История любви:Владимир Набоков
Оригинал взят у artel_art в История любви:Владимир Набоков
Насколько ОН был гениален в творчестве, настолько непрактичен (и даже беспомощен) в повседневной жизни: не мог сложить зонтик, толком не умел пользоваться телефоном, медленно печатал одним пальцем… Но рядом всегда была ОНА - секретарь, переводчик, критик, редактор, литературный агент и…конечно, Муза. Владимир и Вера Набоковы.
Если б существовал «Донжуанский список», то первой записью писателя стала бы вполне осознанная влюблённость в пятилетнем возрасте, в десять он уже собирался жениться, а будучи юношей, проходил школу обольщения в Англии, где его учителями выступили танцовщицы и официантки.
Одно обоюдное увлечение дочерью крупного промышленника чуть не дошло до свадьбы, но в жизнь ворвался майский бал-маскарад в Берлине - там Набоков встретил незнакомку в маске с волчьим профилем: «Кто вы, загадочная маска?». Вместо ответа она цитирует строчку из его же стихотворения: «Твой будет взлёт неизъяснимо ярок, а наша встреча творчески тиха». Вера Слоним.
После этой встречи он писал ей, она - отмалчивалась. Уязвлённое самолюбие подталкивало на такие депеши: «Сперва я решил тебе послать просто чистый лист бумаги с вопросительным маленьким знаком посредине, но потом пожалел марку». И, наконец, отчаявшись, сдавался: «…Люби меня без выжиданий, без этих вычисленных мук, не укорачивай свиданий и не придумывай разлук». Вера махнула рукой на диплом Сорбонны, прежние литературные успехи, потому что с самого начала поверила в гениальность Набокова и пожертвовала ради любви всеми своими талантами.
До последнего дня пара наслаждалась взаимным общением: они часами рассуждали о том, с каким цветом ассоциируется то или иное слово, или целый день ловили бабочек для домашней коллекции.
На закате жизни Мастер признался: «Без моей жены я бы не написал ни одного романа».
Воркующею теплотой шестая --
чужая -- наливается весна.
Все ждет тебя душа моя простая,
гадая у восточного окна.
Позволь мне помнить холодок щемящий
зеленоватых ландышей, когда
твой светлый лес плывет, как сон шумящий,
а воздух -- как дрожащая вода.
Позволь мне жить, искать Творца в творенье,
звать изумленье рифмы и любви.
Не укоряй в час трудного горенья,
что вот я вспомнил ландыши твои.
Как тень твоя, чужой апрель мне сладок.
Взволнованно душа тебя зовет,
текучий блеск твоих дождей и радуг,
когда весь лес лепечет и плывет.
Твой будет взлет неизъяснимо ярок,
а наша встреча -- творчески-тиха;
склонюсь, шепну: вот мой простой подарок,
вот капля солнца в венчике стиха.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
Насколько ОН был гениален в творчестве, настолько непрактичен (и даже беспомощен) в повседневной жизни: не мог сложить зонтик, толком не умел пользоваться телефоном, медленно печатал одним пальцем… Но рядом всегда была ОНА - секретарь, переводчик, критик, редактор, литературный агент и…конечно, Муза. Владимир и Вера Набоковы.
Если б существовал «Донжуанский список», то первой записью писателя стала бы вполне осознанная влюблённость в пятилетнем возрасте, в десять он уже собирался жениться, а будучи юношей, проходил школу обольщения в Англии, где его учителями выступили танцовщицы и официантки.
Одно обоюдное увлечение дочерью крупного промышленника чуть не дошло до свадьбы, но в жизнь ворвался майский бал-маскарад в Берлине - там Набоков встретил незнакомку в маске с волчьим профилем: «Кто вы, загадочная маска?». Вместо ответа она цитирует строчку из его же стихотворения: «Твой будет взлёт неизъяснимо ярок, а наша встреча творчески тиха». Вера Слоним.
После этой встречи он писал ей, она - отмалчивалась. Уязвлённое самолюбие подталкивало на такие депеши: «Сперва я решил тебе послать просто чистый лист бумаги с вопросительным маленьким знаком посредине, но потом пожалел марку». И, наконец, отчаявшись, сдавался: «…Люби меня без выжиданий, без этих вычисленных мук, не укорачивай свиданий и не придумывай разлук». Вера махнула рукой на диплом Сорбонны, прежние литературные успехи, потому что с самого начала поверила в гениальность Набокова и пожертвовала ради любви всеми своими талантами.
До последнего дня пара наслаждалась взаимным общением: они часами рассуждали о том, с каким цветом ассоциируется то или иное слово, или целый день ловили бабочек для домашней коллекции.
На закате жизни Мастер признался: «Без моей жены я бы не написал ни одного романа».
Воркующею теплотой шестая --
чужая -- наливается весна.
Все ждет тебя душа моя простая,
гадая у восточного окна.
Позволь мне помнить холодок щемящий
зеленоватых ландышей, когда
твой светлый лес плывет, как сон шумящий,
а воздух -- как дрожащая вода.
Позволь мне жить, искать Творца в творенье,
звать изумленье рифмы и любви.
Не укоряй в час трудного горенья,
что вот я вспомнил ландыши твои.
Как тень твоя, чужой апрель мне сладок.
Взволнованно душа тебя зовет,
текучий блеск твоих дождей и радуг,
когда весь лес лепечет и плывет.
Твой будет взлет неизъяснимо ярок,
а наша встреча -- творчески-тиха;
склонюсь, шепну: вот мой простой подарок,
вот капля солнца в венчике стиха.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru