Бабочка
Что-то странно шелестело между окном и занавеской. Сердито шуршало, металось и явно старалось привлечь к себе внимание. Я осторожно заглянула туда, смутно подозревая, что это крошечный вертолётик-шпион. Потому что пчёлы и мухи таких звуков не издают, а летучая мышь или птица - это слишком неправдоподобно.
Я увидела крылья, похожие на пёстрые паруса, и мохнатое рыжее туловище. Бабочка всем телом билась о стекло, словно надеясь его разбить. Заметив меня, она села на раму, сложила крылышки и притворилась мёртвой.
Я взяла первое, что попалось под руку - закладку для книг - и осторожно попыталась пересадить красавицу на эту картонную жёрдочку. Бабочка упорно отказывалась подавать признаки жизни и держалась за раму, как приклеенная. Наконец, она неохотно переступила шероховатыми ножками и оказалась на закладке. Я осторожно высунула её в оконную щель - и бабочка, трепеща, скрылась вдали.
Мне представилось, что из каждого окна высокого-высокого дома вылетают эти драгоценные красавицы, вылетают пёстрыми стайками, блещут крылышками и разлетаются во все стороны...
Я вспомнила, как когда-то на вопрос "У тебя есть домашние животные?" - я отвечала гордо:
- Есть! Четыре кота, одна собака, семь ласточек и одна бабочка!
Бабочка и в самом деле была. Жила в спичечном коробке. Улететь не могла: кто-то повредил ей крылышко. А в четвёртом классе я любила держать в пенале каких-то полудохлых мух и кормить их колбасой. Насекомые - замечательные животные: их легко спрятать от взрослых.
А ещё вспомнились, как на Алтае мы жили в общежитии, и по вечерам кругом летало полным-полно больших белых бабочек. Днём они садились на стены, перила, ступени крыльца, покрывая некоторые места сплошным ковром. Сидели, как приклеенные: легче отодрать от стены обои, чем уснувшую бабочку. Случалось, на них наступали. Одну такую, с безнадёжно повреждёнными крылышками, я попыталась выходить. Не получилось.
И почему насекомые - так странны и прекрасны?
Я увидела крылья, похожие на пёстрые паруса, и мохнатое рыжее туловище. Бабочка всем телом билась о стекло, словно надеясь его разбить. Заметив меня, она села на раму, сложила крылышки и притворилась мёртвой.
Я взяла первое, что попалось под руку - закладку для книг - и осторожно попыталась пересадить красавицу на эту картонную жёрдочку. Бабочка упорно отказывалась подавать признаки жизни и держалась за раму, как приклеенная. Наконец, она неохотно переступила шероховатыми ножками и оказалась на закладке. Я осторожно высунула её в оконную щель - и бабочка, трепеща, скрылась вдали.
Мне представилось, что из каждого окна высокого-высокого дома вылетают эти драгоценные красавицы, вылетают пёстрыми стайками, блещут крылышками и разлетаются во все стороны...
Я вспомнила, как когда-то на вопрос "У тебя есть домашние животные?" - я отвечала гордо:
- Есть! Четыре кота, одна собака, семь ласточек и одна бабочка!
Бабочка и в самом деле была. Жила в спичечном коробке. Улететь не могла: кто-то повредил ей крылышко. А в четвёртом классе я любила держать в пенале каких-то полудохлых мух и кормить их колбасой. Насекомые - замечательные животные: их легко спрятать от взрослых.
А ещё вспомнились, как на Алтае мы жили в общежитии, и по вечерам кругом летало полным-полно больших белых бабочек. Днём они садились на стены, перила, ступени крыльца, покрывая некоторые места сплошным ковром. Сидели, как приклеенные: легче отодрать от стены обои, чем уснувшую бабочку. Случалось, на них наступали. Одну такую, с безнадёжно повреждёнными крылышками, я попыталась выходить. Не получилось.
И почему насекомые - так странны и прекрасны?