Анималоцид
Недавно в жэжэшечных вечерних разговорах всплыла тема любви к братьям нашим меньшим. Я сначала, как это у меня в последнее время водится, поленился, а потом вдруг вспомнил и решил-таки черкнуть пару строк по этому поводу.
Многие люди придерживаются мнения, что животных надо любить и не надо обижать. Знаете, я полностью разделяю эту гуманную точку зрения (если тут вообще уместно употребление слова «гуманный»). Однако до известного предела, а именно: любить и не обижать животных нужно до тех пор, пока они любят и не обижают тебя. То есть если я иду по дорожке и вижу, что по ней ползет муравей или гусеничка, я не стану их давить. Ибо это нехорошо, да и незачем. Но если на меня садится комарик с целью попить моей крови или над моей тарелкой с тирамису вьется муха с целью объесть меня или отложить свою личинку, я не буду миндальничать. А просто их прихлопну. Точно так же с охотой - я не люблю охотиться и ради удовольствия не буду делать этого никогда (какое может быть удовольствие в убийстве?). Но если мне нечего будет есть и выхода другого я не увижу - тут уж не обессудьте… Или вот я очень рад, что человечество может наконец себе позволить устраивать всякие парки живой природы, нетронутые рукой человека. Но если из этого парка какая-нибудь макака из Красной книги придет ко мне домой и станет гадить на мою голову, терпеть ее из любви к природе я не буду...
То есть свобода животных кончается ровно там, где начинается моя свобода или свобода других людей, и людская свобода тут имеет приоритет. Должна же быть какая-то субординация, в конце концов. Вот такой анимационный анемичный амнезийный анимальский шовинизм.
Многие люди придерживаются мнения, что животных надо любить и не надо обижать. Знаете, я полностью разделяю эту гуманную точку зрения (если тут вообще уместно употребление слова «гуманный»). Однако до известного предела, а именно: любить и не обижать животных нужно до тех пор, пока они любят и не обижают тебя. То есть если я иду по дорожке и вижу, что по ней ползет муравей или гусеничка, я не стану их давить. Ибо это нехорошо, да и незачем. Но если на меня садится комарик с целью попить моей крови или над моей тарелкой с тирамису вьется муха с целью объесть меня или отложить свою личинку, я не буду миндальничать. А просто их прихлопну. Точно так же с охотой - я не люблю охотиться и ради удовольствия не буду делать этого никогда (какое может быть удовольствие в убийстве?). Но если мне нечего будет есть и выхода другого я не увижу - тут уж не обессудьте… Или вот я очень рад, что человечество может наконец себе позволить устраивать всякие парки живой природы, нетронутые рукой человека. Но если из этого парка какая-нибудь макака из Красной книги придет ко мне домой и станет гадить на мою голову, терпеть ее из любви к природе я не буду...
То есть свобода животных кончается ровно там, где начинается моя свобода или свобода других людей, и людская свобода тут имеет приоритет. Должна же быть какая-то субординация, в конце концов. Вот такой анимационный анемичный амнезийный анимальский шовинизм.