Ещё один материал о И. Павлове
Павлов наш целиком,
и мы его никому не отдадим.
Николай Бухарин, 1936
В сентиментальном и одновременно воинствующем некрологе Николай Бухарин объявил Ивана Павлова достоянием революции. Павлов - «наш целиком», писал большевистский лидер, по его материалистическим взглядам в «решающих пунктах» его учения и «потому, что он, после большой внутренней борьбы, сомнений, колебаний, признал историческую правоту нашего дела» [1]. В последующие пятьдесят лет советская историография, следуя Бухарину, пересказывала простую и показательную историю о великом ученом, который, верный своим представлениям об объективности, окончательно преодолел предубеждения в признании успехов советского эксперимента. Соглашаясь с тем, что Павлов первоначально «не понял» революции, стандартный советский рассказ быстро переключался от краткого периода так называемого заигрывания Павлова с идеей об эмиграции к щедрой поддержке ученого государством после декрета Ленина в 1921 г. и торжественно завершался воодушевленной похвалой знаменитого физиолога в адрес большевистской власти на Международном
физиологическом конгрессе (1935) и в его «Обращении к молодежи» (1936). Тенденциозность этого официального рассказа была хорошо известна ряду ученых России. Начиная с 1989 г. В. Есаков, В. Самойлов и Ю. Виноградов, воспользовавшись преимуществами периода «гласности», обратились к обсуждению прежде закрытых материалов, что перевернуло привычный советский миф с ног на голову.
Страстная критика Павловым политики большевиков в 1920-1934 г г . стала стержнем новой версии притчи об ученом, созвучной демократическим чаяниям русской интеллигенции времен перестройки. Триумфальное завершение отброшенного советского варианта - поддержка Павловым политики большевиков накануне его смерти -
обернулось загадочным и вызывающим некоторое замешательство эпизодом.
ВИЕТ. 1998. № 3. С. 26-59. © Д. Тодес
©Э. Н. Филиппова, перевод
Полностью можно прочитать или скачать pdf здесь.
и мы его никому не отдадим.
Николай Бухарин, 1936
В сентиментальном и одновременно воинствующем некрологе Николай Бухарин объявил Ивана Павлова достоянием революции. Павлов - «наш целиком», писал большевистский лидер, по его материалистическим взглядам в «решающих пунктах» его учения и «потому, что он, после большой внутренней борьбы, сомнений, колебаний, признал историческую правоту нашего дела» [1]. В последующие пятьдесят лет советская историография, следуя Бухарину, пересказывала простую и показательную историю о великом ученом, который, верный своим представлениям об объективности, окончательно преодолел предубеждения в признании успехов советского эксперимента. Соглашаясь с тем, что Павлов первоначально «не понял» революции, стандартный советский рассказ быстро переключался от краткого периода так называемого заигрывания Павлова с идеей об эмиграции к щедрой поддержке ученого государством после декрета Ленина в 1921 г. и торжественно завершался воодушевленной похвалой знаменитого физиолога в адрес большевистской власти на Международном
физиологическом конгрессе (1935) и в его «Обращении к молодежи» (1936). Тенденциозность этого официального рассказа была хорошо известна ряду ученых России. Начиная с 1989 г. В. Есаков, В. Самойлов и Ю. Виноградов, воспользовавшись преимуществами периода «гласности», обратились к обсуждению прежде закрытых материалов, что перевернуло привычный советский миф с ног на голову.
Страстная критика Павловым политики большевиков в 1920-1934 г г . стала стержнем новой версии притчи об ученом, созвучной демократическим чаяниям русской интеллигенции времен перестройки. Триумфальное завершение отброшенного советского варианта - поддержка Павловым политики большевиков накануне его смерти -
обернулось загадочным и вызывающим некоторое замешательство эпизодом.
ВИЕТ. 1998. № 3. С. 26-59. © Д. Тодес
©Э. Н. Филиппова, перевод
Полностью можно прочитать или скачать pdf здесь.