Погиб Анатолий Степанович Ежелев
http://www.echo.msk.ru/blog/adeleapril/924069-echo/
Разворот
28 августа 2012, 08:20
После того, как это случилось, одна замечательная коллега написала мне: «Как-то у вас в Питере слишком часто давят приличных людей на улицах». Что делать, такие наши « улицы». На одной из них под колёсами автомобиля на днях погиб Анатолий Степанович Ежелев. В некрологе, под которым стоит подпись вице-губернатора города и председателя Комитета по печати, сказано: «В своем творчестве Анатолий Степанович всегда стремился говорить правду, быть искренним со своими читателями. Его статьи отличались взвешенными оценками, остротой суждений и пронзительной откровенностью. Истинный профессионал, он снискал глубокое уважение своих коллег и искреннюю любовь читателей. Нам будет не хватать его, а память о нем навсегда сохранится в наших сердцах»…
Возможно, я слишком многого хочу от казённого некролога, но о Ежелеве в этом несуразном наборе формальных фраз не сказано ничего. Журналист правду либо говорит, либо нет. Но вот «стремиться» говорить правду и « стремиться» быть искренним- удел тех, у кого это иногда получается, но чаще не очень. В зависимости от того, как удастся извернуться с оглядкой на цензоров, внешнего и внутреннего.
813741
Фото с сайта Neva24
Только это «стремился говорить правду»- совсем не о нём. Даже тогда, когда о свободе слова нам ещё и не мечталось, вопреки всему: социалистическому строю, Главлиту, идеологии- сквозь плотную корку подцензурности прессы невероятным образом блистали золотые перья талантливых советских журналистов. В ленинградской молодёжной газете « Смена» таким пером был Анатолий Ежелев.
Потом случилась Перестройка, хотя, нет, не случилась, а была сотворена людьми, мечтавшими жить в свободной стране. В те дни из гущи «народных масс» сделали два шага вперёд личности, лидеры, подвижники. Они стали не только различимы взглядом, но и востребованы обретающим самоуважение обществом.
Анатолий Степанович стал депутатом Верховного совета СССР, а позже одним из разработчиков закона о СМИ, закона, который до сих пор вопреки злокозненности сегодняшнего режима свободу слова всё же пытается утверждать...
А ещё он был избран нами, профессиональным сообществом, председателем ленинградского отделения Союза журналистов. В эпоху прорыва журналистики к иным уровням постижения жизни и отстаивания справедливости должность председателя Союза журналистов располагалась на острие борьбы. А он, этот интеллигентный, мягкий, спокойный человек с умным глубоким взглядом внешне никак не подпадал ни под категорию лидера, ни под категорию революционера. И, тем не менее, с задачами революционного переустройства вверенного ему «профсоюза» справлялся мастерски и без ненужного шума. Так во всех региональных отделениях союза журналистов испокон советских «веков» сложилась система, при которой должность заместителя председателя союза занимал человек из органов, осуществлявший за профессиональным сообществом идеологический и прочий контроль. Но когда Ежелев стал председателем ленинградского отделения союза, то однажды снял трубку и позвонил Куркову, в ту пору возглавлявшему ленинградскую госбезопасность. И мягко, но твёрдо сказал: « Наверное, мы уже справимся и сами»… И волшебным образом кгбшный кабинет в Домжуре на Невском опустел. Стол и стул под резными потолками стоять остались, а человека, источавшего зловещую ауру, как не бывало.
Помню, когда в апреле 1989 года на Дворцовой площади состоялся митинг ленинградской милиции в защиту демократии и её организаторы подверглись всяческим репрессиям, то прежде чем заявлять тему в редакции « Соц. Индустрии», где я тогда работала собкором по Ленинграду, по привычке отправилась посоветоваться к Анатолию Степановичу в корпункт «Известий». « Николай Аржанников и его сослуживцы- правильные люди, пиши!»- сказал мне гуру, к мнению которого я начала прислушиваться, ещё учась в школе и внештатно сотрудничая в ленинградских газетах.
В 1990 Ежелев фактически создал газету « Час Пик», которой некоторые коллеги предлагали дать имя « Разворот». Омоним профессионально- газетного значения этого слова как нельзя лучше соответствовал тому, что происходило в это время не только с советским обществом в целом, но в первую очередь с нашей журналистикой.
Им «будет не хватать его», написано в их некрологе. Наверное, также как явно сильно «не хватает» всем «им» очень и очень многих честных и мужественных журналистов, которые уже в эти новые душные для свободы времена не сочли для себя возможным служить обслугой у урок во власти, а служили, покуда были живы, лишь справедливости и правде.
Адель Калиниченко
Разворот
28 августа 2012, 08:20
После того, как это случилось, одна замечательная коллега написала мне: «Как-то у вас в Питере слишком часто давят приличных людей на улицах». Что делать, такие наши « улицы». На одной из них под колёсами автомобиля на днях погиб Анатолий Степанович Ежелев. В некрологе, под которым стоит подпись вице-губернатора города и председателя Комитета по печати, сказано: «В своем творчестве Анатолий Степанович всегда стремился говорить правду, быть искренним со своими читателями. Его статьи отличались взвешенными оценками, остротой суждений и пронзительной откровенностью. Истинный профессионал, он снискал глубокое уважение своих коллег и искреннюю любовь читателей. Нам будет не хватать его, а память о нем навсегда сохранится в наших сердцах»…
Возможно, я слишком многого хочу от казённого некролога, но о Ежелеве в этом несуразном наборе формальных фраз не сказано ничего. Журналист правду либо говорит, либо нет. Но вот «стремиться» говорить правду и « стремиться» быть искренним- удел тех, у кого это иногда получается, но чаще не очень. В зависимости от того, как удастся извернуться с оглядкой на цензоров, внешнего и внутреннего.
813741
Фото с сайта Neva24
Только это «стремился говорить правду»- совсем не о нём. Даже тогда, когда о свободе слова нам ещё и не мечталось, вопреки всему: социалистическому строю, Главлиту, идеологии- сквозь плотную корку подцензурности прессы невероятным образом блистали золотые перья талантливых советских журналистов. В ленинградской молодёжной газете « Смена» таким пером был Анатолий Ежелев.
Потом случилась Перестройка, хотя, нет, не случилась, а была сотворена людьми, мечтавшими жить в свободной стране. В те дни из гущи «народных масс» сделали два шага вперёд личности, лидеры, подвижники. Они стали не только различимы взглядом, но и востребованы обретающим самоуважение обществом.
Анатолий Степанович стал депутатом Верховного совета СССР, а позже одним из разработчиков закона о СМИ, закона, который до сих пор вопреки злокозненности сегодняшнего режима свободу слова всё же пытается утверждать...
А ещё он был избран нами, профессиональным сообществом, председателем ленинградского отделения Союза журналистов. В эпоху прорыва журналистики к иным уровням постижения жизни и отстаивания справедливости должность председателя Союза журналистов располагалась на острие борьбы. А он, этот интеллигентный, мягкий, спокойный человек с умным глубоким взглядом внешне никак не подпадал ни под категорию лидера, ни под категорию революционера. И, тем не менее, с задачами революционного переустройства вверенного ему «профсоюза» справлялся мастерски и без ненужного шума. Так во всех региональных отделениях союза журналистов испокон советских «веков» сложилась система, при которой должность заместителя председателя союза занимал человек из органов, осуществлявший за профессиональным сообществом идеологический и прочий контроль. Но когда Ежелев стал председателем ленинградского отделения союза, то однажды снял трубку и позвонил Куркову, в ту пору возглавлявшему ленинградскую госбезопасность. И мягко, но твёрдо сказал: « Наверное, мы уже справимся и сами»… И волшебным образом кгбшный кабинет в Домжуре на Невском опустел. Стол и стул под резными потолками стоять остались, а человека, источавшего зловещую ауру, как не бывало.
Помню, когда в апреле 1989 года на Дворцовой площади состоялся митинг ленинградской милиции в защиту демократии и её организаторы подверглись всяческим репрессиям, то прежде чем заявлять тему в редакции « Соц. Индустрии», где я тогда работала собкором по Ленинграду, по привычке отправилась посоветоваться к Анатолию Степановичу в корпункт «Известий». « Николай Аржанников и его сослуживцы- правильные люди, пиши!»- сказал мне гуру, к мнению которого я начала прислушиваться, ещё учась в школе и внештатно сотрудничая в ленинградских газетах.
В 1990 Ежелев фактически создал газету « Час Пик», которой некоторые коллеги предлагали дать имя « Разворот». Омоним профессионально- газетного значения этого слова как нельзя лучше соответствовал тому, что происходило в это время не только с советским обществом в целом, но в первую очередь с нашей журналистикой.
Им «будет не хватать его», написано в их некрологе. Наверное, также как явно сильно «не хватает» всем «им» очень и очень многих честных и мужественных журналистов, которые уже в эти новые душные для свободы времена не сочли для себя возможным служить обслугой у урок во власти, а служили, покуда были живы, лишь справедливости и правде.
Адель Калиниченко