***
- Дядя! - проинформировал окружающее пространство и свою маму малыш, едущий в сидячей коляске навстречу мне. Мама что-то согласно заворковала ему. «Спасибо за комплимент!» - думаю я, щурясь на солнце.
Маленькая собачка из породы тех карманных игрушек, которые дрожат не только потому, что им холодно, а просто из-за тонкой душевной организации, брезгливо перебирает тонкими ножками по грязному снегу и укоризненно смотрит на хозяйку, только что отпустившую ее с рук прогуляться. Собачка - в маленьких изящных бахильцах на завязочках и синей курточке с меховым воротником. В ее глазах недоумение: что она должна делать в этих антисанитарных условиях?! Отнесите ее домой, она согласна потерпеть!
- Дядя!! - этот же малыш попадается мне на обратной дороге. Смотрит на меня из коляски и улыбается. Я понял, понял, что я тебе нравлюсь, давай расти быстрей. Я вообще нравлюсь детям. И не нравлюсь взрослым натуральным дядям. Они, дураки, считают меня конкурентом в этой их вечной глупой игре про доминирующего самца.
Светло-коричневая дворовая собака, помесь немецкой овчарки с дворняжкой, бежит, виляя хвостом, через снежную целину, под которой еще спит газон. В зубах держит огроменную кость. Ложится посреди снежных сугробов и начинает с наслаждением ее грызть. В глазах псины - счастье.
Здоровенный палево-рыжий кот встречает меня у подъезда на лавочке. Всю зиму он где-то пропадал, а сейчас вернулся, слегка потрепанный жизнью, но всё такой же невозмутимый. Пока я открываю тяжелую железную дверь подъезда, он плавно просачивается мимо меня и уже ждет у лифта. Я подхожу, он смотрит своими наглыми песочными глазищами и коротким негромким рыком дает понять, что, так уж и быть, чего-нибудь сожрал бы прямо сейчас, и даже без долгих уговоров. Изыди, сатана, я собачник!
Тепло… Светло… Весна, ребят! Вот теперь уже взаправду весна!
Опять всех люблю…
Маленькая собачка из породы тех карманных игрушек, которые дрожат не только потому, что им холодно, а просто из-за тонкой душевной организации, брезгливо перебирает тонкими ножками по грязному снегу и укоризненно смотрит на хозяйку, только что отпустившую ее с рук прогуляться. Собачка - в маленьких изящных бахильцах на завязочках и синей курточке с меховым воротником. В ее глазах недоумение: что она должна делать в этих антисанитарных условиях?! Отнесите ее домой, она согласна потерпеть!
- Дядя!! - этот же малыш попадается мне на обратной дороге. Смотрит на меня из коляски и улыбается. Я понял, понял, что я тебе нравлюсь, давай расти быстрей. Я вообще нравлюсь детям. И не нравлюсь взрослым натуральным дядям. Они, дураки, считают меня конкурентом в этой их вечной глупой игре про доминирующего самца.
Светло-коричневая дворовая собака, помесь немецкой овчарки с дворняжкой, бежит, виляя хвостом, через снежную целину, под которой еще спит газон. В зубах держит огроменную кость. Ложится посреди снежных сугробов и начинает с наслаждением ее грызть. В глазах псины - счастье.
Здоровенный палево-рыжий кот встречает меня у подъезда на лавочке. Всю зиму он где-то пропадал, а сейчас вернулся, слегка потрепанный жизнью, но всё такой же невозмутимый. Пока я открываю тяжелую железную дверь подъезда, он плавно просачивается мимо меня и уже ждет у лифта. Я подхожу, он смотрит своими наглыми песочными глазищами и коротким негромким рыком дает понять, что, так уж и быть, чего-нибудь сожрал бы прямо сейчас, и даже без долгих уговоров. Изыди, сатана, я собачник!
Тепло… Светло… Весна, ребят! Вот теперь уже взаправду весна!
Опять всех люблю…