"За!текст", офф-программа
Три дня на фестивале показывали чуть более подготовленные эскизы, чем будут сегодня.
Началось всё с "Вертикальной женщины" Юлии Тупикиной в тандеме с режиссёром Владимиром Зуевым (помимо фестиваля, это ещё и начало проекта ЦСД "Драматурги ставят драматургов").
Три женщины на каком-то усреднённом женском семинаре. Кто они, чего хотят и зачем туда пришли? Интересно, что драматург, выделяя яркие типажи, при этом делает их живыми. Прямолинейная и робкая "девушка-гопник" Вера (Елена Возмищева), женственная, уже находившаяся на подобные семинары Оля (Татьяна Руденская), которая, оказывается, ищет возможность вернуть любимого человека, и железная леди Галина (Марина Галицина).
Они говорят о мужчинах и о себе. Приходят, чтобы устроить женское счастье, научиться общаться с мужчинами, найти-понять себя, а может, просто выговориться и быть услышанной?
Заявленная феминистическая комедия, действительно смешная, почти вскользь задевает и более глубокие темы: одиночество, обесценивание отношений, насилие, отсутствие доверия, давление общественного мнения.
Интересна попытка понять, кто же та Женщина-ведущая-семинар (та самая Галина), что это за мать, что за человек. Небольшой эпизод общения с сыном приоткрывает и её личную драму, и драму выросшего ребёнка, который никому не нужен. И именно здесь для меня проходит сцепка с текстами Зуева, у которого тоже часто звучат материнско-сыновние отношения в разных ракурсах.
Текст читается с листа, но продуманы и костюмы, и речевое-жестовое поведение, введены сцены бокса, появился новый бессловесный мужской персонаж (Степан Круглов), письменно и временами остроумно комментирующий диалоги дам. Мужчина же нужен и для финального танца, когда после декларируемого одиночества женщины приходят к пониманию необходимости быть с мужчиной - и тогда в танце-борьбе за этого единственного представленного проявляются и характеры, и цели каждой.
Второй день - "1/2" Марины Галициной в режиссуре Ольги Макутенене. Готовый спектакль без пьесы, сделанный тремя женщинами (автор текста исполняет основную роль, к ней присоединяется Ирина Сальникова), смотрится тяжело: поток мыслей не выстроен, отдельные эпизоды интересны, но не связаны между собой, как набор этюдов, не работающих на общую цель. Да и есть ли цель в откровенном говорении (а именно откровенность и разговор о себе, кажется, и мешают Марине - сложно и раскрываться до конца, не пользуясь маской художественного образа, и выделить в собственной жизни главное и второстепенное)? Поток второстепенной информации, не наделённый сюжетом, но проработанный и оформленный режиссёром, убедительно рассказываемый, становится вязким: общие вещи об, опять же, женском одиночестве не снабжены достаточным количеством деталей, поэтому не дают сопереживать героине и проходят мимо меня-зрителя. (У Тупикиной же как раз радуют детали и узнавание не типажного-чужого, но своего.)
Есть пересечения с предыдущим показом: те же странные семинары, та же неустроенность и социальное давление, такие же "не те" мужчины. Есть чайная чашка, клетка с бумажным журавликом, ширмочка и чемодан, в котором хранится вся жизнь. Они нужны и важны, несут свои функции и ищут себе место. Есть попытка интерактива, но к активному включению зрителя актрисы не всегда оказываются готовы.
Одиночество, вначале зафиксированное как проблема, к финалу становится сознательным выбором: по тексту сжигается бумажная лодка с брачной символикой, и проблема уходит?
Третий день - "Галатея Собакина" Ирины Васьковской, постановка Дмитрия Зимина. Умная, интересная, смешная пьеса о духовной деградации и выхолащивании, опять же антиутопия. Мир, состоящий из гопников, просветителей и представителей религии. Вера (точнее, приверженность культу), насаждаемая силой, - такая же формальность, как и произнесение кодовых имён для интеллигенции, как и внешние атрибуты "быдла". Людей в этом мире как бы и нет: знание культурных формул (Бродский, Асадов, Пастернак, Есенин, "Зеркало" и "Иваново детство" Тарковского) даёт лишь возможность приобщиться к определённому слою, которого особо и не волнует, что стоит за великими именами, кроме, вероятно, моды на них. Просветители тоже применяют силу и ставят эксперименты, не заботясь об этической их стороне. И неожиданно преображение случается не там, где ждали - человеком становится не гопник-Галатея, а его/её друг, открывший для себя любовь и поэтому тут же изолированный от общества.
Опять же мало конкретики и много штампов. В этой версии (сравниваю с колядовской читкой) смешного от пьесы осталось мало, с самого начала атмосфера нагнетается, интриги не остаётся. Кажется, что режиссёр не рассчитал возможности площадки (и ставил не совсем тот текст). Реплики в микрофон оглушали, поэтому оставались незамеченными (микрофон только однажды отлично пригодился для удара по голове), да и вообще использование этого инструмента было чрезмерным. Как чрезмерно и количество рэпа, и количество выкуренных сигарет на маленький душный зал. Эмоционально сократили Виктора (а ему тоже есть что играть, и в одержимости научной идеей, и в кажущейся влюблённости, и в отношениях с мамой), к номинальной роли свели Галатею, хотя потом и называли причины её поступков, которые в спектакле никак не прозвучали. Да, финал был красив и трагичен.
Интересно строились и обсуждения: от интуита Зуева, которому говорить о сделанном в принципе незачем, к сомневающейся и спрашивающей совета у зала Макутенене, и до Зимина, с готовностью и концептуально защищающего свой театральный проект.
Началось всё с "Вертикальной женщины" Юлии Тупикиной в тандеме с режиссёром Владимиром Зуевым (помимо фестиваля, это ещё и начало проекта ЦСД "Драматурги ставят драматургов").
Три женщины на каком-то усреднённом женском семинаре. Кто они, чего хотят и зачем туда пришли? Интересно, что драматург, выделяя яркие типажи, при этом делает их живыми. Прямолинейная и робкая "девушка-гопник" Вера (Елена Возмищева), женственная, уже находившаяся на подобные семинары Оля (Татьяна Руденская), которая, оказывается, ищет возможность вернуть любимого человека, и железная леди Галина (Марина Галицина).
Они говорят о мужчинах и о себе. Приходят, чтобы устроить женское счастье, научиться общаться с мужчинами, найти-понять себя, а может, просто выговориться и быть услышанной?
Заявленная феминистическая комедия, действительно смешная, почти вскользь задевает и более глубокие темы: одиночество, обесценивание отношений, насилие, отсутствие доверия, давление общественного мнения.
Интересна попытка понять, кто же та Женщина-ведущая-семинар (та самая Галина), что это за мать, что за человек. Небольшой эпизод общения с сыном приоткрывает и её личную драму, и драму выросшего ребёнка, который никому не нужен. И именно здесь для меня проходит сцепка с текстами Зуева, у которого тоже часто звучат материнско-сыновние отношения в разных ракурсах.
Текст читается с листа, но продуманы и костюмы, и речевое-жестовое поведение, введены сцены бокса, появился новый бессловесный мужской персонаж (Степан Круглов), письменно и временами остроумно комментирующий диалоги дам. Мужчина же нужен и для финального танца, когда после декларируемого одиночества женщины приходят к пониманию необходимости быть с мужчиной - и тогда в танце-борьбе за этого единственного представленного проявляются и характеры, и цели каждой.
Второй день - "1/2" Марины Галициной в режиссуре Ольги Макутенене. Готовый спектакль без пьесы, сделанный тремя женщинами (автор текста исполняет основную роль, к ней присоединяется Ирина Сальникова), смотрится тяжело: поток мыслей не выстроен, отдельные эпизоды интересны, но не связаны между собой, как набор этюдов, не работающих на общую цель. Да и есть ли цель в откровенном говорении (а именно откровенность и разговор о себе, кажется, и мешают Марине - сложно и раскрываться до конца, не пользуясь маской художественного образа, и выделить в собственной жизни главное и второстепенное)? Поток второстепенной информации, не наделённый сюжетом, но проработанный и оформленный режиссёром, убедительно рассказываемый, становится вязким: общие вещи об, опять же, женском одиночестве не снабжены достаточным количеством деталей, поэтому не дают сопереживать героине и проходят мимо меня-зрителя. (У Тупикиной же как раз радуют детали и узнавание не типажного-чужого, но своего.)
Есть пересечения с предыдущим показом: те же странные семинары, та же неустроенность и социальное давление, такие же "не те" мужчины. Есть чайная чашка, клетка с бумажным журавликом, ширмочка и чемодан, в котором хранится вся жизнь. Они нужны и важны, несут свои функции и ищут себе место. Есть попытка интерактива, но к активному включению зрителя актрисы не всегда оказываются готовы.
Одиночество, вначале зафиксированное как проблема, к финалу становится сознательным выбором: по тексту сжигается бумажная лодка с брачной символикой, и проблема уходит?
Третий день - "Галатея Собакина" Ирины Васьковской, постановка Дмитрия Зимина. Умная, интересная, смешная пьеса о духовной деградации и выхолащивании, опять же антиутопия. Мир, состоящий из гопников, просветителей и представителей религии. Вера (точнее, приверженность культу), насаждаемая силой, - такая же формальность, как и произнесение кодовых имён для интеллигенции, как и внешние атрибуты "быдла". Людей в этом мире как бы и нет: знание культурных формул (Бродский, Асадов, Пастернак, Есенин, "Зеркало" и "Иваново детство" Тарковского) даёт лишь возможность приобщиться к определённому слою, которого особо и не волнует, что стоит за великими именами, кроме, вероятно, моды на них. Просветители тоже применяют силу и ставят эксперименты, не заботясь об этической их стороне. И неожиданно преображение случается не там, где ждали - человеком становится не гопник-Галатея, а его/её друг, открывший для себя любовь и поэтому тут же изолированный от общества.
Опять же мало конкретики и много штампов. В этой версии (сравниваю с колядовской читкой) смешного от пьесы осталось мало, с самого начала атмосфера нагнетается, интриги не остаётся. Кажется, что режиссёр не рассчитал возможности площадки (и ставил не совсем тот текст). Реплики в микрофон оглушали, поэтому оставались незамеченными (микрофон только однажды отлично пригодился для удара по голове), да и вообще использование этого инструмента было чрезмерным. Как чрезмерно и количество рэпа, и количество выкуренных сигарет на маленький душный зал. Эмоционально сократили Виктора (а ему тоже есть что играть, и в одержимости научной идеей, и в кажущейся влюблённости, и в отношениях с мамой), к номинальной роли свели Галатею, хотя потом и называли причины её поступков, которые в спектакле никак не прозвучали. Да, финал был красив и трагичен.
Интересно строились и обсуждения: от интуита Зуева, которому говорить о сделанном в принципе незачем, к сомневающейся и спрашивающей совета у зала Макутенене, и до Зимина, с готовностью и концептуально защищающего свой театральный проект.