"44 года войны ЦРУ против Че Гевары" Александр Тарасов
http://scepsis.net/library/id_539.html
"Сегодня и среди наших правых, и среди наших левых модно ругать Фиделя Кастро: за развал экономики, за попрание демократии и прав человека, за тоталитаризм.
Все не так просто. Конечно, противники Ф. Кастро утверждают, что до революции 1959 г. экономика Кубы процветала. Но это полная чепуха. На Кубе процветала мафия - причем не своя даже, а североамериканская. Мафия превратила Гавану в один огромный «город развлечений»: в город игорных домов, пляжей, шикарных отелей, проституции, спиртного и наркотиков. Весь туристически-развлекательный бизнес на Кубе контролировался американской мафией. Кубинские власти были у мафии на содержании. Даже шикарные международные отели Гаваны были выстроены на деньги, которые - за взятки - были выделены их американским владельцам из кубинской казны. По острову рыскали банды мафиози, в задачу которых входило похищение девушек и принуждение их к занятию проституцией: степень эксплуатации в публичных домах Гаваны была так высока, что средний срок жизни проститутки не превышал семи лет - и «контингент» все время требовал обновления. Диктатор Батиста брал миллионные взятки и даже получил в виде “подношений” телефон из золота и ночной горшок из серебра.
Американские монополии на Кубе процветали. США контролировали почти 70% экономики Кубы (в т.ч. 90% горнодобывающей промышленности, 90% электрических и телефонных компаний, 80% коммунальных предприятий, 80% потребления горючего, 40% производства сахара-сырца и 50% всех посевов сахара). На самом деле североамериканский капитал обладал еще бóльшим влиянием, т.к. частично пользовался услугами подставных лиц - кубинцев (особенно часто к этому прибегала мафия). Прямые инвестиции США в экономику Кубы превысили в 1958 г. 1 млрд долл. (больше, чем в любую другую стану Латинской Америки, кроме Венесуэлы). Причем Куба ничего от этого не получала: 2/3 доходов выводились в США, а оставшиеся средства шли не на расширение производства, а на захват принадлежащих кубинцам предприятий и земли и на взятки кубинским чиновникам с целью уклонения от налогов. Срок окупаемости американских инвестиций в стране не превышал 3-5 лет (прибыль составляла от 20 до 40 центов на один вложенный доллар).
При этом США методически и целенаправленно подрывали собственную кубинскую экономику: в 40-х гг. они спровоцировали кризис в кубинской табачной промышленности (перейдя на закупки манильского табака - ниже качеством, но за бесценок) и в производстве спиртного (заменив кубинский ром пуэрториканским). США сознательно превращали Кубу в страну монокультуры (сахарного тростника), монопродукта (сахара) и монорынка (рынка США). Дело дошло до того, что американцы разорили производителей простейших продуктов - даже спички, бритвенные лезвия, домашние тапочки, электролампочки, мыло заводились на Кубу из США. Завышая цены на свои товары и занижая на кубинские, США только с 1950 по 1959 г. нанесли Кубе ущерб более чем на 1 млрд. долл.[5].
Сельское хозяйство Кубы - тропической страны, где «все растет само» и где можно снимать по несколько урожаев в год, - не вылезало из жесточайшего кризиса. Куба являлась крупнейшим импортером продовольствия из США, на импорт продовольствия расходовалось от 120 до 180 млн песо ежегодно (20-25% стоимости всего импорта) - в том числе ввозилось 60% зерновых и 72% говядины[6]! Земля на Кубе принадлежала латифундистам: 7,5% землевладельцев были хозяевами 46% обрабатываемых площадей[7] (причем 0,5% владели 36,1% земли[8]), а у 70% хозяйств было менее 12% земли. 200 тыс. крестьянских семей вообще земли не имели[9]. В то же время в крупнейших латифундиях обрабатывалось лишь 10% земель, 90% были заброшены[10].
Безработица на Кубе десятилетиями держалась на уровне 30% населения, а в 1958 г. достигла 657 тыс. чел., или 40%[11], что в 2, а то и в 3 раза превышало уровень безработицы в западных странах в годы «великой депрессии» 1929-1932 гг. Причем в это число не включались сезонные безработные - а таких было 600 тыс. (65% сельскохозяйственных рабочих, они имели работу 3-4 месяца в году).
В отличие от ослепительной Гаваны, превращенной в рай для американских толстосумов, кубинская деревня так и застряла в средневековье. Специальная комиссия кубинского парламента констатировала, что «400 тысяч крестьянских семей прозябают и угасают, покинутые и отрезанные от остальной Кубы, без надежд и без путей к спасению»[12]. 80% крестьянских домов представляли собой жалкие лачуги с крышей из пальмовых листьев и глиняным полом - точь-в-точь, как во времена Колумба. 50% населения было неграмотно, 64% детей школьного возраста не посещали школу, 86,4% сельского населения было лишено медицинской помощи, только 11% детей знало вкус молока, а мясо потребляло только 4% сельских жителей[13]. Из 5,8 млн кубинцев 2,8 млн никогда в жизни не видели электролампочки, 3,5 млн ютились в бараках, трущобах и вышеописанных лачугах. 100 тыс. болело туберкулезом[14]. Так выглядела «процветающая Куба» до Кастро.
Допустим, «восстановление демократии» - благая цель. Но восстановить можно только то, что уже было. А на Кубе демократия выглядела так: самый первый президент Кубы Т. Эстрада Пальма был «избран» в 1902 г. на этот пост коллегией выборщиков, тщательно отобранных американскими оккупационными войсками (причем Пальма был единственным кандидатом), в 1906 г. при помощи фальсификации он был «переизбран» (а вспыхнувшее восстание кубинцев подавила американская морская пехота). В 1906-1908 гг. Кубой фактически правил американский губернатор Ч. Мэгун, заложивший основы «славной кубинской демократической традиции» - необузданной коррупции (на создание одних только синекур для своих любимцев Мэгун растратил 13 млн песо). Следующий президент - Гомес - просто скупал голоса избирателей и прославился чудовищным казнокрадством (за что был прозван «акула Гомес»). Третья американская интервенция на Кубу (1912 г.) «подарила» кубинцам нового президента - Менокля. И следующий президент - А. Сайяс (1921-1925) - был совершенно декоративной фигурой, т.к. на самом деле в стране правил американский генерал Краудер, который даже сформировал кабинет министров (так и вошедший в историю под именем «кабинет Краудера») и ознаменовал свое правление соглашением (за взятку) о предоставлении Кубе банком Моргана займа в 50 млн долл. на разорительных для кубинской экономики условиях. Затем была диктатура Мачадо, «тропического Муссолини» (1924-1933), прославившегося террором и изобретшего так и сохранившиеся до 1958 г. «поррос» («эскадроны смерти», тайно убивавшие и похищавшие противников режима и маскировавшие свои преступления под уголовные). В 1933 г. Мачадо был свергнут сержантом Фульхенсио Батистой - и с тех пор Батиста фактически стоял у власти: то лично, в результате сфальсифицированных выборов (1940-1944, 1952-1958), то за спинами своих ставленников.
Единственные неподтасованные выборы в истории Кубы прошли в 1944 г., в обстановке борьбы с фашизмом (Куба входила в антигитлеровскую коалицию) - и к власти тогда пришел лидер Кубинской революционной партии Р. Грау Сан-Мартин (Грау уже возглавлял 4 месяца Временное правительство - после свержения Мачадо - и был отстранен в январе 1934 г. от власти Батистой за «радикализм»). Честные выборы оказались не лучше мошеннических: правительство Грау было мгновенно куплено американцами, не выполнило ни одного своего обещания и развернуло кровавый террор, сравнимый с террором времен Мачадо.
Представительная демократия на Кубе обернулась тотальной и наглой коррупцией, сращиванием мафии с государственными институтами, всеми буржуазными партиями и профсоюзами (лидер «желтых» профсоюзов Э. Мухаль за короткий срок сколотил состояние в 4 млн песо), попранием национального достоинства, нищетой и террором для рядовых граждан (только за последние 7 лет правления Батисты было открыто убито режимом 20 тыс. человек - не считая жертв «поррос»).
Стоит ли после этого удивляться, что когда в 1960 г. Ф. Кастро заговорил на массовом митинге о всеобщих выборах, митинг, к смущению Кастро, вдруг начал скандировать: «Нам не надо выборов! Нам не надо выборов!» Кастро, тогда еще буржуазный революционер, искренне стремился к таким выборам: это легитимизировало бы его режим в глазах соседей, а в своей победе на выборах и он, и все остальные (и друзья, и враги) были уверены на сто процентов: популярность Кастро и его «барбудос»[15] была невероятной. Но для рядовых кубинцев представительная демократия означала: ложь, фальсификация, коррупция, террор.
И никаких партий на Кубе Кастро не запрещал. Буржуазные политики сами свернули в 1959-1961 гг. свою деятельность на острове и подались в эмиграцию, обнаружив, что никто по привычным им правилам играть не хочет. Некоторые, правда, ушли с оружием в руках в горы - по примеру самого Кастро. А три оставшиеся партии, участвовавшие в борьбе с режимом Батисты, сочли за лучшее в 1961 г. объединиться.
Нелепо вешать на Кастро всех собак. Он попал в историческую ловушку. Не он создал Кубу страной монокультуры без энергоресурсов - и, следовательно, зависимой от других стран (если не США, то СССР). Не он ввел режим революционной диктатуры - он лишь пошел на поводу у масс. Уж точно он не несет ответственности за то, что не смог построить социализм в отсутствие социалистического способа производства: никому это не удалось - и не только на маленькой нищей Кубе, но и в большом богатом СССР. А то, что при Кастро на Кубе все грамотны, медицина на уровне лучших европейских образцов, нет умирающих от голода детей и - в отличие от времен Батисты - никто не громит университетские лаборатории, филармонический оркестр и балет Алисии Алонсо - это чистая правда. И нет никаких гарантий, что падение Кастро превратит Кубу во вторую Южную Корею, а не во второе Гаити."
"Сегодня и среди наших правых, и среди наших левых модно ругать Фиделя Кастро: за развал экономики, за попрание демократии и прав человека, за тоталитаризм.
Все не так просто. Конечно, противники Ф. Кастро утверждают, что до революции 1959 г. экономика Кубы процветала. Но это полная чепуха. На Кубе процветала мафия - причем не своя даже, а североамериканская. Мафия превратила Гавану в один огромный «город развлечений»: в город игорных домов, пляжей, шикарных отелей, проституции, спиртного и наркотиков. Весь туристически-развлекательный бизнес на Кубе контролировался американской мафией. Кубинские власти были у мафии на содержании. Даже шикарные международные отели Гаваны были выстроены на деньги, которые - за взятки - были выделены их американским владельцам из кубинской казны. По острову рыскали банды мафиози, в задачу которых входило похищение девушек и принуждение их к занятию проституцией: степень эксплуатации в публичных домах Гаваны была так высока, что средний срок жизни проститутки не превышал семи лет - и «контингент» все время требовал обновления. Диктатор Батиста брал миллионные взятки и даже получил в виде “подношений” телефон из золота и ночной горшок из серебра.
Американские монополии на Кубе процветали. США контролировали почти 70% экономики Кубы (в т.ч. 90% горнодобывающей промышленности, 90% электрических и телефонных компаний, 80% коммунальных предприятий, 80% потребления горючего, 40% производства сахара-сырца и 50% всех посевов сахара). На самом деле североамериканский капитал обладал еще бóльшим влиянием, т.к. частично пользовался услугами подставных лиц - кубинцев (особенно часто к этому прибегала мафия). Прямые инвестиции США в экономику Кубы превысили в 1958 г. 1 млрд долл. (больше, чем в любую другую стану Латинской Америки, кроме Венесуэлы). Причем Куба ничего от этого не получала: 2/3 доходов выводились в США, а оставшиеся средства шли не на расширение производства, а на захват принадлежащих кубинцам предприятий и земли и на взятки кубинским чиновникам с целью уклонения от налогов. Срок окупаемости американских инвестиций в стране не превышал 3-5 лет (прибыль составляла от 20 до 40 центов на один вложенный доллар).
При этом США методически и целенаправленно подрывали собственную кубинскую экономику: в 40-х гг. они спровоцировали кризис в кубинской табачной промышленности (перейдя на закупки манильского табака - ниже качеством, но за бесценок) и в производстве спиртного (заменив кубинский ром пуэрториканским). США сознательно превращали Кубу в страну монокультуры (сахарного тростника), монопродукта (сахара) и монорынка (рынка США). Дело дошло до того, что американцы разорили производителей простейших продуктов - даже спички, бритвенные лезвия, домашние тапочки, электролампочки, мыло заводились на Кубу из США. Завышая цены на свои товары и занижая на кубинские, США только с 1950 по 1959 г. нанесли Кубе ущерб более чем на 1 млрд. долл.[5].
Сельское хозяйство Кубы - тропической страны, где «все растет само» и где можно снимать по несколько урожаев в год, - не вылезало из жесточайшего кризиса. Куба являлась крупнейшим импортером продовольствия из США, на импорт продовольствия расходовалось от 120 до 180 млн песо ежегодно (20-25% стоимости всего импорта) - в том числе ввозилось 60% зерновых и 72% говядины[6]! Земля на Кубе принадлежала латифундистам: 7,5% землевладельцев были хозяевами 46% обрабатываемых площадей[7] (причем 0,5% владели 36,1% земли[8]), а у 70% хозяйств было менее 12% земли. 200 тыс. крестьянских семей вообще земли не имели[9]. В то же время в крупнейших латифундиях обрабатывалось лишь 10% земель, 90% были заброшены[10].
Безработица на Кубе десятилетиями держалась на уровне 30% населения, а в 1958 г. достигла 657 тыс. чел., или 40%[11], что в 2, а то и в 3 раза превышало уровень безработицы в западных странах в годы «великой депрессии» 1929-1932 гг. Причем в это число не включались сезонные безработные - а таких было 600 тыс. (65% сельскохозяйственных рабочих, они имели работу 3-4 месяца в году).
В отличие от ослепительной Гаваны, превращенной в рай для американских толстосумов, кубинская деревня так и застряла в средневековье. Специальная комиссия кубинского парламента констатировала, что «400 тысяч крестьянских семей прозябают и угасают, покинутые и отрезанные от остальной Кубы, без надежд и без путей к спасению»[12]. 80% крестьянских домов представляли собой жалкие лачуги с крышей из пальмовых листьев и глиняным полом - точь-в-точь, как во времена Колумба. 50% населения было неграмотно, 64% детей школьного возраста не посещали школу, 86,4% сельского населения было лишено медицинской помощи, только 11% детей знало вкус молока, а мясо потребляло только 4% сельских жителей[13]. Из 5,8 млн кубинцев 2,8 млн никогда в жизни не видели электролампочки, 3,5 млн ютились в бараках, трущобах и вышеописанных лачугах. 100 тыс. болело туберкулезом[14]. Так выглядела «процветающая Куба» до Кастро.
Допустим, «восстановление демократии» - благая цель. Но восстановить можно только то, что уже было. А на Кубе демократия выглядела так: самый первый президент Кубы Т. Эстрада Пальма был «избран» в 1902 г. на этот пост коллегией выборщиков, тщательно отобранных американскими оккупационными войсками (причем Пальма был единственным кандидатом), в 1906 г. при помощи фальсификации он был «переизбран» (а вспыхнувшее восстание кубинцев подавила американская морская пехота). В 1906-1908 гг. Кубой фактически правил американский губернатор Ч. Мэгун, заложивший основы «славной кубинской демократической традиции» - необузданной коррупции (на создание одних только синекур для своих любимцев Мэгун растратил 13 млн песо). Следующий президент - Гомес - просто скупал голоса избирателей и прославился чудовищным казнокрадством (за что был прозван «акула Гомес»). Третья американская интервенция на Кубу (1912 г.) «подарила» кубинцам нового президента - Менокля. И следующий президент - А. Сайяс (1921-1925) - был совершенно декоративной фигурой, т.к. на самом деле в стране правил американский генерал Краудер, который даже сформировал кабинет министров (так и вошедший в историю под именем «кабинет Краудера») и ознаменовал свое правление соглашением (за взятку) о предоставлении Кубе банком Моргана займа в 50 млн долл. на разорительных для кубинской экономики условиях. Затем была диктатура Мачадо, «тропического Муссолини» (1924-1933), прославившегося террором и изобретшего так и сохранившиеся до 1958 г. «поррос» («эскадроны смерти», тайно убивавшие и похищавшие противников режима и маскировавшие свои преступления под уголовные). В 1933 г. Мачадо был свергнут сержантом Фульхенсио Батистой - и с тех пор Батиста фактически стоял у власти: то лично, в результате сфальсифицированных выборов (1940-1944, 1952-1958), то за спинами своих ставленников.
Единственные неподтасованные выборы в истории Кубы прошли в 1944 г., в обстановке борьбы с фашизмом (Куба входила в антигитлеровскую коалицию) - и к власти тогда пришел лидер Кубинской революционной партии Р. Грау Сан-Мартин (Грау уже возглавлял 4 месяца Временное правительство - после свержения Мачадо - и был отстранен в январе 1934 г. от власти Батистой за «радикализм»). Честные выборы оказались не лучше мошеннических: правительство Грау было мгновенно куплено американцами, не выполнило ни одного своего обещания и развернуло кровавый террор, сравнимый с террором времен Мачадо.
Представительная демократия на Кубе обернулась тотальной и наглой коррупцией, сращиванием мафии с государственными институтами, всеми буржуазными партиями и профсоюзами (лидер «желтых» профсоюзов Э. Мухаль за короткий срок сколотил состояние в 4 млн песо), попранием национального достоинства, нищетой и террором для рядовых граждан (только за последние 7 лет правления Батисты было открыто убито режимом 20 тыс. человек - не считая жертв «поррос»).
Стоит ли после этого удивляться, что когда в 1960 г. Ф. Кастро заговорил на массовом митинге о всеобщих выборах, митинг, к смущению Кастро, вдруг начал скандировать: «Нам не надо выборов! Нам не надо выборов!» Кастро, тогда еще буржуазный революционер, искренне стремился к таким выборам: это легитимизировало бы его режим в глазах соседей, а в своей победе на выборах и он, и все остальные (и друзья, и враги) были уверены на сто процентов: популярность Кастро и его «барбудос»[15] была невероятной. Но для рядовых кубинцев представительная демократия означала: ложь, фальсификация, коррупция, террор.
И никаких партий на Кубе Кастро не запрещал. Буржуазные политики сами свернули в 1959-1961 гг. свою деятельность на острове и подались в эмиграцию, обнаружив, что никто по привычным им правилам играть не хочет. Некоторые, правда, ушли с оружием в руках в горы - по примеру самого Кастро. А три оставшиеся партии, участвовавшие в борьбе с режимом Батисты, сочли за лучшее в 1961 г. объединиться.
Нелепо вешать на Кастро всех собак. Он попал в историческую ловушку. Не он создал Кубу страной монокультуры без энергоресурсов - и, следовательно, зависимой от других стран (если не США, то СССР). Не он ввел режим революционной диктатуры - он лишь пошел на поводу у масс. Уж точно он не несет ответственности за то, что не смог построить социализм в отсутствие социалистического способа производства: никому это не удалось - и не только на маленькой нищей Кубе, но и в большом богатом СССР. А то, что при Кастро на Кубе все грамотны, медицина на уровне лучших европейских образцов, нет умирающих от голода детей и - в отличие от времен Батисты - никто не громит университетские лаборатории, филармонический оркестр и балет Алисии Алонсо - это чистая правда. И нет никаких гарантий, что падение Кастро превратит Кубу во вторую Южную Корею, а не во второе Гаити."