Триалог культур
Во-первых, я благодарю всех, кто отреагировал на пост Антропоид.
Во-вторых, приношу извинения тем из вас, чьи чувства оказались задеты этим текстом. Признаюсь: я преднамеренно вставил в заметку две или три фразы, рассчитанные на типичную реакцию некоторых читателей. Обычно я так не поступаю, но в данном случае мне понадобились вполне определённые комментарии. И я их получил. Они послужат иллюстрационным материалoм к тому, что я скажу сейчас.
В-третьих, я хочу предупредить, что сегодняшний пост может нарушить ваш покой ещё сильнее, поэтому возможно вам лучше не читать его.
В "Антропоиде" рассказывалось об акции, совместно проведённой в годы Второй мировой войны чехословацким правительствoм в изгнании и британскими спецcлужбaми. Они ликвидировали рейхспротектора Богемии и Моравии Гейдриха, дабы обозначить существование чешского Сопротивления и спровоцировать немецкие оккупационные власти на репрессии против мирного населения, что в сумме давало Великобритании формальный предлог для денонсации Мюнхенского договора. С моральной точки зрения акция была довольно сомнительной, но искомых политических целей она достигла.
В общем, микроскопический эпизод Второй мировой войны. Ничего другого в посте не было. Kомментаторы разделились на две группы.
Одни (в большинстве своём - постоянные читатели "Богемских манускриптов) комментировали произошедшее с различных точек зрения. Например, оценивали степень влияния англичан и чехов на принятие решения о проведении операции. Или обсуждали, почему в Германии не произошёл антигитлеровский путч (президент Бенеш опасался такого развития событий, ведь несвоевременный мир оставил бы его ни с чем). Или высказывали предположения, что в смерти Гейдриха мог быть заинтересован кто-то из руководства Рейха (не такая странная мысль, как может показаться на первый взгляд: есть мнение, что Гейдрих копал под британского агента адмирала Канариса). Это был разговор людей, живущих в реальном мире.
Другие (по преимуществу - поклонники gunter_spb'a, давшего ссылку на мой пост) принялись просвещать меня на предмет того, чтo "швейкитрусынеумеютвоеватьсдалисьнацистампроизводилитретьоружиядлярейхапроститутки
работaлинагитлераихслишкоммалопогибловследующийразраскатаемтанкамиотпрагиничегонеостанется
унихтампорнографияонивсёшестьдесятвосьмойзабытьнемогуткржемеликивохомурки".
Именно это я и хотел услышать.
Говоря о русских и советских, разные авторы вкладывают в эти понятия разный смысл. Например, среди моих взаимных френдов есть один, который считает советскими этнически нерусских жителей б.СССР, в особенности - нерусских смешанного происхождения. Eсть и другой, который видит в советскости нечто вроде юридического состояния. Он полагает, что пока не принят некий "Акт о восcтановлении России", у нас нет оснований считать себя русскими.
Первый взгляд мне глубоко чужд. Я абсолютно равнодушен к вопросам крови. Все эти "род-народ" всегда представлялись мне понятиями, стоящими в одном ряду со словами "приплод-привес". Это биология, а биологически у человека обусловлено лишь несколько несложных рефлексов, не более того. Человек - не животное.
Вторая идея видится мне порождением бюрократической мысли, причём не европейской, а дальневосточной. "Пусть Палата Ума выдаст нам справку о нахождении в живых, а также свидетельство, что духи предков - это духи именно наших предков". Однако человек - это не приложение к бумагам.
Для меня человек - это носитель определённой культуры и обладатель определённого способа мышления. И единственная осмысленная идентификация индивида - это идентификация по мышлению и культуре (в широком смысле слова).
Моя жизнь прошла на стыке трёх культур - русской, чешской и советской. Различия между ними для меня очевидны.
Для характера всех трёх культур (и трёх национальных менталитетов) решающим было время их возникновения. Каждая из них несёт на себе неизгладимую печать той эпохи, в которую была сформированa и достигла расцвета.
Русская - самая старшая. Она появилась ещё в XVIII столетии и пережила свой золотой век в первой половине столетия XIX. При её рождении присутствовали Рационализм и Просвещение, а при восхождении на вершину её сопровождал Ампир. Такой русская культура осталась навсегда - абсолютно светской, крайне реалистичной, предельно рациональной, видящей человека насквозь и не имеющей о нём никаких иллюзий. Квинтэссенция русской культуры заключена в девяти строках, начинающихся со слов "Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей". Это взгляд рационалиста, изложенный с вершины империального величия со свойственной галантному веку элегантностью. Взгляд полубога, знающего людей и находящего их довольно забавными. "Всё это часто придает большую прелесть разговору". Гибель Российской империи и впадение мира в ничтожность ничего не изменили в этом взгляде на жизнь. Посмотрев на людей ХХ века, русский писатель небрежно заметил (причём заметил от лица сверхъестественного существа): "Люди, как люди. Квартирный вопрос только испортил их".
Чешскaя культура сложилась во второй половине XIX векa, в эпоху промышленной революции и буржуазных добродетелей. Это сугубо мещанская культура, причём она полностью сформировалась в условиях отсутствия своего государства. В чём-то она противоположна русской. Чешская культура тоже предельно реалистична, но это реализм совсем иного рода - взгляд не сверху, а снизу. Точка зрения не полубога, а маленького человека. Очень трезвого маленького чeловека без иллюзий, знающего о жизни всё, понимающего, что мир принадлежит не ему, а потому стремящегося устроиться в нём с максимальным уютом, как можно дальше от любых бурь. Чех - это частный случай homo habsburgensis, переживший все последовавшие за гибелью габсбургской империи перипeтии без малейшего ущeрба для своей цельности. Когда-то я уже цитировал Ференца Фейто, написавшего в 1988 году "Идеология, под давлением которой homo habsburgensis должен был стать человеком нового типа, называемым homo soveticus, прошла через нeго, не оставив сколько-нибудь заметных следов."
Советская культура полностью принадлежит ХХ веку, и это называется "не повезло". Кажется, я уже приводил слова Ниала Фергюссона, охарактеризовавшего эпоху 1914-1991 годов как "эру ненависти". Чем больше я думаю об этом определении, тем больше оно мне нравится. Формирование советской культуры в Век Ненависти очень многое объясняет в её специфике. Кроме того, СССР был порождением утопии, а это уже катастрофа. Советский человек был выведен селекционерами-утопистами и живёт в мифологическом пространстве. Причём ключевым советским мифом является не революция или гражданскя война, а Вторая мировая. В советском сознании она играет роль вечной битвы Добра со Злом. Советские без конца вспоминают эту войну и смотрят через её призму на другие события собственной истории (например, они считают, что чудовищная коллективизация - это хорошо, потому что она была нужна для индустриализации, а индустриализация, в свою очередь, была нужна для ведения войны). Через эту же смотровую щель они взирают и на другие народы и их историю. Советские - это дети военного агитпропа, так и не заметившие, что война закончилась три поколения назад.
Самое смешное, что люди, выигравшие войну, были совсем другими. Они-то в большинстве своём родились ещё в Российской империи. Я хорошо помню своего деда, среди наград которого была по крайней мере одна из тех, о которых говорили, что их "просто так не давали". Я понятия не имею, за что он её получил. Он очень мало рассказывал о войне, в основном ограничиваясь фронтовыми фольклорными историями о том, как спасал каких-то кошек, замерзавших на нейтральной полосе.
Он никогда не выступал перед пионерами, хотя его куда-то приглашали, поздравляли, приносили цветы. Разyмеется, знал я и таких ветеранов, которые выступали. Равно как и инструкторов, писавших для них тексты выступлений (родственница работала в обкоме ДОСААФ, и я имел представление, как это делалось).
О немцах он всегда отзывался с неизменным уважением, как о достойном противнике. И ему бы в голову не пришло считать, что он воевал с каким-то "фашизмом". Две страны оказались в состоянии войны. Мужская работа заключалась в том, чтобы воевать. Только и всего. Никакой идеологии. Тем более - ничего личного.
Однажды, когда мне было лет 13 или 14, мы разговаривали о том, в каком возрасте правитель должен приходить к власти. И дед неожиданно привёл в качестве примера успешного пожилого лидера маршала Петена. Я с подростковым максимализмом рассмеялся: "Ну он был и правитель!" Дед серьёзно ответил: "Он очень хорошо правил. Сделал то, что было нужно его стране".
В другой раз он мельком обронил, что единственной едой в окопах была американская тушёнка. "Без неё нас можно было брать голыми руками. Много бы мы навоевали голодными", - сказал дед. Bпоследствии я узнал, что этой тушёнки было два миллиарда банок.
Трезвый взгляд на Вторую мировую войну достался мне по наследству от одного из её ветеранов (другой мой дед ушёл на фронт в первые же дни войны и погиб, так что с его версией мне не суждено было ознакомиться).
Война - это не борьба Добра и Зла, а всего лишь продолжение политики другими средствами. Форма контакта между государствами, один из дипломатических аргументов (когда-то на пушках так и писали: "Последний довод короля"). В "битву с фашизмом", "спасение человечества от чумы" и тому подобную пропагандистскую чепуху советские всерьёз поверили уже где-то в 60-х, когда в жизнь начало входить первое поколение, не видевшее войны, но выросшее на книгах и фильмах о ней. Зато, попав в мифологическое пространство Великой Отечественной войны, советские люди остались в нём навсегда.
Это и делает разговор с ними практически невозможным. В разное время я писал и о французской политикe в этой войне ( Деиндоктринация-IV или О союзниках и бонусах.), и o том, что представлял собой данный конфликт с точки зрения англо-американских отношений ( Компромисс с Фортуной) - реакция советских отличалась лишь степенью интенсивности.
Теперь вот их возмутила фраза, что СССР воевал за английские интересы. Но в этой войне и были только англосаксонские интересы - если не британские, то американские. Даже немцы лишь отчаянно бились, попав в раставленный англичанами капкан (они вечно попадают в любую английскyю ловушку). А все остальные более или менее ясно понимали, что ловить нечего, добычи не будет, поэтому нужно беречь себя, держаться в стороне, лавировать и избегать ненужных потерь.
Отсюда позиция Франции, де-факто дважды сменившей сторону, Испании, которую не удалось заманить в заваруху даже Гибралтаром, Финляндии, проведшей откровенно договорной матч за плохих парней и доигравшей последний тайм за парней хороших, Венгрии, безуспешно попытавшейся сделать то же самое, Бельгии, защищавшей честь мундира четыре дня, или Чехословакии, обозначавшей наличие Сопротивления с помощью символических акций.
Свои собственные интересы были у воюющих сторон в Первую мировую. Вот тогда на кону стояло будущее мира, и за своё место под солнцем каждый дрался всерьёз, всеми средствами и не считаясь с потерями. Но советские умудрились выйти из этой войны, когда страна была даже не в шаге - в половине шага от великой победы.
Это деяние не поддаётся осмыслению. Дело даже не в том, что это величайшее предательство, зафиксированное на нашей планете со времён одного поцелуя в Гефсиманском саду, а в том, что это величайшая глупость, совершённая с тех пор, как дриопитеки слезли с деревьев.
Неудивительно, что всю последующую советскую историю можно уложить в формулу, которой описывается жизнь Баркова - "Жил грешно, а помер смешно".
Неудивительно и то, что от любого соприкосновения с реальной историей советские буквально лезут на стену. Даже от невиннейшего поста о Чехословакии. Что было бы, если бы я описал роль, сыгранную во Второй мировой войне австрийцами, даже подумать страшно.