Послефестивальные впечатления
Попробую кратко выразить то, о чём ещё не рассказывала.
Одно из самых ярких в актёрском плане впечатлений - женские роли в спектакле "Курица" пермского театра "У моста". Можно сомневаться в режиссёрской позиции, в буквализме прочтения текста, оспаривать работу художника сцены, но не в чем упрекнуть актрис, ведь благодаря исполнительницам ролей Аллы, Дианы и Нонны этот актёрский спектакль оказался интереснее аналогов. Мужчины прописаны более слабо и схематично: Фёдор Галактионов потерялся на фоне сильных женщин, а от Василия Кострова с его неизменно грустными глазами безуспешно ждала хоть каких-то изменений. Возможно, эти персонажи оказались не нужны режиссёру.
Совсем другое дело - постановка пьесы-сценария Ярославы Пулинович "Я не вернусь" омского театра-студии Александра Гончарука. Сложно говорить о серьёзных актёрских работах, скорее о крепкой слаженной команде энтузиастов с горящими глазами и отдельных режиссёрских приёмах. К современному тексту нужно искать новые подходы, и омичи их ищут. Спектакль устареет гораздо быстрее "классических" постановок, но именно сегодня он актуален, именно сегодня юный зритель считывает пласт информации о себе через клиповость подачи, молодёжно-дискотечный прерывистый ритм, рекламно-танцевально-визуальные вставки и многочисленные гротескно-пародийные элементы. И всё-таки главное - горящие глаза молодых актёров.
Такие же молодые, но совсем не похожие на нас актёры из Польши показали сказку из "их", заграничной жизни по тексту Николая Коляды "Курица". Роскошные девушки с броской, выделяющейся европейской внешностью (глаза разбегаются от такого количества красоты на сцене), красивой речью и несомненным талантом снова оказались ярче мужчин. В польской интерпретации комната в общежитии стала богатыми апартаментами, стареющие переругивающиеся актрисы - прекрасными во всех отношениях юными девами, а о России напоминали только старые песни Аллы Пугачёвой.
Моноспектакль Натальи Гараниной "Детский мир" в Коляда-театре по пьесе Владимира Зуева сложно назвать красивым, да и вообще говорить о нём сложно. В чём-то постановка, как и текст, провокативна; авторы-создатели и актриса проверяют на прочность не только зрителя, но и себя: получится ли рассказать о щекотливой теме начистоту, не испугаемся ли мы самих себя, осмелимся ли озвучить то, о чём принято молчать? Мужчинам-зрителям спектакль, судя по реакции в зале, так же тяжело вынести, как и предлагаемые героиней совместные аборты. Наталья Войттовна умело ведёт зрителя, выстраивая спектакль то ли как доверительный разговор (первым рядам раздаются мягкие игрушки), то ли как исповедь наполовину мифическому Доктору. Криво нарисованная на лице губной помадой клоунская гримаса быстро перестаёт замечаться, а потом и вовсе сменяется трагической маской, когда по щекам актрисы вместе с настоящими слезами растекается тушь. Тогда и сделанный из накинутого на офисное кресло больничного халата и воздушного шарика Доктор начинает выглядеть устрашающе, а по мере раскрытия всех карт и подавно начинаешь вжиматься в стул...
Совсем уж нельзя назвать событием "Старосветскую любовь" от новосибирского "Глобуса", но нельзя о ней не упомянуть. Этот классический спектакль стандартного (ни в коем случае не плохого, но - стандартного) драматического театра с обилием декораций на сцене, размеренным ходом событий и неторопливой речью героев утомляет и усыпляет подуставшего от театральных впечатлений фестивального зрителя (т.е. меня). Когда после череды искуственных фраз и горы бутафории возникает "живая" свеча, вода, фрукты, по-иному существующие молодые артисты, поначалу ищешь подвоха, а потом начинаешь ждать второго дыхания и свежего воздуха. Не дожидаешься и уходишь в недоумении.
Одно из самых ярких в актёрском плане впечатлений - женские роли в спектакле "Курица" пермского театра "У моста". Можно сомневаться в режиссёрской позиции, в буквализме прочтения текста, оспаривать работу художника сцены, но не в чем упрекнуть актрис, ведь благодаря исполнительницам ролей Аллы, Дианы и Нонны этот актёрский спектакль оказался интереснее аналогов. Мужчины прописаны более слабо и схематично: Фёдор Галактионов потерялся на фоне сильных женщин, а от Василия Кострова с его неизменно грустными глазами безуспешно ждала хоть каких-то изменений. Возможно, эти персонажи оказались не нужны режиссёру.
Совсем другое дело - постановка пьесы-сценария Ярославы Пулинович "Я не вернусь" омского театра-студии Александра Гончарука. Сложно говорить о серьёзных актёрских работах, скорее о крепкой слаженной команде энтузиастов с горящими глазами и отдельных режиссёрских приёмах. К современному тексту нужно искать новые подходы, и омичи их ищут. Спектакль устареет гораздо быстрее "классических" постановок, но именно сегодня он актуален, именно сегодня юный зритель считывает пласт информации о себе через клиповость подачи, молодёжно-дискотечный прерывистый ритм, рекламно-танцевально-визуальные вставки и многочисленные гротескно-пародийные элементы. И всё-таки главное - горящие глаза молодых актёров.
Такие же молодые, но совсем не похожие на нас актёры из Польши показали сказку из "их", заграничной жизни по тексту Николая Коляды "Курица". Роскошные девушки с броской, выделяющейся европейской внешностью (глаза разбегаются от такого количества красоты на сцене), красивой речью и несомненным талантом снова оказались ярче мужчин. В польской интерпретации комната в общежитии стала богатыми апартаментами, стареющие переругивающиеся актрисы - прекрасными во всех отношениях юными девами, а о России напоминали только старые песни Аллы Пугачёвой.
Моноспектакль Натальи Гараниной "Детский мир" в Коляда-театре по пьесе Владимира Зуева сложно назвать красивым, да и вообще говорить о нём сложно. В чём-то постановка, как и текст, провокативна; авторы-создатели и актриса проверяют на прочность не только зрителя, но и себя: получится ли рассказать о щекотливой теме начистоту, не испугаемся ли мы самих себя, осмелимся ли озвучить то, о чём принято молчать? Мужчинам-зрителям спектакль, судя по реакции в зале, так же тяжело вынести, как и предлагаемые героиней совместные аборты. Наталья Войттовна умело ведёт зрителя, выстраивая спектакль то ли как доверительный разговор (первым рядам раздаются мягкие игрушки), то ли как исповедь наполовину мифическому Доктору. Криво нарисованная на лице губной помадой клоунская гримаса быстро перестаёт замечаться, а потом и вовсе сменяется трагической маской, когда по щекам актрисы вместе с настоящими слезами растекается тушь. Тогда и сделанный из накинутого на офисное кресло больничного халата и воздушного шарика Доктор начинает выглядеть устрашающе, а по мере раскрытия всех карт и подавно начинаешь вжиматься в стул...
Совсем уж нельзя назвать событием "Старосветскую любовь" от новосибирского "Глобуса", но нельзя о ней не упомянуть. Этот классический спектакль стандартного (ни в коем случае не плохого, но - стандартного) драматического театра с обилием декораций на сцене, размеренным ходом событий и неторопливой речью героев утомляет и усыпляет подуставшего от театральных впечатлений фестивального зрителя (т.е. меня). Когда после череды искуственных фраз и горы бутафории возникает "живая" свеча, вода, фрукты, по-иному существующие молодые артисты, поначалу ищешь подвоха, а потом начинаешь ждать второго дыхания и свежего воздуха. Не дожидаешься и уходишь в недоумении.