворачивающейся в монастырском дворе оргии отделились еше несколько фигур и , кланяясь , стали приближаться.
- Фома… дрожащим голосом сказал о. Серафим, - что ты, голубчик, Бог с тобой, не надо….
Фома томно улыбнулся, быстро обвел языком тонкие губы. Подслеповатый Болт мог присягнуть, что язык был раздвоен.
- Сладкий мой, - пропел он, - я чувствую, что тебе надо, шалун… - Из-за спины отрока появились наручники с помпонами и черная шелковая плетка.
Толкаясь, друзья с трудом прорвались в двери кельи и дрожащими руками наложили засовы.
Снаружи слаженные голоса пели арию Гремина.
7.
- И что теперь? - выдохнул Болт, падая на табурет и дрожащими пальцами шаря по карманам. О черт, сам же девке сигареты отдал…
- Двери крепкие, - пожал плечами отец Серафим, нажимая кнопку, - я вот еще допзащиту поставил.
- Так ведь твоя частица теперь как венерическая болезнь будет распространяться! А антидота, сам говоришь, нету!
- Ну, не было бы счастья… Частица пока не совсем стабильная, период полураспада… - старец подумал, перебирая четки, - через несколько недель можно будет вылезти. Максимум через полгода.
- Полгода?! Без курева?!!! Ну, Абраша… Вот вечно так с вами, не знаешь, чего ждать. То мессию придумаете, то прибавочную стоимость, то относительность. А потом весь мир сотни лет расхлебать не может!
- Ничего, грибочков у меня хватит, - старец полез в подпол, - сейчас заветную банку достану…
- Не пойму, где ошибка… - гудел старец из подпола.
- А чего не понять? Передозировка. Всякое лекарство в большой дозе - яд. Любовь всегда ассоциировалась с безумием. И научно кем-то доказано. Но это ж надо было в мужском монастыре эксперименты с любовью проводить!
- Это ты ни хрена ни понимаешь, Бóлтушка. Разве о той любви Господь наш говорил? И святые отцы давно вопрос о различии любови земной и любови небесной решили. Почему ж эксперимент не в ту сторону пошел? - старец вынырнул из подпола, держа в руках запыленную банку с грибами, тускло фосфоресцирующую в полумраке.
- Ни фига они не решили, мудозвоны. Аксиоматика у них нестрогая. Смотри, какая цепочка. Любовь есть желание добра ближнему, так? Чтоб ему хорошо было! Для человека высшая ценность есть наслаждение. Какое наслаждение выше оргазма? Что ни говори, а все мы одушевленные животные. Ну вот и залюбят твои отроки весь мир досмерти.
- Содомия - порождение диавола, это однозначно! - для убедительности Серафим пристукнул банкой об стол, - нарушение божеских заповедей! А уж в комплекте с БДСМ… Не может такое от бога происходить, ни при каком раскладе. Может ты и прав, - задумчиво сказал он, раскладывая грибочки по тарелкам, - есть в нас частица черта, только откуда?
- Может, в твоей библии все переврано? И не бог создал человека?
8.
Из шкафа вышел майор Пронин.
- Ну что ж, Абрам Соломонович, командование в восторге от Вашей разработки, испытания дали блестящие результаты. Уже есть приказ снарядить Вашим изделием «Сатану» и нацелить на скопления живой силы вероятного противника. Очень современное, гуманное, не побоюсь этого слова , оружие, и ни под какие договоры не подпадает...
- Не вздумайте только в программе "Антитеррор" использовать, - быстро вставил Болт
- А отроки-то как же? - жалобно спросил старец.
- Ситуация под контролем. Монастырь блокирован, на усмирение послан взвод охраны. Ну что это, первая авария, Абрам Соломоныч? Новых пришлем, в крайнем случае.
- Взвод охраны… - Болт очень живо припомнил прапорщиц на проходной - в камуфляже, не скрывавшем ладных форм, в берцах невозможно маленького размера, без косметики и украшений, только локон из-под пилотки, который никаким уставом не запретишь, но с таким взглядом, от которого дрожь пробирала видавшего виды дядю… - ну держись, Фома!
1.
Дядя Болт решительно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и кликнул девку. Быстрый перестук босых пяток по полу,
- Чаво изволишь, батюшка?
- На вот, - протянул желтую пачку с верблюдом, - спрячь подальше.
- Не курю я, батюшка, - привычно затянула девка, потупя бесстыжие глаза.
- Дура! - взвизгнул дядя Болт, тяжко заколыхался чревом от гнева, - от меня спрячь! Так чтоб не нашел! Чтоб не видел больше этой мерзости сатанинской ! И извозчика найди, поеду грехи замаливать, к отцу Серафиму, в Саров…
Хихикнув, девка исчезла.
2.
Болт блаженствовал. После исповеди отец Серафим пригласил старого знакомца в келью, попить чайку с медком со своей пасеки, и теперь дядя Болт, расстегнув жилет на две пуговицы и ослабив галстук, оттопыривая губу, тянул с блюдечка обжигающий, настоянный на лесных травах, на мяте и землянике, напиток, отмахиваясь одновременно ложечкой от паразитки осы, примеряющейся к измазанным медом усам.
Знакомы они были уже три года, с тех пор как Болт запустил старцу две лазерных установки для монастырских нужд.
Отец Серафим, отирая рушником распаренную лысину, сокрушался о падении нравов, сетовал на бестолковых отроков, усердных не по разуму.
- Ты представь, батюшка, до чего доходят, излучатель мокрыми тряпками протирают, ироды, работающий излучатель!
Болт придержал у губ блюдце, произвел в уме несложный подсчет, кивнул благодушно:
- А пущай протирают, отче. Одно из двух - или поумнеют, или обрящут царствия небесного. Ну зачем тебе тупые отроки, отче? С тупыми ты свою бонбу не сделаешь…
3.
Отец Серафим, в миру Абрам Мальтус, был академик и лауреат Госпремии. Вы о таком академике не слышали… ну, у нас до четверти академиков были засекречены. Но однажды уверовав и крестившись, академик постригся в монахи и быстро сделал карьеру в Саровском монастыре. Болт подозревал, что не без содействия органов, внимательно следивших за новоявленным старцем. Сейчас под его руководством несколько сот отроков осуществляли самую безумную идею ученого монаха.
В прошлый приезд старец угостил дядю Болта грибочками своего засола. И Болт до сих пор не знал, наяву или нет был тот разговор.
- Ты понимаешь, Бóлтушка, - горячечно шептал Серафим, щекотно касаясь клочковатой бородой уха дяди Болта, я ведь ее таки нашел… Они там со своими коллайдерами не могут, а я нашел…
- Кого? - хлопал тяжелыми веками Болт.
- Ее! Его, бозон Хиггса, Частицу Бога. Не только нашел, а сделал долгоживущей! И в промышленных масштабах могу производить, представляешь?
- В промышленных? Зачем, прости Господи?
- Ну у тебя совсем крыша уехала? Или ты тащишься от всей этой херни, что вокруг? Или Евангелие не читал? Секи, чувак, я накоплю бозонов, начиню ими бомбу и рвану в стратосфере. И все, и приидет царство Божие на земле! Больше никакой вражды, никаких войн, никакого холокоста, ибо в каждом будет частица Бога, а Бог есть Любовь!
4.
Странно, но Болт, отнюдь не тащившийся от окружающей херни, почему-то не очень обрадовался. Царство божие с возрастом и так становилось все ближе.
- А… антидот какой от нее есть?, - осторожно спросил он.
- Ты что? - отшатнулся отец Серафим, - ты что, какой антидот? Какой может быть антидот от частицы Бога? Частица лукавого, что ли, не к ночи будь помянут? Пока такого еще даже в теории нет…
- Частица черта в нас заключена подчас, - фальшиво затянул дядя Болт. Грибочки были что надо. Чай, на шестнадцатой площадке собирал. Там еще в сорок шестом изделия монтировали, результат случайный, но поразительный получился, все эти нынешние эксперименты по направленной мутации в подметки не годятся...
- С…с… Сер..ыч, тьфу, Се-ра-фим Ссо-ло-мо-ныч, а давай еще по шляпке вдарим?
5.
Вот этот разговор и напомнил сейчас Болт отцу Серафиму.
- Сделаю! Вот как бог свят сделаю, - в волнении отец Серафим даже забыл о заповедях, которые обычно строжайше соблюдал, - И пребудет царствие Его ныне и присно и во веки веков!
- Собственно, идее две тыщи лет уже, задолго до работ Хиггса. Смотри, вот ты каждый год на пасху выпиваешь глоток вина и глотаешь кусочек хлеба. Но! Сопровождаемые молитвой, они пресуществляются и становятся частицей Бога! И скажи, что ты не чувствуешь вселенской любви после этого, что не идешь христосоваться с первым встречным!
- Ты еще вспомни, за что аборигены съели Кука...
- И там та же идея! Это все древние практики, несовершенная технология. Ведь ясно, что главное во всем этом - молитва, энергоинформационная обработка, торсионные поля, не побоюсь этого слова. Так вот там - отец Серафим ткнул перстом в стенку, - мощнейший суперкомпьютер, перебирающий всевозможные информационные сочетания, а там, - он ткнул в другую стенку, - модулятор торсионного поля, управляемый этим компьютером. Ну а дальше испытательный виварий...
И уже есть первые результаты!...
6.
В этот момент келью слегка качнуло, и дверь с грохотом распахнулась от взрывной волны. Болт и старец, выпучив глаза, глядели друг на друга.
- Пойти посмотреть, - нерешительно сказал дядя Болт, и аккуратно поставил блюдце на стол.
Из окон и дверей соседнего корпуса шел не очень густой дым. Из дверей же выбегали толпой отроки. Кашляя, они распевали арию Кармен из оперы Бизе, "All You Need Is Love" и скандировали "Make Love Not War". Отроки смачно христосовались и лобызались , а кое-кто от полноты чувств уже переходил к все более откровенным ласкам.
- Возлюбленный отче… - откуда то перед нашими героями возник миловидный черноволосый отрок небольшого росточка, - вот ты где прячешься, баловник… Позволь же излить на тебя нашу любовь...
От разворачивающейся в монастырском дворе оргии отделились еше несколько фигур и , кланяясь , стали приближаться.
- Фома… дрожащим голосом сказал о. Серафим, - что ты, голубчик, Бог с тобой, не надо….
Фома томно улыбнулся, быстро обвел языком тонкие губы. Подслеповатый Болт мог присягнуть, что язык был раздвоен.
- Сладкий мой, - пропел он, - я чувствую, что тебе надо, шалун… - Из-за спины отрока появились наручники с помпонами и черная шелковая плетка.
Толкаясь, друзья с трудом прорвались в двери кельи и дрожащими руками наложили засовы.
Снаружи слаженные голоса пели арию Гремина.
7.
- И что теперь? - выдохнул Болт, падая на табурет и дрожащими пальцами шаря по карманам. О черт, сам же девке сигареты отдал…
- Двери крепкие, - пожал плечами отец Серафим, нажимая кнопку, - я вот еще допзащиту поставил.
- Так ведь твоя частица теперь как венерическая болезнь будет распространяться! А антидота, сам говоришь, нету!
- Ну, не было бы счастья… Частица пока не совсем стабильная, период полураспада… - старец подумал, перебирая четки, - через несколько недель можно будет вылезти. Максимум через полгода.
- Полгода?! Без курева?!!! Ну, Абраша… Вот вечно так с вами, не знаешь, чего ждать. То мессию придумаете, то прибавочную стоимость, то относительность. А потом весь мир сотни лет расхлебать не может!
- Ничего, грибочков у меня хватит, - старец полез в подпол, - сейчас заветную банку достану…
- Не пойму, где ошибка… - гудел старец из подпола.
- А чего не понять? Передозировка. Всякое лекарство в большой дозе - яд. Любовь всегда ассоциировалась с безумием. И научно кем-то доказано. Но это ж надо было в мужском монастыре эксперименты с любовью проводить!
- Это ты ни хрена ни понимаешь, Бóлтушка. Разве о той любви Господь наш говорил? И святые отцы давно вопрос о различии любови земной и любови небесной решили. Почему ж эксперимент не в ту сторону пошел? - старец вынырнул из подпола, держа в руках запыленную банку с грибами, тускло фосфоресцирующую в полумраке.
- Ни фига они не решили, мудозвоны. Аксиоматика у них нестрогая. Смотри, какая цепочка. Любовь есть желание добра ближнему, так? Чтоб ему хорошо было! Для человека высшая ценность есть наслаждение. Какое наслаждение выше оргазма? Что ни говори, а все мы одушевленные животные. Ну вот и залюбят твои отроки весь мир досмерти.
- Содомия - порождение диавола, это однозначно! - для убедительности Серафим пристукнул банкой об стол, - нарушение божеских заповедей! А уж в комплекте с БДСМ… Не может такое от бога происходить, ни при каком раскладе. Может ты и прав, - задумчиво сказал он, раскладывая грибочки по тарелкам, - есть в нас частица черта, только откуда?
- Может, в твоей библии все переврано? И не бог создал человека?
8.
Из шкафа вышел майор Пронин.
- Ну что ж, Абрам Соломонович, командование в восторге от Вашей разработки, испытания дали блестящие результаты. Уже есть приказ снарядить Вашим изделием «Сатану» и нацелить на скопления живой силы вероятного противника. Очень современное, гуманное, не побоюсь этого слова , оружие, и ни под какие договоры не подпадает...
- Не вздумайте только в программе "Антитеррор" использовать, - быстро вставил Болт
- А отроки-то как же? - жалобно спросил старец.
- Ситуация под контролем. Монастырь блокирован, на усмирение послан взвод охраны. Ну что это, первая авария, Абрам Соломоныч? Новых пришлем, в крайнем случае.
- Взвод охраны… - Болт очень живо припомнил прапорщиц на проходной - в камуфляже, не скрывавшем ладных форм, в берцах невозможно маленького размера, без косметики и украшений, только локон из-под пилотки, который никаким уставом не запретишь, но с таким взглядом, от которого дрожь пробирала видавшего виды дядю… - ну держись, Фома!