(no subject)
Моя первая тетрадка со стихами - плёсковская, разумеется. На обложке - два котёнка, бело серый и белый, с серьёзными глазами, в окружении ромашек.
Все стихи тщательно датированы: почти под каждым стоят год, число, месяц и день недели. Первое написано 3 сентября 2005 года, в воскресенье. Мне было 12 лет.
Всюду приписаны позднейшие комментарии, весьма нелестные: "примитивно", "чушь собачья", "ерунда полная". Я делала эти приписки в период разочарования в себе и в своём творчестве. Сейчас эти детские стихи уже не кажутся мне такими уж плохими.
Вот начало первого из них:
Солнышко вновь взойдёт,
Будет забыта тьма,
Всякая боль пройдёт,
Будет забыта она.
Вновь воссияет свет.
Скажем мы "Смерти нет!"
Будет жизнь хороша,
И воспоёт душа...
Думаете, это написал весёлый, жизнерадостный ребёнок, который верил только в добрые сказки? Ничего подобного!
Вот следующее стихотворение, написанное через пять дней после первого:
Ах, за что же, за что же такое
Преогромное, страшное, страшное горе?
Мозг на снежном просторе,
Дуют холодные ветры,
Страшна и ужасна жизнь...
Сейчас этот "мозг на снежном просторе" умиляет, но та одиннадцатилетняя девочка, которой я когда-то была, писала всё это совершенно серьёзно. Осень только начиналась, а она уже была измучена одиночеством, тоской и трижды проклятой математикой.
Но она не могла позволить себе написать совсем уж безнадёжное стихотворение: вдруг кто-нибудь прочтёт и так ужаснётся, что побежит кончать жизнь самоубийством? Поэтому продолжалось оно так:
Нет!
Хоть жизнь сложна,
Но горит душа,
Хоть хрома судьба,
Но душа добра,
Хоть ночь жестока,
Но солнце уже горит на востоке...
И - окончание в лучших традициях православной школы:
Чтобы хоть как-то перебиться,
Должны мы Господу молиться.
Следующее стихотворение написано 12 сентября, его пропустим: оно длинное и довольно сложное. А вот - 15 сентября, четверг:
Течёт вода мертвая,
Асфальты затопляя,
В машины затекая,
Людей всех поглощая,
Течёт вода мертвая.
Но вот подходит к храму -
Ужель его затопит?
Бурлит вода мертвая...
И так далее - всего восемнадцать строк, из них одиннадцать рифмуются между собой (ударение в слове "мертвая" падает на второй слог). Я помню, как сочиняла это стихотворение: это было в Москве, я шла с папой по улице, смотрела по сторонам, и строки рождались сами. Помню свои мысли: всё вокруг затоплено мёртвой водой, чёрной и страшной, она накрывает людей, заполняет их изнутри... Это было страшно.
Пятое октября.
Бредёшь ты по дороге тёмной, жуткой,
Темно и страшно тебе, человек.
Не прибавить тебе к жизни ни минутки,
Ты страдаешь весь короткий, страшный век...
Но и это стихотворение исполнено надежды:
...И даже если всё на свете потеряешь ты,
Бреди упрямо к свету, человек, опять!
Я не позволяла себе терять надежду. Даже в самых безнадёжных стихах всегда проскальзывал лучик света. Из общего ряда выбивается только стихотворение про котёнка (21 февраля 2006 года), которое, впрочем, заслуживает отдельной записи.
А вот стихотворение без ритма и рифмы, но - очень красивое:
...Я иду по дорожке
И слышу, как мёрзнут деревья,
Надо помёрзнуть, чтобы весной
Вновь распустить листочки,
И летом вновь стоять, солнцем согреты.
Белый снег, словно смерть
Падает с неба на людей и на всё,
Тишина, хотя все с шумом в школу бегут,
По дорожке бреду;
Белый снег...
Со временем стихотворения появляются в тетрадке всё реже. За 2005 год написано тринадцать стихотворений (при том, что это были только осень и начало зимы), за весь 2006 - девять или десять (точно сказать трудно, так как одно не датировано). За 2007 - ненамного больше. Когда-нибудь я ещё расскажу о других. Есть, например, ряд стихотворений о Родине - интересно было бы их проанализировать.
Напоследок приведу четверостишие, которое написано на внутренней стороне обложки:
Моя еврейская душа
Рыдает о былом,
А время мчится, не спеша,
И мир забылся сном.
Все стихи тщательно датированы: почти под каждым стоят год, число, месяц и день недели. Первое написано 3 сентября 2005 года, в воскресенье. Мне было 12 лет.
Всюду приписаны позднейшие комментарии, весьма нелестные: "примитивно", "чушь собачья", "ерунда полная". Я делала эти приписки в период разочарования в себе и в своём творчестве. Сейчас эти детские стихи уже не кажутся мне такими уж плохими.
Вот начало первого из них:
Солнышко вновь взойдёт,
Будет забыта тьма,
Всякая боль пройдёт,
Будет забыта она.
Вновь воссияет свет.
Скажем мы "Смерти нет!"
Будет жизнь хороша,
И воспоёт душа...
Думаете, это написал весёлый, жизнерадостный ребёнок, который верил только в добрые сказки? Ничего подобного!
Вот следующее стихотворение, написанное через пять дней после первого:
Ах, за что же, за что же такое
Преогромное, страшное, страшное горе?
Мозг на снежном просторе,
Дуют холодные ветры,
Страшна и ужасна жизнь...
Сейчас этот "мозг на снежном просторе" умиляет, но та одиннадцатилетняя девочка, которой я когда-то была, писала всё это совершенно серьёзно. Осень только начиналась, а она уже была измучена одиночеством, тоской и трижды проклятой математикой.
Но она не могла позволить себе написать совсем уж безнадёжное стихотворение: вдруг кто-нибудь прочтёт и так ужаснётся, что побежит кончать жизнь самоубийством? Поэтому продолжалось оно так:
Нет!
Хоть жизнь сложна,
Но горит душа,
Хоть хрома судьба,
Но душа добра,
Хоть ночь жестока,
Но солнце уже горит на востоке...
И - окончание в лучших традициях православной школы:
Чтобы хоть как-то перебиться,
Должны мы Господу молиться.
Следующее стихотворение написано 12 сентября, его пропустим: оно длинное и довольно сложное. А вот - 15 сентября, четверг:
Течёт вода мертвая,
Асфальты затопляя,
В машины затекая,
Людей всех поглощая,
Течёт вода мертвая.
Но вот подходит к храму -
Ужель его затопит?
Бурлит вода мертвая...
И так далее - всего восемнадцать строк, из них одиннадцать рифмуются между собой (ударение в слове "мертвая" падает на второй слог). Я помню, как сочиняла это стихотворение: это было в Москве, я шла с папой по улице, смотрела по сторонам, и строки рождались сами. Помню свои мысли: всё вокруг затоплено мёртвой водой, чёрной и страшной, она накрывает людей, заполняет их изнутри... Это было страшно.
Пятое октября.
Бредёшь ты по дороге тёмной, жуткой,
Темно и страшно тебе, человек.
Не прибавить тебе к жизни ни минутки,
Ты страдаешь весь короткий, страшный век...
Но и это стихотворение исполнено надежды:
...И даже если всё на свете потеряешь ты,
Бреди упрямо к свету, человек, опять!
Я не позволяла себе терять надежду. Даже в самых безнадёжных стихах всегда проскальзывал лучик света. Из общего ряда выбивается только стихотворение про котёнка (21 февраля 2006 года), которое, впрочем, заслуживает отдельной записи.
А вот стихотворение без ритма и рифмы, но - очень красивое:
...Я иду по дорожке
И слышу, как мёрзнут деревья,
Надо помёрзнуть, чтобы весной
Вновь распустить листочки,
И летом вновь стоять, солнцем согреты.
Белый снег, словно смерть
Падает с неба на людей и на всё,
Тишина, хотя все с шумом в школу бегут,
По дорожке бреду;
Белый снег...
Со временем стихотворения появляются в тетрадке всё реже. За 2005 год написано тринадцать стихотворений (при том, что это были только осень и начало зимы), за весь 2006 - девять или десять (точно сказать трудно, так как одно не датировано). За 2007 - ненамного больше. Когда-нибудь я ещё расскажу о других. Есть, например, ряд стихотворений о Родине - интересно было бы их проанализировать.
Напоследок приведу четверостишие, которое написано на внутренней стороне обложки:
Моя еврейская душа
Рыдает о былом,
А время мчится, не спеша,
И мир забылся сном.