старая любовь не ржавеет
Но выцветает.
На ФБ встретилась картиночка - локон волос королевы Екатерины Парр в витрине замка Садли, локон той самой, выжившей супруги Генриха VIII Тюдора, которой повезло стать его вдовой. В сообществе задаются вопросом - уж не попутали ли там принадлежность артефакта с Джейн Сеймур, к примеру? Цвет волос Екатерины описывался как auburn, красно-рыжий, да и на портретах она выглядит темной шатенкой с рыжиной. Да легко могли и попутать, как по мне, за пятьсот лет вон могилу Ричарда III потеряли, затем нашли, а тут - локон, понимаете ли. Да еще из погребения взятый…
Photo copyright of The Freelance History Writer
https://www.facebook.com/Queen.Catherine.Parr/posts/2124864884211999
А вот официальный портрет:
Королева Екатерина появляется как персонаж сильно второго плана в четвертой части романа, у нее буквально две реплики с героем, Босуэлл - старинный приятель Тома Сеймура, ее будущего четвертого мужа. Вот уж, воистину, история о том, как брак=смерть для женщины Средневековья, троих мужей пережила, от четвертого родила - и умерла.
И вот вам небольшой спойлер, о превратностях любви, о том, как иногда полезно смотреть - и видеть, о крайне унылом времени изгнания Босуэлла в Англии:
«Челси Плейс, жемчужина на берегу Темзы - старый особняк перестроен королем Генрихом как подарок для шестой жены, завещан как вдовья часть - фасад с четырьмя башенками, выходящий на широкий луг, ивы над самой водой, причал для королевской барки. Барон Садли избрал старинного приятеля в качестве подходящего компаньона для того, чтоб обихаживать цель, ибо вместо Анны Клевской он совершенно определенно вознамерился подновить старую любовь, которая, как известно, не ржавеет… Босуэлл, видит Бог, предпочел бы иную компанию, но лучше уж Том Сеймур, чем брат его, который вторым шагом лояльности станет выжимать из него согласие на сдачу Хермитейджа. Пусть протектор увлечется тяготами государственных дел, пока Патрик Хепберн опять изображает куртуазного кавалера - чертова и крайне утомительная личина.
Старая любовь Тома Сеймура ожидала гостей в холле, среди своих слуг, женщин, девчонок, при ней вечно обретавшихся - из родни и не только, женское царство, в котором наиболее уверенно чувствовала себя вдова Генриха Тюдора, которую все, несмотря на три замужества, называли девичьим именем - Екатерина Парр. Высокая для женщины, статная, с превосходной фигурой, не испорченной деторождением, достаточно молода для четвертого брака и очень богата, а также очень уважаема в обществе - и самим юным королем, и его Советом, уважаема настолько, что при ней оставлена падчерица, леди Елизавета Тюдор, для надзора и воспитания.
Том Сеймур улыбался, зубоскалил, трещал, распускал хвост перед хозяйкой дома, как только может распускать его мужчина, уверенный в том, что нравится, что желанен. Босуэлл, которого королева всегда принимала довольно прохладно, обычно ограничивался приличным комплиментом всем дамам разом - чтоб не утруждаться, после занимал место поодаль от главных героев сцены, возле какой-нибудь леди, достаточно пожилой, чтоб репутация ее не пострадала от этого соседства, и скучал, наблюдая. А посмотреть было на что.
Отношения мужчины и женщины бывают намного более увлекательными для понимания, когда ты - ни одна из участвующих сторон, но тогда они и полны трагизма, которого не замечают участники. Всё тщета, и это - любовь, как они называют - всего более. Вот ты видишь ее зарождение, вот касаешься взглядом расцвета, но уже и знаешь, чем все завершится - разрушением рано или поздно, и только этим двоим дано обманываться. Нет, не двоим - ей одной. Ибо целомудрие королевы Екатерины уже составляло не мишень для стрел Амура, но кровоточащую рану. Она влюблена, думал Босуэлл, как кошка, хуже того, как зрелая женщина, ни разу не делившая постель с дееспособным мужчиной. Тридцать пять лет, три замужества со стариками, ни одной беременности, пестование чужих детей, совершенства ума, не всякой иной доступные, и вот - Том, погибель ее души, нестерпимый соблазн, тягостная страсть. Зная Сеймура, Патрик не мог не думать о королеве без жалости. У нее глаза ведь разом больные и хмельные, когда Садли смотрит на нее, когда к ней прикасается - и тут ничем не поможешь. Легкий аромат увядания, который уже распространяла ее строгая красота, дурманил саму Екатерину, подгонял ее насладиться лучшим, единственным, что могла предложить судьба - она падет быстро, Тому даже уговаривать не придется. Они были хорошо знакомы и до той поры, когда она стала женой Тюдора и королевой. Но знает ли она, что интересы барона Садли простираются дальше одной женщины в этом доме?
Серая мышка Джен Грей, рыжая лисичка Бесс Тюдор - две девочки, созревание которых наверняка волнующе действует на такого парня, как Том, никогда не считавшегося ни с чем, кроме своих желаний, даже с инстинктом самосохранения, даже с грубейшим здравым смыслом. А еще целый розовый куст прочих, менее знатных, чем престолонаследницы, девиц - падчерицы королевы из Невиллов и родственницы по первому браку с Боро. И еще те, кого родители направили служить и обучаться в этот благородный дом, словом, есть, чем поживиться охотнику. Так, вероятно, думала и сама королева Парр, с неудовольствием принимая шотландца вместе с Садли, когда вдруг обнаружила, что графа Босуэлла в ее дом влекут не девичьи прелести, но знания. У вдовой королевы была роскошнейшая библиотека книг на шести языках, включая и редкие манускрипты. Пока Том Сеймур любезничал с королевой, прогуливаясь по лугу вдоль Темзы, Патрик Хепберн прилипал к печатным и рукописным листам, забывая о поданном гостю наилучшем хересе и вообще обо всем на свете. Он чувствовал себя, как когда-то в Венеции, когда открыл для себя доступ в фехтовальный зал - так теперь слаще растягивания связок и напряжения мышц ощущал он работу ума, вынужденного вспоминать греческий, итальянский, редкие обороты латыни. Воистину глоток воздуха в этом чумном городе. Не столь важно было даже, что он читал, как то, что имел возможность это делать - и сотую часть таких сокровищ иметь при себе ему сейчас было не по средствам.
- Право, - молвила удивленная королева, обнаружив эту его странность, - никогда бы не подумала, граф... О вас говорят столько разного!
- Но никогда не упоминают любовь к чтению, проходясь вместо того по любви к женскому полу? - уточнил он. - Возраст, моя госпожа, учит ценить то, что принадлежит тебе неотъемлемо.
- И что же это, граф?
- Только то, что в моей голове. Женщина, - он улыбнулся, - всегда снаружи, если это не образ. Но образ я уже ношу с собой, я видел достаточно женщин, и я любил, и большего не ищу.
«Я любил» он сказал так, что королева мгновением ощутила неловкость, как если бы заглянула за дверь, всем прочим закрытую. Едва ли, почему-то ей показалось, говорит он о Марии де Гиз, хотя именно этот слух везде тащился за ним по пятам… Но щель в броне и сомкнулась тотчас. Граф Босуэлл, мужчина красивый, но холодный и рассудительный, снова предстал в прежнем обличье:
- Даю слово, не меня вам следует опасаться в части целомудрия ваших воспитанниц. Пустите меня к вам... читать, леди.
Ему повезло в благоволении королевы настолько, что какие-то из своих книг Екатерина Парр стала доверять ему увезти в Сент-Джайлс - возможно, потому что влюбленным теперь не нужна была публика. Свадьба вдовы Генриха Тюдора и лорда-адмирала Англии состоялась на третьей декаде мая, тайком».
А я иду своим курсом, не загадывая, когда оно все закончится.
Господину графу остается всего около двух лет жизни, и он использует их довольно нескучно.
На календаре лето 1554 года.
На ФБ встретилась картиночка - локон волос королевы Екатерины Парр в витрине замка Садли, локон той самой, выжившей супруги Генриха VIII Тюдора, которой повезло стать его вдовой. В сообществе задаются вопросом - уж не попутали ли там принадлежность артефакта с Джейн Сеймур, к примеру? Цвет волос Екатерины описывался как auburn, красно-рыжий, да и на портретах она выглядит темной шатенкой с рыжиной. Да легко могли и попутать, как по мне, за пятьсот лет вон могилу Ричарда III потеряли, затем нашли, а тут - локон, понимаете ли. Да еще из погребения взятый…
Photo copyright of The Freelance History Writer
https://www.facebook.com/Queen.Catherine.Parr/posts/2124864884211999
А вот официальный портрет:
Королева Екатерина появляется как персонаж сильно второго плана в четвертой части романа, у нее буквально две реплики с героем, Босуэлл - старинный приятель Тома Сеймура, ее будущего четвертого мужа. Вот уж, воистину, история о том, как брак=смерть для женщины Средневековья, троих мужей пережила, от четвертого родила - и умерла.
И вот вам небольшой спойлер, о превратностях любви, о том, как иногда полезно смотреть - и видеть, о крайне унылом времени изгнания Босуэлла в Англии:
«Челси Плейс, жемчужина на берегу Темзы - старый особняк перестроен королем Генрихом как подарок для шестой жены, завещан как вдовья часть - фасад с четырьмя башенками, выходящий на широкий луг, ивы над самой водой, причал для королевской барки. Барон Садли избрал старинного приятеля в качестве подходящего компаньона для того, чтоб обихаживать цель, ибо вместо Анны Клевской он совершенно определенно вознамерился подновить старую любовь, которая, как известно, не ржавеет… Босуэлл, видит Бог, предпочел бы иную компанию, но лучше уж Том Сеймур, чем брат его, который вторым шагом лояльности станет выжимать из него согласие на сдачу Хермитейджа. Пусть протектор увлечется тяготами государственных дел, пока Патрик Хепберн опять изображает куртуазного кавалера - чертова и крайне утомительная личина.
Старая любовь Тома Сеймура ожидала гостей в холле, среди своих слуг, женщин, девчонок, при ней вечно обретавшихся - из родни и не только, женское царство, в котором наиболее уверенно чувствовала себя вдова Генриха Тюдора, которую все, несмотря на три замужества, называли девичьим именем - Екатерина Парр. Высокая для женщины, статная, с превосходной фигурой, не испорченной деторождением, достаточно молода для четвертого брака и очень богата, а также очень уважаема в обществе - и самим юным королем, и его Советом, уважаема настолько, что при ней оставлена падчерица, леди Елизавета Тюдор, для надзора и воспитания.
Том Сеймур улыбался, зубоскалил, трещал, распускал хвост перед хозяйкой дома, как только может распускать его мужчина, уверенный в том, что нравится, что желанен. Босуэлл, которого королева всегда принимала довольно прохладно, обычно ограничивался приличным комплиментом всем дамам разом - чтоб не утруждаться, после занимал место поодаль от главных героев сцены, возле какой-нибудь леди, достаточно пожилой, чтоб репутация ее не пострадала от этого соседства, и скучал, наблюдая. А посмотреть было на что.
Отношения мужчины и женщины бывают намного более увлекательными для понимания, когда ты - ни одна из участвующих сторон, но тогда они и полны трагизма, которого не замечают участники. Всё тщета, и это - любовь, как они называют - всего более. Вот ты видишь ее зарождение, вот касаешься взглядом расцвета, но уже и знаешь, чем все завершится - разрушением рано или поздно, и только этим двоим дано обманываться. Нет, не двоим - ей одной. Ибо целомудрие королевы Екатерины уже составляло не мишень для стрел Амура, но кровоточащую рану. Она влюблена, думал Босуэлл, как кошка, хуже того, как зрелая женщина, ни разу не делившая постель с дееспособным мужчиной. Тридцать пять лет, три замужества со стариками, ни одной беременности, пестование чужих детей, совершенства ума, не всякой иной доступные, и вот - Том, погибель ее души, нестерпимый соблазн, тягостная страсть. Зная Сеймура, Патрик не мог не думать о королеве без жалости. У нее глаза ведь разом больные и хмельные, когда Садли смотрит на нее, когда к ней прикасается - и тут ничем не поможешь. Легкий аромат увядания, который уже распространяла ее строгая красота, дурманил саму Екатерину, подгонял ее насладиться лучшим, единственным, что могла предложить судьба - она падет быстро, Тому даже уговаривать не придется. Они были хорошо знакомы и до той поры, когда она стала женой Тюдора и королевой. Но знает ли она, что интересы барона Садли простираются дальше одной женщины в этом доме?
Серая мышка Джен Грей, рыжая лисичка Бесс Тюдор - две девочки, созревание которых наверняка волнующе действует на такого парня, как Том, никогда не считавшегося ни с чем, кроме своих желаний, даже с инстинктом самосохранения, даже с грубейшим здравым смыслом. А еще целый розовый куст прочих, менее знатных, чем престолонаследницы, девиц - падчерицы королевы из Невиллов и родственницы по первому браку с Боро. И еще те, кого родители направили служить и обучаться в этот благородный дом, словом, есть, чем поживиться охотнику. Так, вероятно, думала и сама королева Парр, с неудовольствием принимая шотландца вместе с Садли, когда вдруг обнаружила, что графа Босуэлла в ее дом влекут не девичьи прелести, но знания. У вдовой королевы была роскошнейшая библиотека книг на шести языках, включая и редкие манускрипты. Пока Том Сеймур любезничал с королевой, прогуливаясь по лугу вдоль Темзы, Патрик Хепберн прилипал к печатным и рукописным листам, забывая о поданном гостю наилучшем хересе и вообще обо всем на свете. Он чувствовал себя, как когда-то в Венеции, когда открыл для себя доступ в фехтовальный зал - так теперь слаще растягивания связок и напряжения мышц ощущал он работу ума, вынужденного вспоминать греческий, итальянский, редкие обороты латыни. Воистину глоток воздуха в этом чумном городе. Не столь важно было даже, что он читал, как то, что имел возможность это делать - и сотую часть таких сокровищ иметь при себе ему сейчас было не по средствам.
- Право, - молвила удивленная королева, обнаружив эту его странность, - никогда бы не подумала, граф... О вас говорят столько разного!
- Но никогда не упоминают любовь к чтению, проходясь вместо того по любви к женскому полу? - уточнил он. - Возраст, моя госпожа, учит ценить то, что принадлежит тебе неотъемлемо.
- И что же это, граф?
- Только то, что в моей голове. Женщина, - он улыбнулся, - всегда снаружи, если это не образ. Но образ я уже ношу с собой, я видел достаточно женщин, и я любил, и большего не ищу.
«Я любил» он сказал так, что королева мгновением ощутила неловкость, как если бы заглянула за дверь, всем прочим закрытую. Едва ли, почему-то ей показалось, говорит он о Марии де Гиз, хотя именно этот слух везде тащился за ним по пятам… Но щель в броне и сомкнулась тотчас. Граф Босуэлл, мужчина красивый, но холодный и рассудительный, снова предстал в прежнем обличье:
- Даю слово, не меня вам следует опасаться в части целомудрия ваших воспитанниц. Пустите меня к вам... читать, леди.
Ему повезло в благоволении королевы настолько, что какие-то из своих книг Екатерина Парр стала доверять ему увезти в Сент-Джайлс - возможно, потому что влюбленным теперь не нужна была публика. Свадьба вдовы Генриха Тюдора и лорда-адмирала Англии состоялась на третьей декаде мая, тайком».
А я иду своим курсом, не загадывая, когда оно все закончится.
Господину графу остается всего около двух лет жизни, и он использует их довольно нескучно.
На календаре лето 1554 года.