Анатолий Слободинский Великая казахская битва. Проказания очевидца. Часть вторая
Анатолий Слободинский
Великая казахская битва. Проказания очевидца. Часть вторая.
В первой части рассказывалось о том, как автор, после долгих скитаний по свету, прибыл в Южный Казахстан для прохождения армейской службы. Там он осмотрел памятник местному акыну Джамбулу Джабаеву и отправился на военную базу, где познакомился со своими будущими командирами. Когда же он туда прибыл, то сильно удивился (подобно Гулливеру, оказавшемуся в стране лилипутов), т.к. все вышестоящие- от сержантов до полковников оказались украинцами. Понятно, что автор (на фотографии он крайний справа), будучи евреем, испытал лёгкую нервозность, плавно переходящую в ощутимую панику. В этой же главе будет рассказно о первых встречах с военнослужащими.
Старшина роты начал своё знакомство со мной с более-менее нейтрального: “Сейчас я научу тебя, Абрам, кровать заправлять”. А вот сержант Бондаренко, решил сразу “зайти с козырей” и многозначительно произнёс: “Там, где х…л прошёл, ж…м не бывать”. Чем сразу задал деловой и конструктивный тон наших отношений. Так, судя по всему, и сгинул бы я, попав в этот коллектив “пламенных юдофилов”, если бы не лейтенант Фауст, руководивший нашим лагерным духовым оркестром.
Это сосланный немец нашёл меня по собственной инициативе, печально на меня взглянул и произнёс: “Тебе здесь будет очень тяжело”. Так я, в жизни не державший в руках трубы, попал в этот музыкальный коллектив. Но, как поётся в известной частушке “Захожу я в Мавзолей- под стеклом лежит еврей”. Вот так и со мной- в этом джаз-банде мне суждено было узнать, что украинцы очень любят духовую музыку.
Поэтому, и там я познакомился с несколькими счастливыми обладателями “говорящих фамилий”: сержантом Прилепой, рядовым Беседой и кларнетистом Закривидорога (мы его называли “Завиляй-Тропинка”). Но, разумеется, были у нас и другие представители многонационального светского народа. К примеру, барабанщик Разминас, Он-то как раз был ко мне очень добр и упорно приглашал меня в Литву: ”Приезжай, буду очень рад. Познакомлю со стариками, которые евреев убивали”. Как говорится, “традиционное литовское гостеприимство”.
Но, честно говоря, за общим делом, конфликты забывались и жить было можно. Всё-таки, как-никак, работы хватало: в Афганистане продолжались боевые действия и на армейские похороны приходилось ездить чуть ли не через день. Конец второй части. (Продолжение следует).
Великая казахская битва. Проказания очевидца. Часть вторая.
В первой части рассказывалось о том, как автор, после долгих скитаний по свету, прибыл в Южный Казахстан для прохождения армейской службы. Там он осмотрел памятник местному акыну Джамбулу Джабаеву и отправился на военную базу, где познакомился со своими будущими командирами. Когда же он туда прибыл, то сильно удивился (подобно Гулливеру, оказавшемуся в стране лилипутов), т.к. все вышестоящие- от сержантов до полковников оказались украинцами. Понятно, что автор (на фотографии он крайний справа), будучи евреем, испытал лёгкую нервозность, плавно переходящую в ощутимую панику. В этой же главе будет рассказно о первых встречах с военнослужащими.
Старшина роты начал своё знакомство со мной с более-менее нейтрального: “Сейчас я научу тебя, Абрам, кровать заправлять”. А вот сержант Бондаренко, решил сразу “зайти с козырей” и многозначительно произнёс: “Там, где х…л прошёл, ж…м не бывать”. Чем сразу задал деловой и конструктивный тон наших отношений. Так, судя по всему, и сгинул бы я, попав в этот коллектив “пламенных юдофилов”, если бы не лейтенант Фауст, руководивший нашим лагерным духовым оркестром.
Это сосланный немец нашёл меня по собственной инициативе, печально на меня взглянул и произнёс: “Тебе здесь будет очень тяжело”. Так я, в жизни не державший в руках трубы, попал в этот музыкальный коллектив. Но, как поётся в известной частушке “Захожу я в Мавзолей- под стеклом лежит еврей”. Вот так и со мной- в этом джаз-банде мне суждено было узнать, что украинцы очень любят духовую музыку.
Поэтому, и там я познакомился с несколькими счастливыми обладателями “говорящих фамилий”: сержантом Прилепой, рядовым Беседой и кларнетистом Закривидорога (мы его называли “Завиляй-Тропинка”). Но, разумеется, были у нас и другие представители многонационального светского народа. К примеру, барабанщик Разминас, Он-то как раз был ко мне очень добр и упорно приглашал меня в Литву: ”Приезжай, буду очень рад. Познакомлю со стариками, которые евреев убивали”. Как говорится, “традиционное литовское гостеприимство”.
Но, честно говоря, за общим делом, конфликты забывались и жить было можно. Всё-таки, как-никак, работы хватало: в Афганистане продолжались боевые действия и на армейские похороны приходилось ездить чуть ли не через день. Конец второй части. (Продолжение следует).