баллады шотландии - 8
В лагерь вернусь крайне умиротворенные - потому что, в конце концов, за полдня игра сложилась не только по общению, но и по воинскому делу. Теперь-то уж точно было внутреннее ощущение попадания в сто процентов кайфа. А внутренний кайф настраивал на внешний мирный лад.
- Зря ты так против, между прочим, свадьбы, - сказал мне братец Нейтон (хотя я никогда не говорила, что я так уж против, просто ему было лень меня сватать), - красивый обряд был бы сейчас кстати. Давай тебя выдадим… за МакНаба, к примеру. Он мне друг, он мне жизнь спас.
- За МакНаба? Это который такой рыжий и только в тартане на голое тело? Не, он молодец, что тебя спас, но мне не нравится. Вот тут Кеннеди заходил, так он ничего себе такой, но его тетка - банши, я ее боюсь.
И брат как-то мирно замял идею сватовства. Но подвернулись кандидатуры куда более подходящие - ведь никакого интереса жениться только по игре, гораздо сильней получается, если обряд только оформляет живую жизнь. И посему решено было устроить свадьбу МакКримансам.
А до свадьбы мы еще всем кланом сходили в кабак, да. У нас к концу игры скопилось невероятно много игровых денег, не говоря уже про четыре волчьи шкуры, которые нам не удалось продать ввиду военного положения в Данблане, а куда их деть? Деньги, в первую очередь? Только в кабаке гульнуть. Не сказать, чтоб мы уж так проголодались (дома и своя еда была весьма и весьма), но то было дело принципа и вложения капитала.
Официально с финальной битвой игра заканчивалась - все остальное время до разъезда игроков проходило в сугубо мирных занятиях. В общении, то есть, чему мы и предались вдохновенно, по обыкновению. Учитывая, что это был наш последний вечер вместе в полном составе. Нас даже не напрягали регулярно раздающиеся вопросы: «как пройти к Аргайлу?», хотя о чем-то таком они нам напоминали… нехорошем. Тем темным вечером вышедший из лесу спросил у нас даже, как пройти в университет (да, на игре был университет) - вот уж парень реально заблудился в горах, чтоб спрашивать об этом Калланморе…
А дальше все протекало вокруг костра через горлышко бутылки виски. Той ночью люди, выходившие на наш лагерь в час, два, три ночи, и в пять часов утра дико удивлялись, видя компанию вдохновенно общающихся практически трезвых людей - потому что с одного глотка на ярнгуал не захмелеешь, а людей столько, что следующий глоток дойдет до тебя ох как не скоро. Было выведено правило ярнгуалов (автора не припомню, то ли Тормот, то ли Эдвин): Берёшь правой рукой (в смысле - бутылку), потому что ты прав, а отдаёшь левой - потому что не твоё. Тарас, надо сказать, к вечеру субботы пошел на подвиг - то есть, он говорил ярнгуалы, не выпивая, зайчик, ибо концентрация в крови уже позволяла…
О культуре ведущихся речей может свидетельствовать слоган авторства Йана МакКалланмора:
Увидал синекдоху на берегу Лох Тей…
Сколько раз увидел - столько и убей!
Стивен Кинкейд охарактеризовал нас на этой игре в два слова: пафос и самоирония. И мы чередовали то и другое с виски вокруг костра. Периодически из леса выходили люди: от очень пьяных и очень странных («это же у вас скрипач был? пусть он играет!»), до людей высокой культуры быта (тот вот заблуждающийся студент), друзей и бывших врагов.
Несколько озадачили своим визитом Ламонты. Не, то есть не самим визитом - они молодцы, пришли обменяться благодарностями за нашу взаимную резьбу, и это было оценено по достоинству, но предложение обменяться куском тартана на память несколько озадачило. По крайней мере, у меня возник резкий срыв реальности: потому что народ вышел из игрового менталитета в сувенирный. Потому что они играют, а Калланмор живет. Потому что тартан олд-калланмор - клетка пятнадцатилетней давности, и я буквально слышала недоумение в молчании карейт… Заходили еще МакДаффы и МакЛарены, кажется - то есть, все враги, они были отличные враги, а при другом раскаде получились бы отличные друзья. До визита несостоявшегося жениха Мак-Наба я не дотерпела - уснула. Забавная была просьба через стену: «мужики, сигаретки не найдется?».
Карейт переглянулись:
- Нееет… ты что, не видишь, что мы курим?
У каждого курящего - трубка. И то верно, какие сигаретки - мы-то еще в «Балладах» по самые уши.
Мы были странный клан. Я честно ехала играть сварливую пресвитерианскую вдову - однако уже одна легенда моя, про брата, насмерть разобравшегося с мужем, не лезла ни в какие ворота, а сварливой быть мне было некогда и не с кем. Я рассчитывала честно и нудно молиться по полдня в образе, в результате я шлялась по лесу в тщетном поиске ши, а в концу третьего дня наши якобы протестантские тетки, устав хоронить мужей и братьев, решили командно задружить с феечками и наслать на Ламонтов зеленый понос. Мы были сторонниками ганноверской династии, однако с особым драйвом у костра звучала вдохновенно-якобитская «Дональд Макгиллаври». Еще более вдохновенно орали «Падди - ирландец, Падди все пох», но это, допустим, можно списать на то, что братья наши Кинкейды были ирландцы-католики. Но остальной смешанный репертуар был ни под каким видом не игровым (и это и прекрасно). Карейт носили ни разу не пресвитерианские имена - Конахар, Йохан, Тормот, Эхин, Эдерин, Этайн, Аод. Да что там, в нашей деревне не было пресвитера. МакКримансов на свадьбе соединял не священник, а чифтейн№4 Алистер и бывший чифтейн№1 Эдвин, потомственный клановый священник аж с десятого века, чего никак не скажешь по его миролюбивым наклонностям. А уж теткинские пляски среди огней вокруг новобрачной Лоринны вообще были сугубо первобытными.
Мы были очень странным кланом - не по времени и не по игре. Но мы были собой.
И огромное спасибо мастерам, которые приняли нас в игру такими, как есть - абсолютно мифическим образованием, существующим в границах только своей легенды.
А свадьба Лоринны и Эндрю была прекрасна - среди врытых в землю факелов и свечей, под браттахом, перед опирающимся на палаш Алистером МакКалланмором. Я не берусь передавать это в словах, а фото, слава богу, нет. Слава богу - потому что исчез бы момент таинства. Заводилой в наших женских плясках была, конечно, Аод, огненный дух. А потом ярнгуалы говорились уже в круговом объятии. Нет волшебства превыше человеческого взаимодействия.
А потом новобрачные играли и пели для нас. В том числе, милые белорусские песенки, от которых клан чуть не умер. От истерического смеха, в смысле. И дивные песни на ладино, которые с Инниного голоса сходят, как заклинания, как молитвы. Пафос и самоирония, куда же без того.
Утро последнего дня на полигоне началось для меня в того, что я влезла в джинсы. Впервые за четыре дня - и первые полчаса мне было мучительно неудобно. И все остальные люди тоже приняли уже привычный облик. Футболки и джинсы, кроссовки и камуфляж. Народ растворялся постепенно, сперва в обычной своей одежде, из метафор становясь людьми, затем в лесу - как будто и не было никого. Деревня понемногу пустела. С каждым уезжающим становилось чуть холодней, и мы липли к костру. Торквил, ставший к этому моменту уже окончательно Ершовым, нашел в лесу остатки былой роскоши - вывеску «Последний очаг», сказал - это знак, и кинул в костер.
Никогда не любила ритуалы прощания. И не только я. Аод МакКалланмор попрощалась, уже уехала на развозке, соскочила с развозки, вернулась к нам, чтобы провести еще полчаса вместе.
Последний очаг догорал. Но это был не наш последний очаг, что сообщало уверенность в завтрашнем дне.
На полигоне за разборкой лагеря оставались чудесные братья Кинкейды - им предстояло последним сидеть у костра Калланмора. До Твери мы были довезены на Эльфовском фордике 82-го года выпуска - чумовая ренджерская машинка, которой явно не хватало стойки для ружья, зато на корме гордо развевался ирландский флаг.
Питерский поезд стоит в Твери три минуты. Усталость накатила совершенно внезапно. На багажной полке погрохатывал на стыках палаш Торквила-лесоруба…
ps А кольцо с горских игр внезапно настигло меня по месту прописки - точно такое, но серебряное…
pps Поскольку на игре мне открылось, что я, оказывается, могу пить виски и не умереть от этого сразу, то память моя местами выдает весьма хаотичные результаты: к примеру, я не помню точно, когда именно мы с Маргарет искали Стерлинг, и каким образом первый раз погиб наш чифтейн Конахар, который потом стал чифтейном Алистером. Так что дополнения и устранения неточностей welcome!
ppps И благодарности - всем! всем! всем!
Айлин и Ершу - отдельный кайф было понимать, что с вами я не расстаюсь аж до Питера
Грину и Эльфу - вах, какие вы были настоящие мужчины! За вами - как за каменной (нетканой) стеной
Хану - за сагу о трех деревьях, «Калланмор Дью», варганы и калимбу
Даше - за фотоглаза и за приглашение, оно греет душу
Инне - привет, теперь я лично знаю фею-из-под-холма, (помимо нюкельхарпы)
Андрею - за мурашки по спине при виде одинокого барабанщика Калланмора (помимо музыки)
Крысу - за стремительное пламя духа в 15-м чифтейне клана и отдельно - за БТР-баатор
Генычу - за упорное стремление воздать всем, кто не спрятался от кровной вражды
Саше - за совместные поиски приключений и женский нелегкий труд
Торвальду - за тщательностью, с какой ты описывал всем встречным свою службу на царя Петра
Рафу - за надежность в любой ситуации, прямо-таки эдинбургская скала!
Дэну - за то, что не начал говорить стихами, и за фактуру - я все время думала о хоббитах-великанах…
Тарасу - за неугасимое бессмертие… как-то раз!
Липе - просто за красивые глаза, и этим все сказано
Лисене - за танцы у огня и мадьярский язык
Джою - за милое сочетание добродушия с кровожадностью, кроме того, байкер-шотландец - это нечто…
Фильку - за умение завалить волка одним только неотразимым обаянием
иконешноже - Гамзу, за то, что позвал, драгоценный брат мой Нейтон-Даллахан, и за наше становящееся все более близким с каждой игрой родство :)