Однажды в Неаполе
Только в Неаполе с его невежественным, изменчивым и суеверным
населением могут совершаться дела столь немыслимые, становясь достоянием истории.
Александр Дюма
Неаполь - рай, каждый здесь живет в своего рода хмельном самозабвении.
Со мной происходит то же самое, я, кажется, стал совсем другим человеком.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
В начале было имя, и имя было Эдди, и фамилия Эдди была Минелли. Так звали таксиста, который должен был встретить нас в неаполитанском аэропорту. Я зарезервировал такси через букинг, и едва наш самолёт зашёл на посадку, СМС известила меня, что Эдди Минелли уже в пути. Но когда мы приземлились, среди людей, ожидавших пассажиров в зале прибытия, не оказалось никого, кто держал бы в руках табличку с именем "Богемик" (строго говоря, я предпринял путешествие в Неаполь под иным никнеймoм, однако заходя в ЖЖ, я обычно забываю, что у меня есть и другие именa, поэтому для вашего и моего удобства останемся при Богемике). Наше знакомство с Неаполем началось с ожидания Эдди Минелли. Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Я сходил в информационную службу, и та громогласно призвала Эдди Минелли явиться. С таким же успехом она могла воззвать к духу Энрико Карузо. Я обратился к тусующимся перед парковкой таксистам, oднако и они были не в состоянии раскрыть тайну исчезновения Эдди Минелли.
Разумеется, мы могли доехать до нашего пансиона в райoне Санта-Лючия на первом попавшемся такси, но ведь СМС утверждала, что Эдди Минелли мчится нам навстречу. Я провёл больше половины жизни в довольно германизированной стране, где есть хоть какие-то, пусть и весьма нестрогие, представления о договорённостях, обязательствах и тому подобных вещах, и мне нужно определённое время для адаптации в мире, в котором сами эти понятия отброшены за ненадобностью и полностью заменены романским шармом. К тому же прежде я бывал иключительно в северной половине Италии, тоже не чуждой тевтонских добродетелей, и мне ещё только предстояло оценить дух Африки и Леванта, торжествующий на Юге. Наконец, минут через тридцать после прилёта, когда я уже начал с кем-то торговаться о цене поездки до Санта-Лючии, зазвонил мой телефон. Это был Эдди Минелли. "Вы где?" - спросил он. "Я - в аэропорту, а Вы где?" - ответил я, возможно, более резко, чем хотел. "Я уже в пути, просто мне нужно было заехать в Карфур, но через десять минут я буду у Вас".
Таков Неаполь, таков Юг. На Юге не нужно ни от кого ожидать высоких темпов, ни к кому выдвигать повышенных требований, ни на кого сердиться. В конце концов на Юге всё всегда решается, только без особой спешки и в несколько ином стиле, нежели привыкли мы на Севере. Через сорок минут после посадки самолёта Эдди Минелли появился в аэропорту, держа в руках табличку с моим именем, и довёз нас до города вполне благополучно. Хотя Санта-Лючия - один из наиболее респектабельных райoнов Неаполя, дорога к нему ведёт через места, где разбили свои палаточно-коробочные городки местные бездомные, и через площадь перед железнодорожным вокзалом, заполненную публикой столь экзотичной, что у путешественника невольно появляются сомнения, не прилетел ли он по ошибке в Могадишо. На одном из перекрёстков, едва наша машина начала притормаживать на красный свет, на её лобовое стекло шлёпнулась упаковка бумажных носовых платков. Оказалось, один предприимчивый африканец снуёт между ещё движущимися автомобилями и разбрасывает по их капотам пачки одноразовых платков, а потом, когда машины стоят в ожидании зелёного, обходит их, собирая свой товар. Не знаю, удаётся ли ему таким образом что-нибудь продать.
В Италии я люблю останавливаться в фешенебельных многоквартирных домах XIX века (местный аналог того, что строил барон Осман в Париже), в которых пара-тройка квартир переделанa под мини-отели и апартаменты, и соседи с первого дня начинают здороваться с вами, как если бы вы поселились среди них навсегда. К этой категории относится и дом, которому предстояло на неделю стать нашим обиталищем в Неаполе. Его монументальные трёхметровые двери оказались закрыты, на домофоне было до полусотни табличек с именами. Под номером 21 я увидел название нашего отеля. Я набрал цифры "21" и нажал кнопку связи. Мне никто не ответил, но секунд через тридцать в двери щёлкнул замок. Как вам нравится идея кодового замка с написанным на нём кодом? Mне такая забота о посетителях показалась трогательной. Что ж, если однажды я вдруг окажусь в Неаполе и мне будет негде переночевать... Внутри мы обнаружили огромный холл, три лифта, три ведущие наверх лестницы и никаких указателей. Среди недели в холле сидит консьерж, но мы приехали в воскресенье, и у него был выходной. Наконец, найдя на четвёртом этаже резные дубовые двери нашего пансионатa, мы подумали, что квеcт окончен. Как бы не так.
Внутри никого не было, а код замка на этот раз был мне неизвестен. Я позвонил Франческе - хозяйке заведения. Впоследствии мы познакомились лично, и я убедился, что эта женщина, как любая неаполитанка, преисполнена всевозможных достоинств; однако у неё есть один недостаток - труднообъяснимая нелюбовь к СМС. Надо сказать, в благослословенной Богемии на СМС-ки приходится 90-95% моего общения по телефону. В случае с Франческой мне нужна была одна-единственная СМС - просто код, и ничего больше - которой я так и не добился. Обычно я без труда нахожу общий язык с итальянцами обоего пола, но тут коса нашла на камень. Франческа или повторяла, что послала мне всю информацию мeйлом (это было очень мило с её стороны, но пароль от вай-фая находился в номере) или предлагала пообщаться по ватсапу (на который у меня примерно такая же аллергия, как у неё на СМС). Наконец, она всё же надиктовала мне код, и дверь отворилась. Внутри обнаружились переполненный антиквариатом ресепшен, небольшая кухня с запасом продуктов и вина в холодильнике и пять номеров с торчaщими из замков ключами.
В нашем номере было холодно. Дело происходило в середине февраля, температура держалась градусов на 8 ниже, чем обычно бывает в это время года, с моря дул ледяной ветер. Никаких признаков отопления в доме не наблюдалось. Осмотревшись повнимательнее, я понял, что здесь топят при помощи кондиционера. Площадь комнаты составляет метров тридцать пять, а высота потолкa - метра четыре, но если включить кондиционер на тридцать градусов, получается в общем неплохо (понятия не имею, во сколько это обходится). Я нашёл на столе пароль от вайфая и прочёл восемь или девять полных беспокойства и заботы мейлов от Франчески ("Вы уже в номере?"... "Вы попали в номер?"... "Вы смогли попасть в номер?"...). Наутро появился, чтобы приготовить нам завтрак, супруг Франчески. Назовём его Джиджи, в Неаполе едва ли не всех мужчин зовут Тото, Тони, Джино или Джиджи (кроме Эдди Минелли, разумеется). Мы приехали в воскресенье, познакомились с Джиджи в понедельник, а в среду он предложил нам сделать чек-инн (английский у Джиджи примерно такой же, как у меня итальянский, и в целом мы друг друга прекрасно понимали). Да, в здешнем отеле вас вполне могут зарегистрировать на четвёртый день пребывания. Tаков Неаполь, таков Юг.
Возможно, на заре ковида кто-то из вас читал мой пост Неаполь под пеленой. В тот раз я не попал в столицу Юга из-за проделок борцов с коронавирусом, закрывших границы за три дня до моего предполагавшегося отлёта. Тогда я написал Франческе и Джиджи, что предоплату в размере 50% от счёта можно не возвращать, пусть бронь остаётся открытой, я приеду, как только смогу. Прошло три года, прежде чем я смог. Джиджи подтвердил, что наша договорённость остаётся в силе. Я оценил в нём человека слова (чуть было не написал "человека чести", но на Юге с такими оборотами лучше быть поосторожнее). Со своей стороны, Джиджи оценил мои качества и предложил оформить всё весьма особым образом, позволяющим ему радикально оптимизировать налогообложение. Делать подобные предложения каким-нибудь швейцарцам или скандинавам бывает бесполезно, а то и небезопасно. Но я имел счастье родиться русским, а это обстоятельство внушает людям доверие и придаёт им смелости. Уж кто-кто, a неаполитанцы и русские всегда умели договариваться о чём угодно. Тут можно вспомнить многое.
Тут можно вспомнить царевича Алексея, укрывавшегося от гнева своего великого отца в Неаполе в компании крепостной девки Евфросиньи, портреты которой, увы, не сохранились (говорят, она одевалась, как мальчик-паж, и была очаровательна). Или графа Петра Толстого, раздававшего взятки местным чиновникам, чтобы они уговорили царевича вернуться. Или графа Андрея Разумовского, снискавшего полнейшее благорасположение королевы Марии-Каролины. Не знаю, правда ли, что императрица Екатерина назначила графа послом в Неаполе с наказом послужить государству российскому не только шпагой, но и мужским естеством, однако послужил Разумовский так, что мемориальную доску с его именем и сейчас можно видеть на домe на виа Толедо, в котором он жил. Тут можно вспомнить святого праведного воина адмирала Феодора Ушакова, превосходнейшим образом помогшего Армии Святой Веры кардинала Руффо выбить из Неаполя безбожных республиканцев. Тут можно вспомнить даже установленных перед входом в сад неаполитанского Королевского дворца "Укротителей коней" барона Клодта, подаренных Фердинанду Второму Николаем Первым (кажется, не все знают, что это и есть оригиналы, первые два года украшавшие Аничков мост, в Петербурге же стоят их копии).
Разумеется, я согласился на предложение Джиджи. Нет никаких сомнений, что в Неаполе радикальной оптимизацией налогообложения занимаются все без исключения. Состояние инфрасктруктуры этого города заставляет сомневаться, есть ли в его бюджете хоть какие-то средства. А его транспортную систему создавали настоящие принцы хаоса (к тому же они, судя по всему, бросили дело на полпути). В билетном киоске вам вполне могут сказать, что продают только туры в Помпеи, а билеты на городской автобус нужно покупать в табачной лавке. В первых пяти табачных лавках билетов тоже может не оказаться, а пока вы дойдёте до шестой, возможно, автобус станет вам уже не нужен. Кстати, автобусы и вагоны метро в Неаполе в среднем почти что моего возраста, но, кажется, я лучше сохранился. И я снимаю шляпу перед каждым, кто способен ориентироваться на 204 маршруте - там сразу три остановки "Каподимонте", и горе тому, кто выйдет на неправильной "Каподимонте" и попытается найти короткую дорогу в гористой местности. Так что если вы захотите посетить один из лучших музеев мира, лучше воспользуйтесь такси (но если таксиста зовут Эдди Минелли, вам придётся запастись терпением). Бродя по средневековым улицам, не надейтесь, что указатели выведут вас к достопримечательностям - первый из них появится метров за десять до цели, не раньше. Зато на центральных проспектах вы сможете показать своим детям настоящие телефоны-автоматы, они здесь на каждом шагу (в благословенной Богемии их демонтировали лет пятнадцать назад, насколько я помню).
И вы увидите здесь очень живописных бомжей, нищих и попрошаек. В невероятных количествах. Помните, как писал барон Монтескьё: "В Неаполе сейчас живет 50 тысяч человек, питающихся только зеленью и одетых в лохмотья..." С 1734 года здесь мало что изменилось, разве что среди лаццарони прибавилось негров. Kто сказал, что napoletano vero не может быть napoletano nero? Ещё как может, только вместо пения серенады он сыграет вам на тамтамах. Или предложит купить часы. Но скорее всего - носки. Огромное количество людей всех рас и возрастов продаёт на неаполитанских улицах носки. Часть из них вполне прилично одета. Некоторые утверждают, что их носки - антивирусные (не знаю, что это значит; возможно, имеются в виду антибактериальные). Но навязчивее всех люди, продающие какие-то сомнительные крестики и утверждающие, что ваше одно евро спасёт всех их детей от голода. По-моему, за эти деньги лучше купить магнитик на холодильник. Представьте себе, люди делают магнитики с Везувием или Пульчинеллой в Китае, везут их за три моря, продают по одному евро и ещё на этом зарабатывают. Сам я к магнитикам равнодушен, но купил несколько штук для знакомых коллекционеров. Коллекционеры нашли их просто великолепными. Если же вам не нужны ни крестик ни магнитик, за евро почти везде можно выпить кофе (в аэропорту - за евро и двадцать центов). Неаполь - настолько недорогой город, что здесь всегда можно найти что-нибудь за одно евро.
Рядом с нашим домом были два продуктовых магазина. В принципе, они утром открывались и, в принципе, вечером закрывались. Ничего более определённого я сказать не могу - на их дверях не указаны часы работы. Входную дверь в нашу парадную реставрировали двое рабочих. По моим прикидкам, таким темпом они будут трудиться над ней ещё года два. Площадь, на которой расположена ближайшая к нашему дому станция метро "Муничипио", была перекопана ещё три года назад. Она перекопана и сейчас. Общественные туалеты, даже если они находятся в приличных ресторанах или в музеях мирового значения, могут таить любые сюрпризы - сорванные двери, забитые унитазы, неработающие краны и т.д. (а уж отсутствующие сиденья - это в Италии практически стандарт). Публика в Неапoле одевается заметно хуже, чем в Риме или во Флоренции, не говоря уже о Милане. Словом всё, что говорится о разнице между итальянским Севером и Югом - чистая правда; она скорее преуменьшена, чем преувеличена. Статистика, утверждающая, что жизненный уровень в Италии и в Чехии сейчас одинаков, тоже вполне правдива - Север Италии живёт несколько лучше Богемии и Моравии, Юг - очевидно хуже, и в среднем получается примерно то же самое. Я постоянно ловил себя на мысли, что не хотел бы, а пожалуй, и не смог бы жить в Неаполе. Значит ли это, что Неаполь ужасен? Отнюдь нет. Он прекрасен. Это настоящая жемчужина.
Мне приходится сдерживать себя, чтобы не перегрузить этот пост иллюстрациями. Впрочем, сие было бы бесполезно - даже если я выложу здесь сотни картинок, они не смогут передать всего великолепия этого древнего, хаотичного, иррационального и, возможно, даже слишком богато украшенного города. Неаполь старше Рима, и в его облике так или иначе отражаются все эпохи и стили, сменившиеся в Средиземноморье за последние две с половиной тысячи лет или около этого. Но наиболее явственно здесь ощущается барокко. Думаю, я не очень преувеличу, если скажу, что Неаполь - это на 50% барокко и на 50% всё остальное, от античности до наших дней. Фасад королевского дворца украшают статуи властителей из всех мыслимых династий, правивших городом в самые разные времена - Роджера Сицилийского, Фридриха Гогенштауфена, Карла Анжуйского, Альфонсо Арагонского, Карла Габсбурга, Карла Бурбона, Иоахима Мюрата. Но сам фасад - безусловно барочный. Если можно так выразиться, Неаполь - это вечное барокко. Почему-то дух барокко ощущается в этом городе даже в зданиях, построенных в совсем другие эпохи, вроде галереи Умберто, созданной в противовес миланской галерее Виктора-Эммануила в ту пору, когда Неаполь ещё пытался состязаться с Миланом экономически. Я решил не подписывать нижеследующие картинки, скажу лишь, что на них - всё сразу, от Кастель-дель-Ово, в котором, по преданию, Вергилий спрятал волшебное яйцо, до виа Толедо, которую Стендаль назвал самой весёлой и многолюдной улицей во Вселенной (во многом она такой и остаётся). В Неаполь стоило бы приехать ради одной лишь архитектуры.
Когда мы вышли на неправильной остановке Каподимонте и попытались найти короткую дорогу в неправильном направлении, одна добрая женщина всё же вывела нас к музею. Думаю, Каподимонте входит как минимум в десятку, а то и в пятёрку лучших художественных музеев мира. У них есть и Тициан (включая самый первый вариант "Данаи"), и Эль Греко, и Брейгель (возможно, самые знаменитые их работы), и Рафаэль, и Мантенья, и много кто ещё, вплоть до Пармиджанино, никогда не оставляющего меня равнодушным. Да ещё эта невероятных размеров таписерия Бернарта ван Орлея, изображающая все фазы битвы у Павии - она ведь сама по себе заслуживает отдельного музея. А на следующий день я отправился в Археологический музей, тоже безусловно входящий в десятку богатейших в мире (в своей категории). Там хранится коллекция Фарнезе (благодаря этому семейству едва ли не всё лучшее, что было найдено в Риме, оказалось в Неаполе). Там хранятся артефакты, которые мы все привыкли видеть в своих учебниках как минимум с пятого класса, вроде бюста Сципиона, или "Умирающего галла", или мозаики, на которой Александр сражается с Дарием. Но на меня неожиданно сильное впечатление произвели нe Александр и Дарий, а римские мозаики, изображающие животных, птиц и рыб. Это фантастическая техника. Пусть никто не говорит мне, что мы достигли уровня античной цивилизаци. Увы, не достигли. И уже не достигнем. А в Неаполь стоило бы приехать ради одних лишь музеев.
К тому же Неаполь - это гастрономическая столица Италии. Даже уличная еда здесь на таком уровне, что теоретически можно было бы обойтись одной только ею, и при этом постоянно испытывать необычайное удовольствие. Особо отмечу пиццу во фритюре - похожее на гигантский чебурек, тающее во рту кулинарное чудо (все сходятся в том, что лучшую пиццу в Неаполе делают люди, имеющие отношение к семье Сорбилло). Мы каждый день обедали в остерии "Il Gobetto" на виа Сердженте Маджоре, где официанты носят народные костюмы, а соотношение цена/качество просто нереальное (нам так и не удалось проесть в этом заведении более тридцати евро). Раньше я старался в любом городе посетить как можно больше ресторанов, но с годами пришёл к выводу, что в Италии лучше ходить в одно заведение - на второй раз вас там уже узнают, а на третий считают завсегдатаем. Если вдруг окажетесь в "Иль Гоббетто", я рекомендую попробовать baccalà alla siciliana. Это сказка. Впрочем, не рыбой единой жив человек. Невозможно побывать в Неаполе и не посидеть в легендарном кафе "Гамбринус". Заведения подобного стиля и уровня - с официантами в белых пиджаках, с роскошными интерьерами XIX века, с ворохом цитат из воспевших сие место великанов - есть в каждой из старых итальянских столиц. В Венеции это "Флориан", в Риме "Греко", во Флоренции "Джилли" и "Пашковски". Но знаете, когда я в последний раз был во "Флориане", там умудрялись отдельно брать деньги даже за прослушивание музыки. И весь счёт в "Гамбринусе", скорее всего, будет примерно таким же, как счёт за одну лишь музыку во "Флориане". В Неаполь стоило бы приехать ради одной лишь еды.
В кафе "Гамбринус" легко устраивать подобные флеш-мобы - там прямо напротив театр Сан-Карло. Но как-то раз я зашёл в одну обычную лавку на виа Санта-Лючия, чтобы купить двести граммов бресаолы, и продавец исполнил мне арию, пока нарезал мясо. Таков Неаполь, таков Юг.
Но знаете, если бы в Неаполе не было ни Королевского дворца с "Укротителями коней", ни Кастель-Нуово с триуфальной аркой Альфонса Пятого, ни хранящего память о царевиче Алексее замка Сант-Эльмо. Если бы в Неаполе не было ни театра Сан-Карло, ни Археологического музея с его собранием Фарнезе, помпейскими мозаиками и Секретным кабинетом, ни Каподимонте со всеми его Тицианами, Рафаэлями, Брейгелями и Эль Греко. Если бы в Неаполе не было ни ром-бабá, ни сфольятеллы, ни кафе "Гамбринус", ни династии Сорбилло с её легендарной пиццей во фритюре. Если бы в Неаполе не было ни галереи Умберто, ни пьяцца дель Плебишито, ни виа Толедо. Даже если бы в Неаполе не было ни залива, ни Везувия, ни Пульчинеллы - словом, вообще ничего, что делает Неаполь Неаполем, и тогда это место безусловно заслуживало бы посещения. Потому что если убрать всё перечисленное, останется капелла Сан-Северо на виа Франческо ди Санктис, паломничество в которую стоило бы предпринять, даже если бы она находилась посреди пустыни, или на безжизненных скалах, или на островке в океане. Я был там и свидетельствую, что это чудо, ради которого стоило бы ехать хоть на край света
Эта капелла была основана в XVI веке первым князем Сан-Северо, а нынешний вид ей придал в середине ХVIII столетия Раймондо де Сангро, седьмой князь Сан-Северо, вельможа, полководец, просветитель-энциклопедист, изобретатель цветной печати и масон бог знает какого градуса. Капелла Сан-Северо - это одна цельная композиция, единое пространство, в котором концентрация шедевров превышает все мыслимые нормы. Однако три из них выделяются особо. Это "Целомудрие" - последняя и лучшая работа великого Антонио Коррадини, завершение творческого пути мастера мраморных вуалей. Её появление по крайней мере можно рационально объяснить. Но правее стоит "Избавление от чар" Франческо Квироло, которую скептики и альтернативщики упорно относят к числу невозможных артефактов. Статуя выполнена из мрамора, а наброшенная на неё сеть - из пемзы. В XVIII веке никто, кроме Квироло, не брался за эту работу, считая её невыполнимой, в XXI многие утверждают, что в данном случае была применена какая-то малоизвестная (возможно, утраченная) технология вроде покрытия настоящей сети тонким слоем гипса или другого подобного вещества. Насколько я знаю, ничего подобного не смог сделать из пемзы никто и никогда. Но и "Целомудрие", и "Избавление от чар" служат в капелле Сан-Северо лишь фоном для самой удивительной статуи в истории - для "Христа под плащаницей".
Над "Христом под плащаницей" ("Христом под саваном", "Христом по вуалью") начал работать Корродини, но он неожиданно умер, не продвинувшись дальше глиняной модели. Так что изваял Христа Джузеппе Санмартино - молодой, никому не известный и не сделавший ничего подобного ни до, ни после. Он непостижимым образом превзошёл всех, кто работал в жанре мраморных вуалей... а пожалуй, и вообще всех, кто когда-либо брал в руки резец. Шедевры трудно, да и бессмысленно, сравнивать, но на меня "Христос под плащаницей" произвёл даже более сильное впечатление, чем "Пиета" Микеланджело. В капелле Сан-Северо, глядя на покрытого, но не скрытого саваном Христа, на его непередаваемо реалистичные колени, на раны у него на ногах и на груди, на жилку на его лбу, на эту вуаль, словно запечатлевшую в вечности последний вздох снятого с креста Иисуса, я вдруг осознал всю серьёзность обычно употребляемого в шутку выражения "увидеть Неаполь и умереть". Думаю, мне уже никогда не доведётся увидеть более впечатляющего произведения искусства - таких просто нет. И последние два месяца я возвращаюсь к вопросу: "Как Санмартино, остальные работы которого ничем не выделяются из бесконечного ряда барочных статуй, а то и граничат с кичем, совершил это чудо?" И у меня есть только один ответ, простите за его наивность. Чтобы вдохновить кого-нибудь на подобную работу, нужно умереть за грехи всех нас, а потом воскреснуть.
ХРИСТОС ВОСКРЕС, БРАТЬЯ И СЁСТРЫ!
населением могут совершаться дела столь немыслимые, становясь достоянием истории.
Александр Дюма
Неаполь - рай, каждый здесь живет в своего рода хмельном самозабвении.
Со мной происходит то же самое, я, кажется, стал совсем другим человеком.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
В начале было имя, и имя было Эдди, и фамилия Эдди была Минелли. Так звали таксиста, который должен был встретить нас в неаполитанском аэропорту. Я зарезервировал такси через букинг, и едва наш самолёт зашёл на посадку, СМС известила меня, что Эдди Минелли уже в пути. Но когда мы приземлились, среди людей, ожидавших пассажиров в зале прибытия, не оказалось никого, кто держал бы в руках табличку с именем "Богемик" (строго говоря, я предпринял путешествие в Неаполь под иным никнеймoм, однако заходя в ЖЖ, я обычно забываю, что у меня есть и другие именa, поэтому для вашего и моего удобства останемся при Богемике). Наше знакомство с Неаполем началось с ожидания Эдди Минелли. Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Я сходил в информационную службу, и та громогласно призвала Эдди Минелли явиться. С таким же успехом она могла воззвать к духу Энрико Карузо. Я обратился к тусующимся перед парковкой таксистам, oднако и они были не в состоянии раскрыть тайну исчезновения Эдди Минелли.
Разумеется, мы могли доехать до нашего пансиона в райoне Санта-Лючия на первом попавшемся такси, но ведь СМС утверждала, что Эдди Минелли мчится нам навстречу. Я провёл больше половины жизни в довольно германизированной стране, где есть хоть какие-то, пусть и весьма нестрогие, представления о договорённостях, обязательствах и тому подобных вещах, и мне нужно определённое время для адаптации в мире, в котором сами эти понятия отброшены за ненадобностью и полностью заменены романским шармом. К тому же прежде я бывал иключительно в северной половине Италии, тоже не чуждой тевтонских добродетелей, и мне ещё только предстояло оценить дух Африки и Леванта, торжествующий на Юге. Наконец, минут через тридцать после прилёта, когда я уже начал с кем-то торговаться о цене поездки до Санта-Лючии, зазвонил мой телефон. Это был Эдди Минелли. "Вы где?" - спросил он. "Я - в аэропорту, а Вы где?" - ответил я, возможно, более резко, чем хотел. "Я уже в пути, просто мне нужно было заехать в Карфур, но через десять минут я буду у Вас".
Таков Неаполь, таков Юг. На Юге не нужно ни от кого ожидать высоких темпов, ни к кому выдвигать повышенных требований, ни на кого сердиться. В конце концов на Юге всё всегда решается, только без особой спешки и в несколько ином стиле, нежели привыкли мы на Севере. Через сорок минут после посадки самолёта Эдди Минелли появился в аэропорту, держа в руках табличку с моим именем, и довёз нас до города вполне благополучно. Хотя Санта-Лючия - один из наиболее респектабельных райoнов Неаполя, дорога к нему ведёт через места, где разбили свои палаточно-коробочные городки местные бездомные, и через площадь перед железнодорожным вокзалом, заполненную публикой столь экзотичной, что у путешественника невольно появляются сомнения, не прилетел ли он по ошибке в Могадишо. На одном из перекрёстков, едва наша машина начала притормаживать на красный свет, на её лобовое стекло шлёпнулась упаковка бумажных носовых платков. Оказалось, один предприимчивый африканец снуёт между ещё движущимися автомобилями и разбрасывает по их капотам пачки одноразовых платков, а потом, когда машины стоят в ожидании зелёного, обходит их, собирая свой товар. Не знаю, удаётся ли ему таким образом что-нибудь продать.
В Италии я люблю останавливаться в фешенебельных многоквартирных домах XIX века (местный аналог того, что строил барон Осман в Париже), в которых пара-тройка квартир переделанa под мини-отели и апартаменты, и соседи с первого дня начинают здороваться с вами, как если бы вы поселились среди них навсегда. К этой категории относится и дом, которому предстояло на неделю стать нашим обиталищем в Неаполе. Его монументальные трёхметровые двери оказались закрыты, на домофоне было до полусотни табличек с именами. Под номером 21 я увидел название нашего отеля. Я набрал цифры "21" и нажал кнопку связи. Мне никто не ответил, но секунд через тридцать в двери щёлкнул замок. Как вам нравится идея кодового замка с написанным на нём кодом? Mне такая забота о посетителях показалась трогательной. Что ж, если однажды я вдруг окажусь в Неаполе и мне будет негде переночевать... Внутри мы обнаружили огромный холл, три лифта, три ведущие наверх лестницы и никаких указателей. Среди недели в холле сидит консьерж, но мы приехали в воскресенье, и у него был выходной. Наконец, найдя на четвёртом этаже резные дубовые двери нашего пансионатa, мы подумали, что квеcт окончен. Как бы не так.
Внутри никого не было, а код замка на этот раз был мне неизвестен. Я позвонил Франческе - хозяйке заведения. Впоследствии мы познакомились лично, и я убедился, что эта женщина, как любая неаполитанка, преисполнена всевозможных достоинств; однако у неё есть один недостаток - труднообъяснимая нелюбовь к СМС. Надо сказать, в благослословенной Богемии на СМС-ки приходится 90-95% моего общения по телефону. В случае с Франческой мне нужна была одна-единственная СМС - просто код, и ничего больше - которой я так и не добился. Обычно я без труда нахожу общий язык с итальянцами обоего пола, но тут коса нашла на камень. Франческа или повторяла, что послала мне всю информацию мeйлом (это было очень мило с её стороны, но пароль от вай-фая находился в номере) или предлагала пообщаться по ватсапу (на который у меня примерно такая же аллергия, как у неё на СМС). Наконец, она всё же надиктовала мне код, и дверь отворилась. Внутри обнаружились переполненный антиквариатом ресепшен, небольшая кухня с запасом продуктов и вина в холодильнике и пять номеров с торчaщими из замков ключами.
В нашем номере было холодно. Дело происходило в середине февраля, температура держалась градусов на 8 ниже, чем обычно бывает в это время года, с моря дул ледяной ветер. Никаких признаков отопления в доме не наблюдалось. Осмотревшись повнимательнее, я понял, что здесь топят при помощи кондиционера. Площадь комнаты составляет метров тридцать пять, а высота потолкa - метра четыре, но если включить кондиционер на тридцать градусов, получается в общем неплохо (понятия не имею, во сколько это обходится). Я нашёл на столе пароль от вайфая и прочёл восемь или девять полных беспокойства и заботы мейлов от Франчески ("Вы уже в номере?"... "Вы попали в номер?"... "Вы смогли попасть в номер?"...). Наутро появился, чтобы приготовить нам завтрак, супруг Франчески. Назовём его Джиджи, в Неаполе едва ли не всех мужчин зовут Тото, Тони, Джино или Джиджи (кроме Эдди Минелли, разумеется). Мы приехали в воскресенье, познакомились с Джиджи в понедельник, а в среду он предложил нам сделать чек-инн (английский у Джиджи примерно такой же, как у меня итальянский, и в целом мы друг друга прекрасно понимали). Да, в здешнем отеле вас вполне могут зарегистрировать на четвёртый день пребывания. Tаков Неаполь, таков Юг.
Возможно, на заре ковида кто-то из вас читал мой пост Неаполь под пеленой. В тот раз я не попал в столицу Юга из-за проделок борцов с коронавирусом, закрывших границы за три дня до моего предполагавшегося отлёта. Тогда я написал Франческе и Джиджи, что предоплату в размере 50% от счёта можно не возвращать, пусть бронь остаётся открытой, я приеду, как только смогу. Прошло три года, прежде чем я смог. Джиджи подтвердил, что наша договорённость остаётся в силе. Я оценил в нём человека слова (чуть было не написал "человека чести", но на Юге с такими оборотами лучше быть поосторожнее). Со своей стороны, Джиджи оценил мои качества и предложил оформить всё весьма особым образом, позволяющим ему радикально оптимизировать налогообложение. Делать подобные предложения каким-нибудь швейцарцам или скандинавам бывает бесполезно, а то и небезопасно. Но я имел счастье родиться русским, а это обстоятельство внушает людям доверие и придаёт им смелости. Уж кто-кто, a неаполитанцы и русские всегда умели договариваться о чём угодно. Тут можно вспомнить многое.
Тут можно вспомнить царевича Алексея, укрывавшегося от гнева своего великого отца в Неаполе в компании крепостной девки Евфросиньи, портреты которой, увы, не сохранились (говорят, она одевалась, как мальчик-паж, и была очаровательна). Или графа Петра Толстого, раздававшего взятки местным чиновникам, чтобы они уговорили царевича вернуться. Или графа Андрея Разумовского, снискавшего полнейшее благорасположение королевы Марии-Каролины. Не знаю, правда ли, что императрица Екатерина назначила графа послом в Неаполе с наказом послужить государству российскому не только шпагой, но и мужским естеством, однако послужил Разумовский так, что мемориальную доску с его именем и сейчас можно видеть на домe на виа Толедо, в котором он жил. Тут можно вспомнить святого праведного воина адмирала Феодора Ушакова, превосходнейшим образом помогшего Армии Святой Веры кардинала Руффо выбить из Неаполя безбожных республиканцев. Тут можно вспомнить даже установленных перед входом в сад неаполитанского Королевского дворца "Укротителей коней" барона Клодта, подаренных Фердинанду Второму Николаем Первым (кажется, не все знают, что это и есть оригиналы, первые два года украшавшие Аничков мост, в Петербурге же стоят их копии).
Разумеется, я согласился на предложение Джиджи. Нет никаких сомнений, что в Неаполе радикальной оптимизацией налогообложения занимаются все без исключения. Состояние инфрасктруктуры этого города заставляет сомневаться, есть ли в его бюджете хоть какие-то средства. А его транспортную систему создавали настоящие принцы хаоса (к тому же они, судя по всему, бросили дело на полпути). В билетном киоске вам вполне могут сказать, что продают только туры в Помпеи, а билеты на городской автобус нужно покупать в табачной лавке. В первых пяти табачных лавках билетов тоже может не оказаться, а пока вы дойдёте до шестой, возможно, автобус станет вам уже не нужен. Кстати, автобусы и вагоны метро в Неаполе в среднем почти что моего возраста, но, кажется, я лучше сохранился. И я снимаю шляпу перед каждым, кто способен ориентироваться на 204 маршруте - там сразу три остановки "Каподимонте", и горе тому, кто выйдет на неправильной "Каподимонте" и попытается найти короткую дорогу в гористой местности. Так что если вы захотите посетить один из лучших музеев мира, лучше воспользуйтесь такси (но если таксиста зовут Эдди Минелли, вам придётся запастись терпением). Бродя по средневековым улицам, не надейтесь, что указатели выведут вас к достопримечательностям - первый из них появится метров за десять до цели, не раньше. Зато на центральных проспектах вы сможете показать своим детям настоящие телефоны-автоматы, они здесь на каждом шагу (в благословенной Богемии их демонтировали лет пятнадцать назад, насколько я помню).
И вы увидите здесь очень живописных бомжей, нищих и попрошаек. В невероятных количествах. Помните, как писал барон Монтескьё: "В Неаполе сейчас живет 50 тысяч человек, питающихся только зеленью и одетых в лохмотья..." С 1734 года здесь мало что изменилось, разве что среди лаццарони прибавилось негров. Kто сказал, что napoletano vero не может быть napoletano nero? Ещё как может, только вместо пения серенады он сыграет вам на тамтамах. Или предложит купить часы. Но скорее всего - носки. Огромное количество людей всех рас и возрастов продаёт на неаполитанских улицах носки. Часть из них вполне прилично одета. Некоторые утверждают, что их носки - антивирусные (не знаю, что это значит; возможно, имеются в виду антибактериальные). Но навязчивее всех люди, продающие какие-то сомнительные крестики и утверждающие, что ваше одно евро спасёт всех их детей от голода. По-моему, за эти деньги лучше купить магнитик на холодильник. Представьте себе, люди делают магнитики с Везувием или Пульчинеллой в Китае, везут их за три моря, продают по одному евро и ещё на этом зарабатывают. Сам я к магнитикам равнодушен, но купил несколько штук для знакомых коллекционеров. Коллекционеры нашли их просто великолепными. Если же вам не нужны ни крестик ни магнитик, за евро почти везде можно выпить кофе (в аэропорту - за евро и двадцать центов). Неаполь - настолько недорогой город, что здесь всегда можно найти что-нибудь за одно евро.
Рядом с нашим домом были два продуктовых магазина. В принципе, они утром открывались и, в принципе, вечером закрывались. Ничего более определённого я сказать не могу - на их дверях не указаны часы работы. Входную дверь в нашу парадную реставрировали двое рабочих. По моим прикидкам, таким темпом они будут трудиться над ней ещё года два. Площадь, на которой расположена ближайшая к нашему дому станция метро "Муничипио", была перекопана ещё три года назад. Она перекопана и сейчас. Общественные туалеты, даже если они находятся в приличных ресторанах или в музеях мирового значения, могут таить любые сюрпризы - сорванные двери, забитые унитазы, неработающие краны и т.д. (а уж отсутствующие сиденья - это в Италии практически стандарт). Публика в Неапoле одевается заметно хуже, чем в Риме или во Флоренции, не говоря уже о Милане. Словом всё, что говорится о разнице между итальянским Севером и Югом - чистая правда; она скорее преуменьшена, чем преувеличена. Статистика, утверждающая, что жизненный уровень в Италии и в Чехии сейчас одинаков, тоже вполне правдива - Север Италии живёт несколько лучше Богемии и Моравии, Юг - очевидно хуже, и в среднем получается примерно то же самое. Я постоянно ловил себя на мысли, что не хотел бы, а пожалуй, и не смог бы жить в Неаполе. Значит ли это, что Неаполь ужасен? Отнюдь нет. Он прекрасен. Это настоящая жемчужина.
Мне приходится сдерживать себя, чтобы не перегрузить этот пост иллюстрациями. Впрочем, сие было бы бесполезно - даже если я выложу здесь сотни картинок, они не смогут передать всего великолепия этого древнего, хаотичного, иррационального и, возможно, даже слишком богато украшенного города. Неаполь старше Рима, и в его облике так или иначе отражаются все эпохи и стили, сменившиеся в Средиземноморье за последние две с половиной тысячи лет или около этого. Но наиболее явственно здесь ощущается барокко. Думаю, я не очень преувеличу, если скажу, что Неаполь - это на 50% барокко и на 50% всё остальное, от античности до наших дней. Фасад королевского дворца украшают статуи властителей из всех мыслимых династий, правивших городом в самые разные времена - Роджера Сицилийского, Фридриха Гогенштауфена, Карла Анжуйского, Альфонсо Арагонского, Карла Габсбурга, Карла Бурбона, Иоахима Мюрата. Но сам фасад - безусловно барочный. Если можно так выразиться, Неаполь - это вечное барокко. Почему-то дух барокко ощущается в этом городе даже в зданиях, построенных в совсем другие эпохи, вроде галереи Умберто, созданной в противовес миланской галерее Виктора-Эммануила в ту пору, когда Неаполь ещё пытался состязаться с Миланом экономически. Я решил не подписывать нижеследующие картинки, скажу лишь, что на них - всё сразу, от Кастель-дель-Ово, в котором, по преданию, Вергилий спрятал волшебное яйцо, до виа Толедо, которую Стендаль назвал самой весёлой и многолюдной улицей во Вселенной (во многом она такой и остаётся). В Неаполь стоило бы приехать ради одной лишь архитектуры.
Когда мы вышли на неправильной остановке Каподимонте и попытались найти короткую дорогу в неправильном направлении, одна добрая женщина всё же вывела нас к музею. Думаю, Каподимонте входит как минимум в десятку, а то и в пятёрку лучших художественных музеев мира. У них есть и Тициан (включая самый первый вариант "Данаи"), и Эль Греко, и Брейгель (возможно, самые знаменитые их работы), и Рафаэль, и Мантенья, и много кто ещё, вплоть до Пармиджанино, никогда не оставляющего меня равнодушным. Да ещё эта невероятных размеров таписерия Бернарта ван Орлея, изображающая все фазы битвы у Павии - она ведь сама по себе заслуживает отдельного музея. А на следующий день я отправился в Археологический музей, тоже безусловно входящий в десятку богатейших в мире (в своей категории). Там хранится коллекция Фарнезе (благодаря этому семейству едва ли не всё лучшее, что было найдено в Риме, оказалось в Неаполе). Там хранятся артефакты, которые мы все привыкли видеть в своих учебниках как минимум с пятого класса, вроде бюста Сципиона, или "Умирающего галла", или мозаики, на которой Александр сражается с Дарием. Но на меня неожиданно сильное впечатление произвели нe Александр и Дарий, а римские мозаики, изображающие животных, птиц и рыб. Это фантастическая техника. Пусть никто не говорит мне, что мы достигли уровня античной цивилизаци. Увы, не достигли. И уже не достигнем. А в Неаполь стоило бы приехать ради одних лишь музеев.
К тому же Неаполь - это гастрономическая столица Италии. Даже уличная еда здесь на таком уровне, что теоретически можно было бы обойтись одной только ею, и при этом постоянно испытывать необычайное удовольствие. Особо отмечу пиццу во фритюре - похожее на гигантский чебурек, тающее во рту кулинарное чудо (все сходятся в том, что лучшую пиццу в Неаполе делают люди, имеющие отношение к семье Сорбилло). Мы каждый день обедали в остерии "Il Gobetto" на виа Сердженте Маджоре, где официанты носят народные костюмы, а соотношение цена/качество просто нереальное (нам так и не удалось проесть в этом заведении более тридцати евро). Раньше я старался в любом городе посетить как можно больше ресторанов, но с годами пришёл к выводу, что в Италии лучше ходить в одно заведение - на второй раз вас там уже узнают, а на третий считают завсегдатаем. Если вдруг окажетесь в "Иль Гоббетто", я рекомендую попробовать baccalà alla siciliana. Это сказка. Впрочем, не рыбой единой жив человек. Невозможно побывать в Неаполе и не посидеть в легендарном кафе "Гамбринус". Заведения подобного стиля и уровня - с официантами в белых пиджаках, с роскошными интерьерами XIX века, с ворохом цитат из воспевших сие место великанов - есть в каждой из старых итальянских столиц. В Венеции это "Флориан", в Риме "Греко", во Флоренции "Джилли" и "Пашковски". Но знаете, когда я в последний раз был во "Флориане", там умудрялись отдельно брать деньги даже за прослушивание музыки. И весь счёт в "Гамбринусе", скорее всего, будет примерно таким же, как счёт за одну лишь музыку во "Флориане". В Неаполь стоило бы приехать ради одной лишь еды.
Click to viewВ кафе "Гамбринус" легко устраивать подобные флеш-мобы - там прямо напротив театр Сан-Карло. Но как-то раз я зашёл в одну обычную лавку на виа Санта-Лючия, чтобы купить двести граммов бресаолы, и продавец исполнил мне арию, пока нарезал мясо. Таков Неаполь, таков Юг.
Но знаете, если бы в Неаполе не было ни Королевского дворца с "Укротителями коней", ни Кастель-Нуово с триуфальной аркой Альфонса Пятого, ни хранящего память о царевиче Алексее замка Сант-Эльмо. Если бы в Неаполе не было ни театра Сан-Карло, ни Археологического музея с его собранием Фарнезе, помпейскими мозаиками и Секретным кабинетом, ни Каподимонте со всеми его Тицианами, Рафаэлями, Брейгелями и Эль Греко. Если бы в Неаполе не было ни ром-бабá, ни сфольятеллы, ни кафе "Гамбринус", ни династии Сорбилло с её легендарной пиццей во фритюре. Если бы в Неаполе не было ни галереи Умберто, ни пьяцца дель Плебишито, ни виа Толедо. Даже если бы в Неаполе не было ни залива, ни Везувия, ни Пульчинеллы - словом, вообще ничего, что делает Неаполь Неаполем, и тогда это место безусловно заслуживало бы посещения. Потому что если убрать всё перечисленное, останется капелла Сан-Северо на виа Франческо ди Санктис, паломничество в которую стоило бы предпринять, даже если бы она находилась посреди пустыни, или на безжизненных скалах, или на островке в океане. Я был там и свидетельствую, что это чудо, ради которого стоило бы ехать хоть на край света
Эта капелла была основана в XVI веке первым князем Сан-Северо, а нынешний вид ей придал в середине ХVIII столетия Раймондо де Сангро, седьмой князь Сан-Северо, вельможа, полководец, просветитель-энциклопедист, изобретатель цветной печати и масон бог знает какого градуса. Капелла Сан-Северо - это одна цельная композиция, единое пространство, в котором концентрация шедевров превышает все мыслимые нормы. Однако три из них выделяются особо. Это "Целомудрие" - последняя и лучшая работа великого Антонио Коррадини, завершение творческого пути мастера мраморных вуалей. Её появление по крайней мере можно рационально объяснить. Но правее стоит "Избавление от чар" Франческо Квироло, которую скептики и альтернативщики упорно относят к числу невозможных артефактов. Статуя выполнена из мрамора, а наброшенная на неё сеть - из пемзы. В XVIII веке никто, кроме Квироло, не брался за эту работу, считая её невыполнимой, в XXI многие утверждают, что в данном случае была применена какая-то малоизвестная (возможно, утраченная) технология вроде покрытия настоящей сети тонким слоем гипса или другого подобного вещества. Насколько я знаю, ничего подобного не смог сделать из пемзы никто и никогда. Но и "Целомудрие", и "Избавление от чар" служат в капелле Сан-Северо лишь фоном для самой удивительной статуи в истории - для "Христа под плащаницей".
Над "Христом под плащаницей" ("Христом под саваном", "Христом по вуалью") начал работать Корродини, но он неожиданно умер, не продвинувшись дальше глиняной модели. Так что изваял Христа Джузеппе Санмартино - молодой, никому не известный и не сделавший ничего подобного ни до, ни после. Он непостижимым образом превзошёл всех, кто работал в жанре мраморных вуалей... а пожалуй, и вообще всех, кто когда-либо брал в руки резец. Шедевры трудно, да и бессмысленно, сравнивать, но на меня "Христос под плащаницей" произвёл даже более сильное впечатление, чем "Пиета" Микеланджело. В капелле Сан-Северо, глядя на покрытого, но не скрытого саваном Христа, на его непередаваемо реалистичные колени, на раны у него на ногах и на груди, на жилку на его лбу, на эту вуаль, словно запечатлевшую в вечности последний вздох снятого с креста Иисуса, я вдруг осознал всю серьёзность обычно употребляемого в шутку выражения "увидеть Неаполь и умереть". Думаю, мне уже никогда не доведётся увидеть более впечатляющего произведения искусства - таких просто нет. И последние два месяца я возвращаюсь к вопросу: "Как Санмартино, остальные работы которого ничем не выделяются из бесконечного ряда барочных статуй, а то и граничат с кичем, совершил это чудо?" И у меня есть только один ответ, простите за его наивность. Чтобы вдохновить кого-нибудь на подобную работу, нужно умереть за грехи всех нас, а потом воскреснуть.
ХРИСТОС ВОСКРЕС, БРАТЬЯ И СЁСТРЫ!