"Почему стареют люди?..", Белорусский государственный театр кукол
Спектакль-притча Алексея Лелявского по пьесе Анатолия Вертинского.
Скупое оформление (по ходу действия на пустую коробку сцены привносятся, втыкаются нужные элементы: дома-скворечники, деревца, столбы), стильные куклы - как из авторского мультфильма (не в моём вкусе), и отдельного уважения заслуживает, конечно, специально сделанная анимация (вся художественная часть постановки на Татьяне Нерсисян).
Работе с собственно куклами (на белорусском красиво - ляльками, театр лялек) уделяется мало внимания, они лишь повод и предлог, с ними играют грубо, понарошку. Недобрые люди в белых халатах будто только и ждут, когда очередная койка под пока живым пациентом освободится. Ставка делается на актёрскую игру (практически солирует в драме Тимур Муратов) и, в основном, на смысл. Недаром и Змей полностью лишён кукольного естества, дан только в человеческом обличье (Александр Васько): зло с нами, какие имена ему ни придумывай. Как и недостижимый идеал - заточённая у Змея Марыля - показывается только куклой, вернее, гипертрофированными кукольными фрагментами, неестественно длинными конечностями.
Мелькнувшая было надежда, конечно, не оправдывается, современный богатырь Рыгорка не в силах одним махом справиться с чудовищем, поиски платы добром за добро методично терпят неудачу. И богатырь (Дон Кихот и гайдаровский Тимур в одном лице) погибает под грузом реальности, и из людей в живых вновь остаются одни старики. Финал не то что реалистичный, а пессимистичный вконец, и разбрасываемые в зал леденцы - "молодящее зелье" - не скрашивают этой мрачности.
Сложилось впечатление, что театру сильно не хватает молодой энергии, лёгкости, скорости.
И совершенно не понимаю (и в этом случае, и вообще) бурной реакции публики на попытку пожилого актёра потанцевать или выделать какие-нибудь подобные коленца. Что-то в этом в корне неправильно.
И не понимаю, почему на сайте театра это название числится в спектаклях для детей.
Скупое оформление (по ходу действия на пустую коробку сцены привносятся, втыкаются нужные элементы: дома-скворечники, деревца, столбы), стильные куклы - как из авторского мультфильма (не в моём вкусе), и отдельного уважения заслуживает, конечно, специально сделанная анимация (вся художественная часть постановки на Татьяне Нерсисян).
Работе с собственно куклами (на белорусском красиво - ляльками, театр лялек) уделяется мало внимания, они лишь повод и предлог, с ними играют грубо, понарошку. Недобрые люди в белых халатах будто только и ждут, когда очередная койка под пока живым пациентом освободится. Ставка делается на актёрскую игру (практически солирует в драме Тимур Муратов) и, в основном, на смысл. Недаром и Змей полностью лишён кукольного естества, дан только в человеческом обличье (Александр Васько): зло с нами, какие имена ему ни придумывай. Как и недостижимый идеал - заточённая у Змея Марыля - показывается только куклой, вернее, гипертрофированными кукольными фрагментами, неестественно длинными конечностями.
Мелькнувшая было надежда, конечно, не оправдывается, современный богатырь Рыгорка не в силах одним махом справиться с чудовищем, поиски платы добром за добро методично терпят неудачу. И богатырь (Дон Кихот и гайдаровский Тимур в одном лице) погибает под грузом реальности, и из людей в живых вновь остаются одни старики. Финал не то что реалистичный, а пессимистичный вконец, и разбрасываемые в зал леденцы - "молодящее зелье" - не скрашивают этой мрачности.
Сложилось впечатление, что театру сильно не хватает молодой энергии, лёгкости, скорости.
И совершенно не понимаю (и в этом случае, и вообще) бурной реакции публики на попытку пожилого актёра потанцевать или выделать какие-нибудь подобные коленца. Что-то в этом в корне неправильно.
И не понимаю, почему на сайте театра это название числится в спектаклях для детей.