"Колбаса / Фрагменты", театр "Les Partisans"
На выходных в Ижевске прошла премьера: в молодёжном театре "Les Partisans" Павел Зорин поставил пьесу земляка Валерия Шергина.
Посмотрела оба показа - продолжение того, что начиналось как эскиз в Екатеринбурге на фестивале "За!текст" (ещё только продолжение, не конечный продукт, потому что спектакль только-только зарождается, ещё будет расти и дооформляться).
Заметно, что все актёры "нарастили кожу" на своих схематично обозначенных прежде персонажей, чуть глубже проникли в суть взаимосвязей, досочиняли предысторию, сложили фрагменты воедино и почти стали единым целым.
Очень не хочется занижать ту планку, которую ребята во главе с режиссёром сами для себя выставляют, и оценивать их как просто любительский театр. Потенциал большой, энергия и жизнь в театре бурлит, так что до намеченных целей нужно тянуться и тянуться, ещё работать и работать.
Любопытно, что постановка получилась патриотическая, непафосная, честная, о хорошо знакомом - и незнакомом - мире провинциальной деревни, мире больших и маленьких проблем. Шергин не выводит одну тему красной нитью, но сплетает разноцветный клубок, и можно выбирать, за что тянуть и какую сюжетную линию распутывать. Отцы и дети, мужчины и женщины, национальный вопрос, жизнь и смерть, мистика и обыденность, многолюдность и одиночество, привязанность и бездушие. Много чего есть, много зацепок, вокруг которых после спектакля крутятся мысли: можно ещё и это притянуть, тут можно было сильнее обозначить...
Не случайно в начале звучат слова про смысл удмуртских крещей: в пьесе есть и свадьба, и предстоящее рождение, и потенциальная смерть - своеобразный обрядовый круговорот.
Застолье - и исходная позиция, и период ожидания; без него не было бы ни завязки, ни эффектной кульминации, ни этой актёрской сплочённости. Из человеческого материала, сидящего за столами, на передний план выходят только "актуальные" персонажи, остальные же так и остаются до поры до времени неподвижными, как оставленные без надобности марионетки. Всё время на виду, всё время в тонусе, но при этом с нажатой "паузой" - наверняка сложная актёрская задача. Из такого многолюдья выделяются отдельные истории, становятся видны взаимоотношения и то, как тонко и в то же время прочно "деревенское население" друг с другом связано. Каждый знает о каждом, видит каждого, и "новости только из Интернета" - это не про них.
Но поскольку сейчас спектакль ещё сыроват, допридумывать основные посылы не буду, остановлюсь немного на том, что успела ухватить от актёров.
Святослав Соколов с центральной (как мне кажется) ролью Сашки справляется очень хорошо. Выходит духовно одарённый ребёнок, одновременно и инфантильный, и не по годам развитый, немного ущербный, из-за чего становится предметом насмешек и упрёков, и очень сильный в своей беззащитности. Вызывает противоречивые чувства, которые пока сложно описать. Нужно более чётко определить возрастную границу персонажа и выстроить соответствующую тактику поведения: когда эпизоды показываются не в хронологическом порядке, эффект "скачущего возраста" только запутывает.
Если Паша Сергеев уже который раз выдаёт хорошую ровную игру с достоверностью, проживанием, точными жестами и прочими подробностями жизни опустившегося дяди Вити (о двойном дне которого задумываешься только после слов Михаила о его инвалидности), существующего с весёлой отчаянностью и шутовской мудростью, то Антону Свавильнову нужно "попасть в струю" с самого начала, а там уже как пойдёт. Если первая реплика удалась, то Антон будет держать внимание от и до, пробивая на самые разные эмоции. Слушать его Михаила смешно, жалко, противно и снова смешно.
Примерно та же ситуация и с Андреем Хмелёвым: для наибольшего эффекта ему нужно максимально расслабиться, выпустить внутреннего озорного ребёнка.
Аня Богданова - боец и большая умница. Чем незаметнее для других она справляется со своими страхами, тем больше понимаешь, какая огромная работа ведётся внутри. Её Катя из рваного, почти истеричного образа в первый день смогла превратиться в более уверенную, женственную, мистическую фигуру - и видно, что развитие ещё будет.
У Валеры Златкиса-Руслана почти идеальное попадание в типаж. Кажется, ему ничего не нужно делать, только быть собой и учиться заполнять молчание подтекстом.
Сватьи - единственные, у кого менялись исполнители и кто сильнее всего влиял на спектакль. Ася Госман и Настя Максимова со своими яркими, сочными образами клонили к комедии, после которой оставалось недоумение от инородного (контекстуально) финала, когда противоположным эмоциям не нашлось выхода. Конечно, за неимением опыта приходится играть на гротеске, но хочется более тонких граней, более сложных отношений (к детям, например; или избавиться от подростково-ревнивых интонаций в сцене Насти с телефоном).
Взрослый состав - Венера Низамутдинова и Лариса Хлебникова - выдаёт вкусные подробности, без педалирования и суетности, уравновешивает весёлость молодёжи, но в то же время несколько выбивается из общей стилистики.
Ивану Личидову поначалу будто и не ясно, о чём играть: его Александр лишь молчаливо-улыбчивый, практически безучастный ко всему городской парнишка, новоприбывший в деревенский мир. И только во время обряда убийства-инициации, с непременным переодеванием, он вливается в процесс, становится своим и начинает получать удовольствие (и тут можно бы продолжить и более хищно вцепиться в добычу-невесту).
Денис Назаров, которому и без того есть за что сказать спасибо, в первый день премьеры остался практически незамеченным, зато во второй со своим баяном оживил подзасыпающее действо.
Алина Соловьёва радует энергичностью, полноценной жизнью во время "включения кнопки" персонажа. Возможные неточности игры сполна окупаются азартом самоотдачи и горящими глазами.
Яна Городилова не зря выбрана "тамадой", она пока видится инородной, слишком правильной для этого коллектива.
Ну и без Тани Черкасовой вокальное девчачье трио не было бы таким колоритным и настоящим. Аутентичные песни - отдельная очень мощная находка, умело встроенная в спектакль.
Дальше обязательно будет больше, потому что "Les Partisans" не стоят на месте, а думают, растут и учатся. В общем, с премьерой, ребята.
Посмотрела оба показа - продолжение того, что начиналось как эскиз в Екатеринбурге на фестивале "За!текст" (ещё только продолжение, не конечный продукт, потому что спектакль только-только зарождается, ещё будет расти и дооформляться).
Заметно, что все актёры "нарастили кожу" на своих схематично обозначенных прежде персонажей, чуть глубже проникли в суть взаимосвязей, досочиняли предысторию, сложили фрагменты воедино и почти стали единым целым.
Очень не хочется занижать ту планку, которую ребята во главе с режиссёром сами для себя выставляют, и оценивать их как просто любительский театр. Потенциал большой, энергия и жизнь в театре бурлит, так что до намеченных целей нужно тянуться и тянуться, ещё работать и работать.
Любопытно, что постановка получилась патриотическая, непафосная, честная, о хорошо знакомом - и незнакомом - мире провинциальной деревни, мире больших и маленьких проблем. Шергин не выводит одну тему красной нитью, но сплетает разноцветный клубок, и можно выбирать, за что тянуть и какую сюжетную линию распутывать. Отцы и дети, мужчины и женщины, национальный вопрос, жизнь и смерть, мистика и обыденность, многолюдность и одиночество, привязанность и бездушие. Много чего есть, много зацепок, вокруг которых после спектакля крутятся мысли: можно ещё и это притянуть, тут можно было сильнее обозначить...
Не случайно в начале звучат слова про смысл удмуртских крещей: в пьесе есть и свадьба, и предстоящее рождение, и потенциальная смерть - своеобразный обрядовый круговорот.
Застолье - и исходная позиция, и период ожидания; без него не было бы ни завязки, ни эффектной кульминации, ни этой актёрской сплочённости. Из человеческого материала, сидящего за столами, на передний план выходят только "актуальные" персонажи, остальные же так и остаются до поры до времени неподвижными, как оставленные без надобности марионетки. Всё время на виду, всё время в тонусе, но при этом с нажатой "паузой" - наверняка сложная актёрская задача. Из такого многолюдья выделяются отдельные истории, становятся видны взаимоотношения и то, как тонко и в то же время прочно "деревенское население" друг с другом связано. Каждый знает о каждом, видит каждого, и "новости только из Интернета" - это не про них.
Но поскольку сейчас спектакль ещё сыроват, допридумывать основные посылы не буду, остановлюсь немного на том, что успела ухватить от актёров.
Святослав Соколов с центральной (как мне кажется) ролью Сашки справляется очень хорошо. Выходит духовно одарённый ребёнок, одновременно и инфантильный, и не по годам развитый, немного ущербный, из-за чего становится предметом насмешек и упрёков, и очень сильный в своей беззащитности. Вызывает противоречивые чувства, которые пока сложно описать. Нужно более чётко определить возрастную границу персонажа и выстроить соответствующую тактику поведения: когда эпизоды показываются не в хронологическом порядке, эффект "скачущего возраста" только запутывает.
Если Паша Сергеев уже который раз выдаёт хорошую ровную игру с достоверностью, проживанием, точными жестами и прочими подробностями жизни опустившегося дяди Вити (о двойном дне которого задумываешься только после слов Михаила о его инвалидности), существующего с весёлой отчаянностью и шутовской мудростью, то Антону Свавильнову нужно "попасть в струю" с самого начала, а там уже как пойдёт. Если первая реплика удалась, то Антон будет держать внимание от и до, пробивая на самые разные эмоции. Слушать его Михаила смешно, жалко, противно и снова смешно.
Примерно та же ситуация и с Андреем Хмелёвым: для наибольшего эффекта ему нужно максимально расслабиться, выпустить внутреннего озорного ребёнка.
Аня Богданова - боец и большая умница. Чем незаметнее для других она справляется со своими страхами, тем больше понимаешь, какая огромная работа ведётся внутри. Её Катя из рваного, почти истеричного образа в первый день смогла превратиться в более уверенную, женственную, мистическую фигуру - и видно, что развитие ещё будет.
У Валеры Златкиса-Руслана почти идеальное попадание в типаж. Кажется, ему ничего не нужно делать, только быть собой и учиться заполнять молчание подтекстом.
Сватьи - единственные, у кого менялись исполнители и кто сильнее всего влиял на спектакль. Ася Госман и Настя Максимова со своими яркими, сочными образами клонили к комедии, после которой оставалось недоумение от инородного (контекстуально) финала, когда противоположным эмоциям не нашлось выхода. Конечно, за неимением опыта приходится играть на гротеске, но хочется более тонких граней, более сложных отношений (к детям, например; или избавиться от подростково-ревнивых интонаций в сцене Насти с телефоном).
Взрослый состав - Венера Низамутдинова и Лариса Хлебникова - выдаёт вкусные подробности, без педалирования и суетности, уравновешивает весёлость молодёжи, но в то же время несколько выбивается из общей стилистики.
Ивану Личидову поначалу будто и не ясно, о чём играть: его Александр лишь молчаливо-улыбчивый, практически безучастный ко всему городской парнишка, новоприбывший в деревенский мир. И только во время обряда убийства-инициации, с непременным переодеванием, он вливается в процесс, становится своим и начинает получать удовольствие (и тут можно бы продолжить и более хищно вцепиться в добычу-невесту).
Денис Назаров, которому и без того есть за что сказать спасибо, в первый день премьеры остался практически незамеченным, зато во второй со своим баяном оживил подзасыпающее действо.
Алина Соловьёва радует энергичностью, полноценной жизнью во время "включения кнопки" персонажа. Возможные неточности игры сполна окупаются азартом самоотдачи и горящими глазами.
Яна Городилова не зря выбрана "тамадой", она пока видится инородной, слишком правильной для этого коллектива.
Ну и без Тани Черкасовой вокальное девчачье трио не было бы таким колоритным и настоящим. Аутентичные песни - отдельная очень мощная находка, умело встроенная в спектакль.
Дальше обязательно будет больше, потому что "Les Partisans" не стоят на месте, а думают, растут и учатся. В общем, с премьерой, ребята.