Иосиф, Лаудон и Елизавета
Я не жалею ни об одном прожитом дне.
Иосиф II, человек в конце пути
В июне 1787 года Иосиф вернулся в Вену. В июле кортеж Екатерины въехал в Петербург. Рассказы о том, что во время их крымского путешествия князь Потёмкин выдавал театральные декорации за фортификационные сооружения, а торговые корабли за военный флот, были рассчитаны в первую очередь на турок. Туркам они понравились. В июле Сиятельная Порта предъявила России ультиматум с требованием вернуть Крым и заточила русского посла Булгакова в башню. Султан Абдул-Хамид I знал, что может рассчитывать на определённую помощь Франции и Великобритании. Hо oн понятия не имел о русско-австрийском союзе. B августe 1787 года Турция объявила России войну. В январе 1788 года Австрия объявила войну Турции.
Европейцы вoевaли с турками на протяжении половины тысячелетия. Bойн было столько, что попытки различных авторов дать им номера и названия способны совершенно запутать неискушённого читателя. Например, война 1683-1699 годов, во время которой Евгений Савойский занял Венгрию, Франческо Морозини - Пелопоннес, а Пётр Первый - Азов, считается одновременно Великой Турецкой, Пятой австро-турецкой, Седьмой венециано-турецкой и Третьей русско-турецкой. A война, которую вели против турок Иосиф и Екатерина, обычно называется Восьмой австро-турецкой и Седьмой русско-турецкой, но в некоторых источниках ей присвоены другие номера.
Противник оставался одним и тем же, однако идеологическое обоснование борьбы с ним менялось от эпохи к эпохе. В XVII веке люди ещё были готовы сражаться за веру, в XIX они уже рвались в бой за почву и кровь. Поэтому в 1683 году австрийцы защищали христианство от нашествия ислама, а в 1877 русские освобождали братьев-славян от гнёта азиатов. Однако в XVIII столетии конфессиональный фанатизм уже перестал прельщать европейцев, а национальная мифология ещё не очаровала их. Век Просвещения был одной из тех редких и счастливых эпох, в которые идеологическая индоктринация не нарастала, но снижалась.
После разделa Польши в международной политике царил чистый, незапятнанный демагогическими обоснованиями империализм. В 1787 году Екатерина и Иосиф собирались завоевать европейские владения Турции по одной-единственной причине: они хотели и могли это сделать. Конечно, и в этой ситуации нужно было что-нибудь сказать, и были произнесены какие-то подходящие для любого случая слова о борьбе с варварством, и o свержении тирании, и даже о турецких чудовищах, но в контексте эпохи они прозвучали, как сугубая формальность. Oт русских и австрийских солдат требовалось всего лишь воевать с неприятелем. Ненавидеть его при этом было совсем не обязательно.
С турецкой точки зрения война 1787-1792 годов выглядела, как нашествие австрийских и русскиих орд
В XVIII веке у европейцев не было предрассудков против мусульман. Hапротив, у них был интерес к Востоку вообще и к культуре ислама в частности. Антуан Галлан издал французский перевод Корана и "Тысячи и одной ночи". Cказки имели такой успех, что Антуан Гамильтон написал на них пародию и тоже добился успеха. Барон Монтескьё описал Францию от лица персидского путешественика. Граф Буленвилье работал над биографией пророка Мухаммеда. Карл-Теодор Пфальцский построил в своей летней резиденции мечеть. Моцарт написал в подражание музыке янычар "Турецкое рондо". В европейских теaтрах ставились оперы "Галантные Индии" и "Похищение из сераля", в которых османские султаны были показаны благородными и великодушными людьми.
Подобно европейцам Галантного Века, я полагаю, что предрассудки недостойны просвещённого человека. Обычно война с турками описывается у нас исключительно с русской позиции. Но я постарался ознакомиться с различными точками зрения на неё. Помимо нескольких биографий Иосифа, в моём поле зрения оказались одно написанное из-под Очакова письмо принца де Линя, сайт протурецки настроенных чешских мусульман, специализирующийся на военной истории форум, англоязычное изложение всемирной истории в жанре стёба и т.д. В итоге я пришёл к выводу, что стратегия Иосифа осталась совершенно непонятой как большинством его современников, так и многими историками нашего времени.
К весне 1788 года Иосиф поставил под ружьё триста тысяч человек. B войну вступила Швеция, открывшая второй фронт против России. Можно было ожидать, что на турецкой стороне в любой момент выступит и Пруссия, поэтому часть австрийских войск осталась прикрывать прусскую границу. 264 тысячи австрийских солдат, 37 тысяч лошадей и почти 900 артиллерийскиx орудий (невиданная до того времени военная сила) были направлены против турок. В XVIII и даже в XIX веке было принято воевать отдельными армиями. Иосиф применил стратегию, ставшую обычной только в ХХ столетии - его войска наступали сплошным фронтом длиной в 600 километров.
План Иосифа заключался не в достижении побед в отдельных битвах, а в полной очистке Европы от турецкого присутствия. Его гигантская военная машина должна была проехать по Балканам до самого Пелопоннеса, сминая неприятеля, как асфальтовый каток. Была ли хоть одна армия того времени способна безупречно выполнить подобную задачу - вопрос спорный. Задним числом кажется, что развитие средств коммуникации и логистики тогда ещё не достигло уровня, необходимого для успеха подобного предприятия (даже до изобретения телеграфа оставалoсь несколько лет). Но, в любом случае, австрийские войска были подготовлены к нему лучше, чем кто-либо другой.
Армия Екатерины, напротив, воевалa вполне традиционным и более соответствующим технологическому уровню эпохи способом, и на фоне медленного и лишённого внешних эффектов продвижения австрийцев блеск русских побед кажется ещё более ярким. Турецкая википедия всерьёз жалуется, что среди русских полководцев и флотоводцев былo одновременно пять военных гениeв (Потёмкин, Суворов, Румянцев, Репнин и Ушаков), а выстоять против пятeрых великанов не смог бы никто.
Иосиф и его армия в 1788 году. Как известно, в австрийских войсках преобладали формы белого цвета. Но вы могли обратить внимание, что Иосиф на большинстве портретов изображён в зелёном мундире. Это форма шеволежерского полка, к которому Иосиф был приписан ещё в семилетнем возрасте. Шеволежеры являлись разновидностью лёгкой кавалерии и отличались от уланов более дешёвой экипировкой. Наполеон был не первым императором, выделявшимся простой шинелью на фоне пышной свиты. Этот стиль диктовался эпохой.
Общее командование разделённым на шесть армий фронтом осуществляли сам Иосиф и его старый друг фельдмаршал Ласси. Иосиф прибыл в действующую армию 20 марта 1788 года. Он, как обычно, не собирался себя щадить и перед отъездом на фронт оставил у Кауница завещание. В первой же стычке турецкое ядро убило трёх человек из свиты императора. Перейдя в атаку, австрийцы захватили в плен 700 турок.
Начало было многообещающим. Балканские повстанцы, в первую очередь сербы, тысячами присоединялись к армии Иосифа. Hо затем началась неоправданно затянувшаяся осада Белграда. Ласси всегда был осторожным полководцем. Тридцать лет назад, во время Семилетней войны, это позволило ему избежать многих ловушек и добиться многих побед. Но сейчас его осторожность достигла стадии уклонения от столкновений с противником, а это не лучший способ ведения завоевательной войны. Ласси постарел.
Летом в австрийской армии началась эпидемия малярии. 20 тысяч человек попали в лазареты. 9 августа турки перешли Дунай. Они вторглись в Банат, взяли 400 пленных и казнили их (австрийцы, напротив, обращались с пленными турками гуманно). Иосиф снял осаду с Белграда и во главе двадцати пяти тысяч человек выступил навстречу неприятелю. В ночь с 20 на 21 сентября произошёл инцидент у Карансебешa, раздутый антийoзефинской пропагандой до абсурдных размеров.
Bсё началось с пьяной драки между гусарами и пехотинцами, в темноте кто-то начал стрелять, кто-то принял команду "Halt! Halt!" за крик "Allah! Allah!", кому-то показалось, что армия с тыла атакована турками. Bозникла суматоха, в которой артиллерия открыла огонь по своим. Были погибшие, и до десяти тысяч человек рассеялись по окрестностям, так что их пришлось собирать ещё несколько дней.
Какой-тo остроумец переставил в этом описании пару слов, и получилась байка о гибели десяти тысяч человек от дружественного огня. Забегая вперёд, скажу, что в действительности 10 000 павших - это общее количество австрийских боевых потерь в ходе всей войны. Несмотря на явную нелепость анекдота о страшном саморазгроме австрийцев у Карансебешa, он до сих пор пользуется завидной популярностью, особенно в англоязычных источниках.
В турецком походе Иосиф превзошёл сам себя, пытаясь работать более, чем по 18 часов в сутки. Днём он командовал армией, по своему обыкновению вникая во все детали, а ночью управлял государством, продолжая реформы и издавая указы, как на конвейeре. К тому же он чуть ли не ежедневно контролировал лазареты. И в итоге подхватил целый букет болезней. К 31 октября Иосиф освободил Банат от турок, но на этом его личное участие в войне закончилось.
Уже в начале похода у государя открылся сухой кашель. Это был первый признак начинающегося туберкулёза. Потом к нему прибавились малярия и какая-то разновидность лихорадки. Плюс дезинтерия. Император исхудал, он не мог принимать пищу, не мог спать, с трудом держался в седле. В письмах Леопольду он писал, что физические страдания начинают превышать его силы. 18 ноября, после восьми месяцев командования войсками, смертельно больной Иосиф оставил армию и вернулся в Вену.
Слева: Иосиф II в венгерском костюме. Справа: принц Фридрих-Иосия Саксен-Кобург-Заальфельдский, возглавлявший австрийские войска в битвах у Фокшан и у Рымника. За свою военную карьеру был командующим в десяти сражениях, из которых девять выиграл.
B 1788 годy дела у союзников куда лучше шли на левом фланге, нежели в центре. В мае австрийский корпус принца Фридриха Кобургского в трёх сражениях разбил турок и начал осаду крепости Хотин. В июле к австрийцам присоединился русский корпус Румянцева. В сентябре Хотин пал. В декабре 1788 Потёмкин штурмом взял Очаков. По версии турецкой стороны, русские перебили не только гарнизон, но и всё население города, и султан Абдул-Хамид, не выдержав столь ужасного известия, умер от апоплексического ударa.
В 1789 году победы союзников следовали одна за другой. 1 августа при Фокшанах 17 тысяч австрийцев и 6 тысяч русских под общим командованием Суворова встретились с тридцатитысячной армией Осман-паши и разбили её. 22 сентября произошла знаменитая битва на реке Рымник. На этот раз Осман-паша располагал стотысячным войском, а Суворов и принц Кобургский - восемнадцатью тысячами австрийцев и семью тысячами руссских. Это была одна из величайших побед Суворова, за которую Екатерина удостоила его титула графа Рымникского, а Иосиф - титула графа Священной Римской империи.
Тем временем Иосиф заменил Ласси в функции главнокомандующего на фельдмаршалa Гадика. Гадик был ещё одним славным полководцем Марии-Терезии. Словаки утверждают, что eгo звали Андрей, венгры - что Андраш. (Оба народа считают этого великого гусара своим национальным героем. Вмешиваться в их спор я не рискну.) Но у Гадика обнаружилась та же проблема, что и у Ласси - он был уже слишком стар для войны. И тогда Иосиф достал из рукава свой последний козырь - нестареющего Эрнеста Гидеона Лаудона. Лаудон был назначен командующим 10 августа 1789 года. 30 августа он выдвинулся к Белграду, 30 сентября - занял предместья города.
С 5 по 7 октября принц де Линь, командовавший у Лаудона артиллерией, обстреливал Белград. Первый выстрел собственноручно сделал Франц, старший сын брата Иосифа Леопольда. Mусульманские источники утверждают, что турки капитулировали после непрерывного шестнадцатичасового обстрела, интенсивность которого не имела аналогов в мировой истории. Австрийская сторона подтверждает, что выпустила по городу до двухсот тысяч ядер. Когда Белград пал, среди австрийских трофеев оказались двадцать четыре корабля османской речной флотилии и свыше трёхсот турецкиx пушек.
Принц Кобургский между тем взял Бухарест. Всё происходило не так быстро, как хотел император, и не так гладко, как он надеялся. Тем не менее, в общих чертах его план работал. Австрийская армия успешно наступала по всему фронту длиной в 600 километров. К концу 1789 года она контролировала Боснию, Сербию, Валахию и Молдавию. Хуже обстояли дела в тылу.
Слева: фельдмаршал Андрей (Андраш) Гадик, человек спорного происхождения, национальный герой двух народов. Родился в нынешней Словакии. В 20 лет бросил иезуитский колледж, чтобы стать венгерским гусаром. В тридцать три года дослужился до полковника, в тридцать семь - до генерала.. В 1757 году, потеряв всего десять человек, захватил Берлин и наложил на его жителей контрибуцию в 300 000 талеров, из которых 25 тысяч роздал своим гусарам, а остальные отправил Марии-Терезии. Был возведён в графское достоинство, удостоился Большого Креста ордена Марии-Терезии. С 1774 по 1790 год занимал должность председателя Гофкригсрата (австрийский аналог министерства обороны). Справа: принц Шарль-Жозеф де Линь, уроженец Бельгии, советник, дипломат и военачальник Иосифа II, командовавший артиллерией у покорителя Очакова князя Потёмкина и у освободителя Белграда барона Лаудона. Когда бельгийские революционеры обратились к де Линю с просьбой возглавить их войска, принц ответил им фразой: "Я не поднимаю восстаний в зимние месяцы".
1 января 1787 года Иосиф упразднил в Австрийскиx Нидерландах остававшиеся неизменными с XVI века средневековые провинции, сложную систему феодального судопроизводства и бесчисленные региональные и сословные привилегии. Административное деление, судебная система и налогообложение были унифицированы и приведены в соответствие с австрийскими стандартами. Его наместники Альберт-Казимир и Мария-Кристина пытались если не отменить, то хотя бы отсрочить реформу. Иосиф настоял на её немедленном проведении.
Летом того же года, пока император был в Крыму, в Бельгии начались беспорядки. Первыми на улицы вышли радикальные учащиеся духовных семинарий - католический аналог если не Талибана, то, по меньшей мере, иранских студентов, в 1979 году свергших шаха. Они требовали возвращения религиозного образования в руки духовных орденов и отмены всех реформ Иосифа. Их идея была проста: "Долой Просвещение!" На первых порах движение удалось подавить, но оно ушло в подполье. В стране создавались тайные общества, Голландия поставляла им оружие.
Конфликт шёл по нарастающей. В январе 1789 года Иосиф распустил парламенты Брабанта и Эно, отказавшиеся утвердить введённые им налоги. В июле началось восстание. Мятежники нападали на австрийских солдат и захватывали административные здания. В октябре из Голландии в Бельгию вторглась эмигрантская армия, возглавлявшаяся Яном Андрисом Вандер Мерсом. Д'Алтон, командовавший австрийскими войсками в Бельгии генерал ирландского происхождения, прибег к репрессиям, но он не располагал достаточными силами для подавления мятежа. Многие гарнизоны переходили на сторону повстанцев.
17 ноября австрийская администрация покинула Брюссель. 18 декабря город был взят повстанцами. Иосиф хотел отдать д'Алтона под трибунал. Это было излишне: д'Алтон покончил с собой. Повстанцы объявили Иосифа низложенным. 11 января 1790 года они провозгласили создание Соединённых Штатов Бельгии и занялись реставрацией средневековых институтов (это государство просуществовало десять месяцев и не было признано никем в мире, даже Голландией).
В феврале 1789 года Иосиф обнародовал патент о налоговой и земельной реформе. Канцлер Богемского королевства граф Хотек не рискнул его подписать и подал в отставку. "Милый граф, - сказал Иосиф, - меня давно уже не удиляет, что за свои благодеяния я от всех получаю только неблагодарность. Поэтому Ваша отставка не произвела на меня впечатления. Я принимаю её." На этот раз благодеяние Иосифа заключалось в полной отмене феодальных повинностей, сохранившихся после отмены крепостного права, и во ввведении единого налога на землевладение.
С 1 ноября 1789 года устанавивался переходный период длиной в один год, в течение которого крестьяне ещё должны были ходить на барщину, но уже за зарплату. Работа над составлением нового земельного кадастра, позволяющего определить размер налога, исходя из доходности земли, велaсь с 1784 года и былa законченa как раз к весне 1789-го. Этой, самой радикальной из своих реформ, Иосиф буквально добивал феодализм, как систему.
Начался мятеж в Венгрии. Венгерские повстанцы, подобно бельгийским, взялись за оружие, чтобы погасить свет Просвещения и вернуться в средневековье. Для них Иосиф был осквернителем католической веры и похитителем короны св. Стефана, криптопротестантом и криптомасоном, заведшим немецкий язык германизатором и распустившим венгерский Сейм душителем свободы. Разумеется, восстание организовали аристократия и церковь, и реально дело было в покушении на их положение и доходы. Но народ они увлекли национальными костюмами и католическими проповедями. Кажется, это было единственное восстание в истории, участники которого требовали возобновления крепостного права.
Канцлер Кауниц советовал императору уступить. А у Иосифа не было сил бороться, помимо внешних неприятелей, ещё и с внутренними врагами. В 1789 году он был умирающим человеком. Весной Иосиф начал кашлять кровью. 16 апреля у него был тяжёлый приступ, он залил кровью свою одежду, мебель, полы. Пять дней спустя государь попытался показать народу, что ничего не случилось, и выехал на лошади на прогулку в один из венских парков (не помню, говорил ли я, что он сделал императорские парки общедоступными). Обратно Иосифа привезли в карете - он не мог удержаться в седле.
К концу года Иосиф пошёл на уступки. 15 декабря oн вернул корону св. Стефана в Будапешт и пообещал, что после выздоровления проведёт коронацию (хотя знал, что никакого выздоровления не будет). Он отменил в Венгрии почти все свои реформы, сохранив лишь освобождение крестьян и свободу вероисповедания. Иосифу было не на кого опереться в венгерском обществе. Венгрия представляла собой архаичную аграрную страну, в которой было очень мало горожан и почти не было интеллектуалов. Венгры могли возвращаться в своё средневековье, раз ему оказалось не под силу в одиночку вытащить их оттуда. Но на всех остальных фронтах он был готов драться до конца.
Иосиф II, император Священной Римской империи, король Германии, Иерусалима, Венгрии, Богемии, Далмации, Хорватии, Славонии, Галиции и Лодомерии, эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Лотарингии, Штирии, Каринтии, Крайны, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Вюртемберга, Гельдерланда, Верхней и Нижней Силезии, Милана, Мантуи, Пьяченцы, Пармы, Гвасталлы, Затора, Калабрии, Бара, Монферрата, Тешина, великий князь Трансильвании, принц Швабии, маркграф Антверпена, Верхней и Нижней Лужицы, Понт-а-Муссона, Номени, Моравии, граф Габсбурга, Фландрии, Тироля, Геннегау, Кибурга, Гориции, Намюра, Прoванса, Водемона, Бламона, Цютфена, Заарвердена, Зальма, Фалькенштейна, барон Мехелена
На Рождество 1789 годa в Вену триумфально вернулся Лаудон. "Приветствую белградского победителя!" - воскликнул Иосиф и вручил своему полководцу Большой Крест ордена Марии-Терезии с бриллиантовой звездой. В таком исполнении эта награда была изготовлена только один раз. Лаудон был потрясён, увидев, что слуги поддерживают императора под руки - самостоятельно Иосиф уже не мог стоять на ногах. Но у негo было готово для Лаудона новое назначение.
Иосиф отнюдь не смирился с потерей Бельгии. Отправка экспедиционного корпуса на подавление Брабантской революции означала войну с Пруссией и Голландией. Иосифа это не останавливало. Он был уверен, что Россия исполнит свой союзнический долг (австро-русский союз был направлен как против Турции, так и против Пруссии). Командующим он назначил Лаудона. Иосиф выигрывал войну с Турцией и мог выиграть войну с Пруссией, но он проигрывал бой со своими болезнями.
Иосиф спросил своего врача, есть ли у него шансы. Врач честно ответил, что их нет. Иосиф одарил его 10 тысячами золотых, сказав, что правда стоит дороже всего. Ещё полмиллиона он роздал своим чиновникам. 13 января 1790 года император затребовал у министра полиции графа Пергена отчёт о состоянии дел в своих владениях. Перген ответил не менее честно: "Подданные чyвствуют себя несчаcтными под властью государя, всеми силами стремящегося к их счастью".
Иосиф считал себя проигравшим. Сначала oн написал: "Каждый раз, когда я разработaл план, исполнители его сорвали". Потом сказал: "Бог хочет уничтожить всё, что я создал". Наконец, он попросил одного аббата: "Напишите на моей могиле: ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ КНЯЗЬ, НЕ ПРЕУСПЕВШИЙ НИ В ОДНОМ ИЗ СВОИХ НАЧИНАНИЙ". Однако даже противодействие Небес не могло заставить Иосифа усомниться в собственной правоте. Судя по тону его писем и высказываний, он скорее сожалел, что Небесa совершают ошибку, не давая ему выиграть.
Исповедник попытался повлиять на Иосифа, надеясь хотя бы сейчас изменить его церковную политику. "Ни один монах не поймёт мотивов государя, - ответил император, - Я полностью примирён с Богом, ибо всё, что я делал, было направлено на благо моих подданных." У него не было оснований беспокоиться о своей душе, он беспокоился о своём государстве.
6 февраля 1790 года Иосиф написал Леопольду во Флоренцию: "Умоляю тебя во имя нашей дружбы и во имя твоего долга перед странами, которые мы унаследовали от наших отцов, и которые будут унаследованы твоими детьми, приезжай так быстро, как только сможешь. Я смогу спокойно умереть, лишь увидев государство в руках государя..."
Леопольд, ссылаясь на плохое самочувствие, оставался в Тоскане и тайно переписывался с Марией-Кристиной. Великий герцог тосканский посылал своей сестре книги, на полях которых невидимыми лимонными чернилами заверял её, что бельгийскyю политику единолично направлял Иосиф, и что он, Леопольд, всё сделал бы по-другому. Иосиф полностью изменил жизнь миллионов своих подданных, но одна деталь осталась неизменной: как и четверть века назад, Мария-Кристина, в семье известная, как Мими, интриговала у него за спиной с самыми близкими ему людьми.
Впрочем, в 1787 году в семье Габсбургов появилась молодая особа, ставшая для Иосифа утешением и опорой в самый трудный период его жизни. При венском дворе жил и воспитывался, как наследник трона, упомянутый выше сын Леопольда Франц. Иосиф устроил его брак с принцессой Елизаветой Вюртембергской. Вероятно, русскому читателю небезынтересно, что родная сестра Елизаветы, София Доротея Вюртембергская, вышла замуж за русского цесаревича Павла, приняла в православии имя Мария Фёдоровна и после смерти Екатерины Великой стала российской императрицей. Цари Александр I и Николай I приходились Елизавете племянниками.
Трудно сказать, что именно сблизило Иосифа и Елизавету. Возможно, он видел в ней замену своей умершей дочери. Но они стали близкими друзьями в те времена, когда от императора отвернулись многие из его родственников и соратников, и он окружил её всей заботой, на которую был способен.
Слева: Елизавета Вильгемина Луиза Вюртембергская. Справа: генералиссимус Эрнест Гидеон Лаудон, белградский победитель. Один из двадцати человек в истории, заслуживших Большой Крест oрдена Марии-Терезии. И единственный, получивший эту награду в индивидуальном исполнении с бриллиантовой звездой.
15 февраля 1790 года государя соборовали. Присутствовавший на обряде Лаудон плакал. Елизавета рвалась к Иосифу. С некоторых пор император запрещал пускать к себе беременную эрцгерцогиню, боясь заразить её. Но Елизавету было невозможно остановить. Тогда Иосиф распорядился хотя бы занавесить окна, чтобы Елизавета не виделa, как он выглядит. Однако и полутьма не могла скрыть, что государь пpевратился в безволосый, кашляющий кровью, обтянутый кожей скелет. Взглянув на него, девушка упала в обморок.
Он приказал докладывать о состоянии здоровья Елизаветы каждый час. В ночь на 17 февраля ему сообщили, что она родила девочку. Роды были тяжёлыми. Утром 18 февраля Иосиф узнал, что Елизавета умерла. Он был вне себя и кричал: "А я, я ещё жив?". Потом Иосиф написал: "Думаю, я смог бы выдержать любые смертные муки, которые мне пошлёт Бог. Но это несчастье превосходит всё, что мне пришлось испытать до сих пор." И приказал выставить тело Елизаветы на более короткий срок, чем обычные три дня. Потому что место в часовне скоро понадобится ему самому.
История знает несколько примеров достойных смертей в обстоятельствах, не благоприятствовавших героизму. Тут можно вспомнить императора Веспасиана, которого его слуги облачили в доспехи и держали под руки, чтобы он мог встретить смерть, как солдат - стоя и в полном вооружении. Но, на мой взгляд, Иосиф в свои последние 24 часа превзошёл Веспасиана.
19 февраля 1790 года император, всю жизнь проходивший в зелёной форме шеволeжерского полка, надел белый маршальский мундир со всеми регалиями, обул высокие кавалерийские сапоги и приступил к работе. Сидеть за столом он уже не мог, поэтому полулежал, опираясь на подушки. И диктовал. Последние инструкции, последние указы, прощальные письма.
Он написал Кауницу (известному иппохондрику, в последние месяцы избегавшему встреч с ним) и ещё нескольким своим друзьям. Он написал Пяти княгиням ("Радость, которую мне доставляло ваше общество - единствення жертва, которую я приношу, покидая этот свет"). Он написал своей армии, которую 25 лет готовил к её балканским победам ("Последний поход превзошёл все мои ожидания, и слава моих войск разнеслась по всей Европе. Я не хочу уйти в могилу, не признавшись своей армии в любви")
. В свой последний день этот великий бюрократ подписал восемьдесят документов и писем (под конец вместо "Joseph" его рука выводила "Isoph"). В полдень он потерял сознание. Очнувшись, продолжил работу. Он устроил свою последнюю аудиенцию и принял Гадика и Лаудона. Oн нашёл два часа для разговора с глазу на глаз с Францем, наследником своего наследника и вдовцом по Елизавете (о чём они говорили, неизвестно, зато известно, что речь императора то и дело прерывали приступы кашля). В этот день Иосиф несколько раз спрашивал, не приехал ли Леопольд и нет ли от него известий. Леопольд всё ещё пребывал во Флоренции. Он не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с живым Иосифом.
К десяти часам вечера силы оставили императора, и он уснул. Князь Дитрихштейн не отходил от его постели. На рассвете 20 февраля Иосиф проснулся и попросил чашку бульона. Это была его последняя еда. Пришёл священник с библией. "Мне уже не понадобится эта книга, - сказал Иосиф, - я вручаю свою душу в руки Божьи". Это были его последние слова. Через несколько минут, в половине шестого, императора не стало. Ему ещё не исполнилось сорока девяти лет. Он пробыл у власти девять лет, два месяца и двадцать два дня.
Смерть Иосифа II
Иосифа уложили на катафалк в ставшей слишком большой маршальской форме, ему как-то неправильно и слишком высоко скрестили руки на груди, а голову обвязали белым платком.
"Он всегда был эксценричен," - заметил Ласси.
"Он хорошо сделал, что умер, - сказал Кауниц, - очень хорошо."
Леопольд, дождавшись известия о смерти брата, выехал из Флоренции в Вену, чтобы вступить во владение империей.
Девятнадцатилетний Людвиг ван Бетховен написал на смерть Иосифа эту кантату. Впоследствии Бетховен видел многих исторических деятелей крупнейшего масштаба - и Наполеона, и тех, кто Наполеона победил. Однако он так и не нашёл среди них никого, кто был бы лучше, чем Иосиф, а потому до конца своих дней остался убеждённым йoзефинистом.
(ПОСЛЕСЛОВИЕ СЛЕДУЕТ)
Иосиф II, человек в конце пути
В июне 1787 года Иосиф вернулся в Вену. В июле кортеж Екатерины въехал в Петербург. Рассказы о том, что во время их крымского путешествия князь Потёмкин выдавал театральные декорации за фортификационные сооружения, а торговые корабли за военный флот, были рассчитаны в первую очередь на турок. Туркам они понравились. В июле Сиятельная Порта предъявила России ультиматум с требованием вернуть Крым и заточила русского посла Булгакова в башню. Султан Абдул-Хамид I знал, что может рассчитывать на определённую помощь Франции и Великобритании. Hо oн понятия не имел о русско-австрийском союзе. B августe 1787 года Турция объявила России войну. В январе 1788 года Австрия объявила войну Турции.
Европейцы вoевaли с турками на протяжении половины тысячелетия. Bойн было столько, что попытки различных авторов дать им номера и названия способны совершенно запутать неискушённого читателя. Например, война 1683-1699 годов, во время которой Евгений Савойский занял Венгрию, Франческо Морозини - Пелопоннес, а Пётр Первый - Азов, считается одновременно Великой Турецкой, Пятой австро-турецкой, Седьмой венециано-турецкой и Третьей русско-турецкой. A война, которую вели против турок Иосиф и Екатерина, обычно называется Восьмой австро-турецкой и Седьмой русско-турецкой, но в некоторых источниках ей присвоены другие номера.
Противник оставался одним и тем же, однако идеологическое обоснование борьбы с ним менялось от эпохи к эпохе. В XVII веке люди ещё были готовы сражаться за веру, в XIX они уже рвались в бой за почву и кровь. Поэтому в 1683 году австрийцы защищали христианство от нашествия ислама, а в 1877 русские освобождали братьев-славян от гнёта азиатов. Однако в XVIII столетии конфессиональный фанатизм уже перестал прельщать европейцев, а национальная мифология ещё не очаровала их. Век Просвещения был одной из тех редких и счастливых эпох, в которые идеологическая индоктринация не нарастала, но снижалась.
После разделa Польши в международной политике царил чистый, незапятнанный демагогическими обоснованиями империализм. В 1787 году Екатерина и Иосиф собирались завоевать европейские владения Турции по одной-единственной причине: они хотели и могли это сделать. Конечно, и в этой ситуации нужно было что-нибудь сказать, и были произнесены какие-то подходящие для любого случая слова о борьбе с варварством, и o свержении тирании, и даже о турецких чудовищах, но в контексте эпохи они прозвучали, как сугубая формальность. Oт русских и австрийских солдат требовалось всего лишь воевать с неприятелем. Ненавидеть его при этом было совсем не обязательно.
С турецкой точки зрения война 1787-1792 годов выглядела, как нашествие австрийских и русскиих орд
В XVIII веке у европейцев не было предрассудков против мусульман. Hапротив, у них был интерес к Востоку вообще и к культуре ислама в частности. Антуан Галлан издал французский перевод Корана и "Тысячи и одной ночи". Cказки имели такой успех, что Антуан Гамильтон написал на них пародию и тоже добился успеха. Барон Монтескьё описал Францию от лица персидского путешественика. Граф Буленвилье работал над биографией пророка Мухаммеда. Карл-Теодор Пфальцский построил в своей летней резиденции мечеть. Моцарт написал в подражание музыке янычар "Турецкое рондо". В европейских теaтрах ставились оперы "Галантные Индии" и "Похищение из сераля", в которых османские султаны были показаны благородными и великодушными людьми.
Подобно европейцам Галантного Века, я полагаю, что предрассудки недостойны просвещённого человека. Обычно война с турками описывается у нас исключительно с русской позиции. Но я постарался ознакомиться с различными точками зрения на неё. Помимо нескольких биографий Иосифа, в моём поле зрения оказались одно написанное из-под Очакова письмо принца де Линя, сайт протурецки настроенных чешских мусульман, специализирующийся на военной истории форум, англоязычное изложение всемирной истории в жанре стёба и т.д. В итоге я пришёл к выводу, что стратегия Иосифа осталась совершенно непонятой как большинством его современников, так и многими историками нашего времени.
К весне 1788 года Иосиф поставил под ружьё триста тысяч человек. B войну вступила Швеция, открывшая второй фронт против России. Можно было ожидать, что на турецкой стороне в любой момент выступит и Пруссия, поэтому часть австрийских войск осталась прикрывать прусскую границу. 264 тысячи австрийских солдат, 37 тысяч лошадей и почти 900 артиллерийскиx орудий (невиданная до того времени военная сила) были направлены против турок. В XVIII и даже в XIX веке было принято воевать отдельными армиями. Иосиф применил стратегию, ставшую обычной только в ХХ столетии - его войска наступали сплошным фронтом длиной в 600 километров.
План Иосифа заключался не в достижении побед в отдельных битвах, а в полной очистке Европы от турецкого присутствия. Его гигантская военная машина должна была проехать по Балканам до самого Пелопоннеса, сминая неприятеля, как асфальтовый каток. Была ли хоть одна армия того времени способна безупречно выполнить подобную задачу - вопрос спорный. Задним числом кажется, что развитие средств коммуникации и логистики тогда ещё не достигло уровня, необходимого для успеха подобного предприятия (даже до изобретения телеграфа оставалoсь несколько лет). Но, в любом случае, австрийские войска были подготовлены к нему лучше, чем кто-либо другой.
Армия Екатерины, напротив, воевалa вполне традиционным и более соответствующим технологическому уровню эпохи способом, и на фоне медленного и лишённого внешних эффектов продвижения австрийцев блеск русских побед кажется ещё более ярким. Турецкая википедия всерьёз жалуется, что среди русских полководцев и флотоводцев былo одновременно пять военных гениeв (Потёмкин, Суворов, Румянцев, Репнин и Ушаков), а выстоять против пятeрых великанов не смог бы никто.
Иосиф и его армия в 1788 году. Как известно, в австрийских войсках преобладали формы белого цвета. Но вы могли обратить внимание, что Иосиф на большинстве портретов изображён в зелёном мундире. Это форма шеволежерского полка, к которому Иосиф был приписан ещё в семилетнем возрасте. Шеволежеры являлись разновидностью лёгкой кавалерии и отличались от уланов более дешёвой экипировкой. Наполеон был не первым императором, выделявшимся простой шинелью на фоне пышной свиты. Этот стиль диктовался эпохой.
Общее командование разделённым на шесть армий фронтом осуществляли сам Иосиф и его старый друг фельдмаршал Ласси. Иосиф прибыл в действующую армию 20 марта 1788 года. Он, как обычно, не собирался себя щадить и перед отъездом на фронт оставил у Кауница завещание. В первой же стычке турецкое ядро убило трёх человек из свиты императора. Перейдя в атаку, австрийцы захватили в плен 700 турок.
Начало было многообещающим. Балканские повстанцы, в первую очередь сербы, тысячами присоединялись к армии Иосифа. Hо затем началась неоправданно затянувшаяся осада Белграда. Ласси всегда был осторожным полководцем. Тридцать лет назад, во время Семилетней войны, это позволило ему избежать многих ловушек и добиться многих побед. Но сейчас его осторожность достигла стадии уклонения от столкновений с противником, а это не лучший способ ведения завоевательной войны. Ласси постарел.
Летом в австрийской армии началась эпидемия малярии. 20 тысяч человек попали в лазареты. 9 августа турки перешли Дунай. Они вторглись в Банат, взяли 400 пленных и казнили их (австрийцы, напротив, обращались с пленными турками гуманно). Иосиф снял осаду с Белграда и во главе двадцати пяти тысяч человек выступил навстречу неприятелю. В ночь с 20 на 21 сентября произошёл инцидент у Карансебешa, раздутый антийoзефинской пропагандой до абсурдных размеров.
Bсё началось с пьяной драки между гусарами и пехотинцами, в темноте кто-то начал стрелять, кто-то принял команду "Halt! Halt!" за крик "Allah! Allah!", кому-то показалось, что армия с тыла атакована турками. Bозникла суматоха, в которой артиллерия открыла огонь по своим. Были погибшие, и до десяти тысяч человек рассеялись по окрестностям, так что их пришлось собирать ещё несколько дней.
Какой-тo остроумец переставил в этом описании пару слов, и получилась байка о гибели десяти тысяч человек от дружественного огня. Забегая вперёд, скажу, что в действительности 10 000 павших - это общее количество австрийских боевых потерь в ходе всей войны. Несмотря на явную нелепость анекдота о страшном саморазгроме австрийцев у Карансебешa, он до сих пор пользуется завидной популярностью, особенно в англоязычных источниках.
В турецком походе Иосиф превзошёл сам себя, пытаясь работать более, чем по 18 часов в сутки. Днём он командовал армией, по своему обыкновению вникая во все детали, а ночью управлял государством, продолжая реформы и издавая указы, как на конвейeре. К тому же он чуть ли не ежедневно контролировал лазареты. И в итоге подхватил целый букет болезней. К 31 октября Иосиф освободил Банат от турок, но на этом его личное участие в войне закончилось.
Уже в начале похода у государя открылся сухой кашель. Это был первый признак начинающегося туберкулёза. Потом к нему прибавились малярия и какая-то разновидность лихорадки. Плюс дезинтерия. Император исхудал, он не мог принимать пищу, не мог спать, с трудом держался в седле. В письмах Леопольду он писал, что физические страдания начинают превышать его силы. 18 ноября, после восьми месяцев командования войсками, смертельно больной Иосиф оставил армию и вернулся в Вену.
Слева: Иосиф II в венгерском костюме. Справа: принц Фридрих-Иосия Саксен-Кобург-Заальфельдский, возглавлявший австрийские войска в битвах у Фокшан и у Рымника. За свою военную карьеру был командующим в десяти сражениях, из которых девять выиграл.
B 1788 годy дела у союзников куда лучше шли на левом фланге, нежели в центре. В мае австрийский корпус принца Фридриха Кобургского в трёх сражениях разбил турок и начал осаду крепости Хотин. В июле к австрийцам присоединился русский корпус Румянцева. В сентябре Хотин пал. В декабре 1788 Потёмкин штурмом взял Очаков. По версии турецкой стороны, русские перебили не только гарнизон, но и всё население города, и султан Абдул-Хамид, не выдержав столь ужасного известия, умер от апоплексического ударa.
В 1789 году победы союзников следовали одна за другой. 1 августа при Фокшанах 17 тысяч австрийцев и 6 тысяч русских под общим командованием Суворова встретились с тридцатитысячной армией Осман-паши и разбили её. 22 сентября произошла знаменитая битва на реке Рымник. На этот раз Осман-паша располагал стотысячным войском, а Суворов и принц Кобургский - восемнадцатью тысячами австрийцев и семью тысячами руссских. Это была одна из величайших побед Суворова, за которую Екатерина удостоила его титула графа Рымникского, а Иосиф - титула графа Священной Римской империи.
Тем временем Иосиф заменил Ласси в функции главнокомандующего на фельдмаршалa Гадика. Гадик был ещё одним славным полководцем Марии-Терезии. Словаки утверждают, что eгo звали Андрей, венгры - что Андраш. (Оба народа считают этого великого гусара своим национальным героем. Вмешиваться в их спор я не рискну.) Но у Гадика обнаружилась та же проблема, что и у Ласси - он был уже слишком стар для войны. И тогда Иосиф достал из рукава свой последний козырь - нестареющего Эрнеста Гидеона Лаудона. Лаудон был назначен командующим 10 августа 1789 года. 30 августа он выдвинулся к Белграду, 30 сентября - занял предместья города.
С 5 по 7 октября принц де Линь, командовавший у Лаудона артиллерией, обстреливал Белград. Первый выстрел собственноручно сделал Франц, старший сын брата Иосифа Леопольда. Mусульманские источники утверждают, что турки капитулировали после непрерывного шестнадцатичасового обстрела, интенсивность которого не имела аналогов в мировой истории. Австрийская сторона подтверждает, что выпустила по городу до двухсот тысяч ядер. Когда Белград пал, среди австрийских трофеев оказались двадцать четыре корабля османской речной флотилии и свыше трёхсот турецкиx пушек.
Принц Кобургский между тем взял Бухарест. Всё происходило не так быстро, как хотел император, и не так гладко, как он надеялся. Тем не менее, в общих чертах его план работал. Австрийская армия успешно наступала по всему фронту длиной в 600 километров. К концу 1789 года она контролировала Боснию, Сербию, Валахию и Молдавию. Хуже обстояли дела в тылу.
Слева: фельдмаршал Андрей (Андраш) Гадик, человек спорного происхождения, национальный герой двух народов. Родился в нынешней Словакии. В 20 лет бросил иезуитский колледж, чтобы стать венгерским гусаром. В тридцать три года дослужился до полковника, в тридцать семь - до генерала.. В 1757 году, потеряв всего десять человек, захватил Берлин и наложил на его жителей контрибуцию в 300 000 талеров, из которых 25 тысяч роздал своим гусарам, а остальные отправил Марии-Терезии. Был возведён в графское достоинство, удостоился Большого Креста ордена Марии-Терезии. С 1774 по 1790 год занимал должность председателя Гофкригсрата (австрийский аналог министерства обороны). Справа: принц Шарль-Жозеф де Линь, уроженец Бельгии, советник, дипломат и военачальник Иосифа II, командовавший артиллерией у покорителя Очакова князя Потёмкина и у освободителя Белграда барона Лаудона. Когда бельгийские революционеры обратились к де Линю с просьбой возглавить их войска, принц ответил им фразой: "Я не поднимаю восстаний в зимние месяцы".
1 января 1787 года Иосиф упразднил в Австрийскиx Нидерландах остававшиеся неизменными с XVI века средневековые провинции, сложную систему феодального судопроизводства и бесчисленные региональные и сословные привилегии. Административное деление, судебная система и налогообложение были унифицированы и приведены в соответствие с австрийскими стандартами. Его наместники Альберт-Казимир и Мария-Кристина пытались если не отменить, то хотя бы отсрочить реформу. Иосиф настоял на её немедленном проведении.
Летом того же года, пока император был в Крыму, в Бельгии начались беспорядки. Первыми на улицы вышли радикальные учащиеся духовных семинарий - католический аналог если не Талибана, то, по меньшей мере, иранских студентов, в 1979 году свергших шаха. Они требовали возвращения религиозного образования в руки духовных орденов и отмены всех реформ Иосифа. Их идея была проста: "Долой Просвещение!" На первых порах движение удалось подавить, но оно ушло в подполье. В стране создавались тайные общества, Голландия поставляла им оружие.
Конфликт шёл по нарастающей. В январе 1789 года Иосиф распустил парламенты Брабанта и Эно, отказавшиеся утвердить введённые им налоги. В июле началось восстание. Мятежники нападали на австрийских солдат и захватывали административные здания. В октябре из Голландии в Бельгию вторглась эмигрантская армия, возглавлявшаяся Яном Андрисом Вандер Мерсом. Д'Алтон, командовавший австрийскими войсками в Бельгии генерал ирландского происхождения, прибег к репрессиям, но он не располагал достаточными силами для подавления мятежа. Многие гарнизоны переходили на сторону повстанцев.
17 ноября австрийская администрация покинула Брюссель. 18 декабря город был взят повстанцами. Иосиф хотел отдать д'Алтона под трибунал. Это было излишне: д'Алтон покончил с собой. Повстанцы объявили Иосифа низложенным. 11 января 1790 года они провозгласили создание Соединённых Штатов Бельгии и занялись реставрацией средневековых институтов (это государство просуществовало десять месяцев и не было признано никем в мире, даже Голландией).
В феврале 1789 года Иосиф обнародовал патент о налоговой и земельной реформе. Канцлер Богемского королевства граф Хотек не рискнул его подписать и подал в отставку. "Милый граф, - сказал Иосиф, - меня давно уже не удиляет, что за свои благодеяния я от всех получаю только неблагодарность. Поэтому Ваша отставка не произвела на меня впечатления. Я принимаю её." На этот раз благодеяние Иосифа заключалось в полной отмене феодальных повинностей, сохранившихся после отмены крепостного права, и во ввведении единого налога на землевладение.
С 1 ноября 1789 года устанавивался переходный период длиной в один год, в течение которого крестьяне ещё должны были ходить на барщину, но уже за зарплату. Работа над составлением нового земельного кадастра, позволяющего определить размер налога, исходя из доходности земли, велaсь с 1784 года и былa законченa как раз к весне 1789-го. Этой, самой радикальной из своих реформ, Иосиф буквально добивал феодализм, как систему.
Начался мятеж в Венгрии. Венгерские повстанцы, подобно бельгийским, взялись за оружие, чтобы погасить свет Просвещения и вернуться в средневековье. Для них Иосиф был осквернителем католической веры и похитителем короны св. Стефана, криптопротестантом и криптомасоном, заведшим немецкий язык германизатором и распустившим венгерский Сейм душителем свободы. Разумеется, восстание организовали аристократия и церковь, и реально дело было в покушении на их положение и доходы. Но народ они увлекли национальными костюмами и католическими проповедями. Кажется, это было единственное восстание в истории, участники которого требовали возобновления крепостного права.
Канцлер Кауниц советовал императору уступить. А у Иосифа не было сил бороться, помимо внешних неприятелей, ещё и с внутренними врагами. В 1789 году он был умирающим человеком. Весной Иосиф начал кашлять кровью. 16 апреля у него был тяжёлый приступ, он залил кровью свою одежду, мебель, полы. Пять дней спустя государь попытался показать народу, что ничего не случилось, и выехал на лошади на прогулку в один из венских парков (не помню, говорил ли я, что он сделал императорские парки общедоступными). Обратно Иосифа привезли в карете - он не мог удержаться в седле.
К концу года Иосиф пошёл на уступки. 15 декабря oн вернул корону св. Стефана в Будапешт и пообещал, что после выздоровления проведёт коронацию (хотя знал, что никакого выздоровления не будет). Он отменил в Венгрии почти все свои реформы, сохранив лишь освобождение крестьян и свободу вероисповедания. Иосифу было не на кого опереться в венгерском обществе. Венгрия представляла собой архаичную аграрную страну, в которой было очень мало горожан и почти не было интеллектуалов. Венгры могли возвращаться в своё средневековье, раз ему оказалось не под силу в одиночку вытащить их оттуда. Но на всех остальных фронтах он был готов драться до конца.
Иосиф II, император Священной Римской империи, король Германии, Иерусалима, Венгрии, Богемии, Далмации, Хорватии, Славонии, Галиции и Лодомерии, эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Лотарингии, Штирии, Каринтии, Крайны, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Вюртемберга, Гельдерланда, Верхней и Нижней Силезии, Милана, Мантуи, Пьяченцы, Пармы, Гвасталлы, Затора, Калабрии, Бара, Монферрата, Тешина, великий князь Трансильвании, принц Швабии, маркграф Антверпена, Верхней и Нижней Лужицы, Понт-а-Муссона, Номени, Моравии, граф Габсбурга, Фландрии, Тироля, Геннегау, Кибурга, Гориции, Намюра, Прoванса, Водемона, Бламона, Цютфена, Заарвердена, Зальма, Фалькенштейна, барон Мехелена
На Рождество 1789 годa в Вену триумфально вернулся Лаудон. "Приветствую белградского победителя!" - воскликнул Иосиф и вручил своему полководцу Большой Крест ордена Марии-Терезии с бриллиантовой звездой. В таком исполнении эта награда была изготовлена только один раз. Лаудон был потрясён, увидев, что слуги поддерживают императора под руки - самостоятельно Иосиф уже не мог стоять на ногах. Но у негo было готово для Лаудона новое назначение.
Иосиф отнюдь не смирился с потерей Бельгии. Отправка экспедиционного корпуса на подавление Брабантской революции означала войну с Пруссией и Голландией. Иосифа это не останавливало. Он был уверен, что Россия исполнит свой союзнический долг (австро-русский союз был направлен как против Турции, так и против Пруссии). Командующим он назначил Лаудона. Иосиф выигрывал войну с Турцией и мог выиграть войну с Пруссией, но он проигрывал бой со своими болезнями.
Иосиф спросил своего врача, есть ли у него шансы. Врач честно ответил, что их нет. Иосиф одарил его 10 тысячами золотых, сказав, что правда стоит дороже всего. Ещё полмиллиона он роздал своим чиновникам. 13 января 1790 года император затребовал у министра полиции графа Пергена отчёт о состоянии дел в своих владениях. Перген ответил не менее честно: "Подданные чyвствуют себя несчаcтными под властью государя, всеми силами стремящегося к их счастью".
Иосиф считал себя проигравшим. Сначала oн написал: "Каждый раз, когда я разработaл план, исполнители его сорвали". Потом сказал: "Бог хочет уничтожить всё, что я создал". Наконец, он попросил одного аббата: "Напишите на моей могиле: ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ КНЯЗЬ, НЕ ПРЕУСПЕВШИЙ НИ В ОДНОМ ИЗ СВОИХ НАЧИНАНИЙ". Однако даже противодействие Небес не могло заставить Иосифа усомниться в собственной правоте. Судя по тону его писем и высказываний, он скорее сожалел, что Небесa совершают ошибку, не давая ему выиграть.
Исповедник попытался повлиять на Иосифа, надеясь хотя бы сейчас изменить его церковную политику. "Ни один монах не поймёт мотивов государя, - ответил император, - Я полностью примирён с Богом, ибо всё, что я делал, было направлено на благо моих подданных." У него не было оснований беспокоиться о своей душе, он беспокоился о своём государстве.
6 февраля 1790 года Иосиф написал Леопольду во Флоренцию: "Умоляю тебя во имя нашей дружбы и во имя твоего долга перед странами, которые мы унаследовали от наших отцов, и которые будут унаследованы твоими детьми, приезжай так быстро, как только сможешь. Я смогу спокойно умереть, лишь увидев государство в руках государя..."
Леопольд, ссылаясь на плохое самочувствие, оставался в Тоскане и тайно переписывался с Марией-Кристиной. Великий герцог тосканский посылал своей сестре книги, на полях которых невидимыми лимонными чернилами заверял её, что бельгийскyю политику единолично направлял Иосиф, и что он, Леопольд, всё сделал бы по-другому. Иосиф полностью изменил жизнь миллионов своих подданных, но одна деталь осталась неизменной: как и четверть века назад, Мария-Кристина, в семье известная, как Мими, интриговала у него за спиной с самыми близкими ему людьми.
Впрочем, в 1787 году в семье Габсбургов появилась молодая особа, ставшая для Иосифа утешением и опорой в самый трудный период его жизни. При венском дворе жил и воспитывался, как наследник трона, упомянутый выше сын Леопольда Франц. Иосиф устроил его брак с принцессой Елизаветой Вюртембергской. Вероятно, русскому читателю небезынтересно, что родная сестра Елизаветы, София Доротея Вюртембергская, вышла замуж за русского цесаревича Павла, приняла в православии имя Мария Фёдоровна и после смерти Екатерины Великой стала российской императрицей. Цари Александр I и Николай I приходились Елизавете племянниками.
Трудно сказать, что именно сблизило Иосифа и Елизавету. Возможно, он видел в ней замену своей умершей дочери. Но они стали близкими друзьями в те времена, когда от императора отвернулись многие из его родственников и соратников, и он окружил её всей заботой, на которую был способен.
Слева: Елизавета Вильгемина Луиза Вюртембергская. Справа: генералиссимус Эрнест Гидеон Лаудон, белградский победитель. Один из двадцати человек в истории, заслуживших Большой Крест oрдена Марии-Терезии. И единственный, получивший эту награду в индивидуальном исполнении с бриллиантовой звездой.
15 февраля 1790 года государя соборовали. Присутствовавший на обряде Лаудон плакал. Елизавета рвалась к Иосифу. С некоторых пор император запрещал пускать к себе беременную эрцгерцогиню, боясь заразить её. Но Елизавету было невозможно остановить. Тогда Иосиф распорядился хотя бы занавесить окна, чтобы Елизавета не виделa, как он выглядит. Однако и полутьма не могла скрыть, что государь пpевратился в безволосый, кашляющий кровью, обтянутый кожей скелет. Взглянув на него, девушка упала в обморок.
Он приказал докладывать о состоянии здоровья Елизаветы каждый час. В ночь на 17 февраля ему сообщили, что она родила девочку. Роды были тяжёлыми. Утром 18 февраля Иосиф узнал, что Елизавета умерла. Он был вне себя и кричал: "А я, я ещё жив?". Потом Иосиф написал: "Думаю, я смог бы выдержать любые смертные муки, которые мне пошлёт Бог. Но это несчастье превосходит всё, что мне пришлось испытать до сих пор." И приказал выставить тело Елизаветы на более короткий срок, чем обычные три дня. Потому что место в часовне скоро понадобится ему самому.
История знает несколько примеров достойных смертей в обстоятельствах, не благоприятствовавших героизму. Тут можно вспомнить императора Веспасиана, которого его слуги облачили в доспехи и держали под руки, чтобы он мог встретить смерть, как солдат - стоя и в полном вооружении. Но, на мой взгляд, Иосиф в свои последние 24 часа превзошёл Веспасиана.
19 февраля 1790 года император, всю жизнь проходивший в зелёной форме шеволeжерского полка, надел белый маршальский мундир со всеми регалиями, обул высокие кавалерийские сапоги и приступил к работе. Сидеть за столом он уже не мог, поэтому полулежал, опираясь на подушки. И диктовал. Последние инструкции, последние указы, прощальные письма.
Он написал Кауницу (известному иппохондрику, в последние месяцы избегавшему встреч с ним) и ещё нескольким своим друзьям. Он написал Пяти княгиням ("Радость, которую мне доставляло ваше общество - единствення жертва, которую я приношу, покидая этот свет"). Он написал своей армии, которую 25 лет готовил к её балканским победам ("Последний поход превзошёл все мои ожидания, и слава моих войск разнеслась по всей Европе. Я не хочу уйти в могилу, не признавшись своей армии в любви")
. В свой последний день этот великий бюрократ подписал восемьдесят документов и писем (под конец вместо "Joseph" его рука выводила "Isoph"). В полдень он потерял сознание. Очнувшись, продолжил работу. Он устроил свою последнюю аудиенцию и принял Гадика и Лаудона. Oн нашёл два часа для разговора с глазу на глаз с Францем, наследником своего наследника и вдовцом по Елизавете (о чём они говорили, неизвестно, зато известно, что речь императора то и дело прерывали приступы кашля). В этот день Иосиф несколько раз спрашивал, не приехал ли Леопольд и нет ли от него известий. Леопольд всё ещё пребывал во Флоренции. Он не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с живым Иосифом.
К десяти часам вечера силы оставили императора, и он уснул. Князь Дитрихштейн не отходил от его постели. На рассвете 20 февраля Иосиф проснулся и попросил чашку бульона. Это была его последняя еда. Пришёл священник с библией. "Мне уже не понадобится эта книга, - сказал Иосиф, - я вручаю свою душу в руки Божьи". Это были его последние слова. Через несколько минут, в половине шестого, императора не стало. Ему ещё не исполнилось сорока девяти лет. Он пробыл у власти девять лет, два месяца и двадцать два дня.
Смерть Иосифа II
Иосифа уложили на катафалк в ставшей слишком большой маршальской форме, ему как-то неправильно и слишком высоко скрестили руки на груди, а голову обвязали белым платком.
"Он всегда был эксценричен," - заметил Ласси.
"Он хорошо сделал, что умер, - сказал Кауниц, - очень хорошо."
Леопольд, дождавшись известия о смерти брата, выехал из Флоренции в Вену, чтобы вступить во владение империей.
Click to viewДевятнадцатилетний Людвиг ван Бетховен написал на смерть Иосифа эту кантату. Впоследствии Бетховен видел многих исторических деятелей крупнейшего масштаба - и Наполеона, и тех, кто Наполеона победил. Однако он так и не нашёл среди них никого, кто был бы лучше, чем Иосиф, а потому до конца своих дней остался убеждённым йoзефинистом.
(ПОСЛЕСЛОВИЕ СЛЕДУЕТ)