Сложно сказать, появилась бы медицина в современном представлении в Челябинске чуть более 200 лет назад, или запоздала бы лет на 100, если бы не один случай.
В 1786 в Оренбуржской губернии, в городе, построенном на реке Миасс как сторожевая крепость на пути из Зауралья, загадочная болезнь начала в буквальном смысле косить и скот, и людей. Ее называли и "ветряной" или язвенной болезнью, и пятой чумой, но что за хворь свалилась на город, и чем лечить- не знали.
Недолго думая, медицинская коллегия Санкт-Петербурга для борьбы с неизвестной болезнью, никого не щадившей, направила экспедицию из 4 докторов под руководством Степана Семеновича Андреевского.
Интересно, что ехали они "навстречу страшной болезни<...>не по принуждению, а по зову сердца и врачебного долга".
Два доктора взяли пробы воды, корма и биологического материала на анализ и уехали, испугавшись бездорожья и ветров казачьих станиц, а Андреевский решился на "подвиг" (хотя в моем понимании - дурь несусветная) - смертельно опасный эксперимент по самозаражению. На тот момент доктору Степану Андреевскому и его помощнику, Василию Григорьевичу Жуковскому, который впоследствии станет первым штаб-лекарем города Челябинска, было чуть больше 20 лет.
Несколько слов про загадочную болезнь.
Сомнительно, что хворь могла возникнуть впервые на Урале: многие из описанных болезней с библейских времен имели схожие симптомы, и сложно сказать, были ли эти упоминания о той же болезни, что и свирепствовала в Челябинске, однако многие исследователи считают, что так оно и было.
Предполагается, что пятая чума возникла в Египте и Месопотамии: многие ученые считают, что во времена Моисея, в эпоху 10 египетских эпидемий, уже существовала болезнь, поражающая лошадей, крупный рогатый скот, овец, верблюдов и волов.
Древняя Греция и Рим также были хорошо знакомы с этой болезнью, и это иллюстрируется во многих древних трудах самых известных ученых того времени. Например, многие ученые считают, что болезнь была изображена Гомером в «Илиаде» , написанной около 700 г. до н.э., и в стихах Вергилия, который жил в 70-19 гг. До н.э. Некоторые даже предполагают, что "язвенная" болезнь, возможно, способствовала падению Рима.
Чтобы доказать, что сибирская язва (это название дал сам Андреевский) - болезнь инфекционная, летом 1787 года в присутствии свидетелей (городничего, судьи и Жуковского) выполнил себе подобие инъекции- содержимое язв больного человека втёр в свою поцарапанную кожу. Далее бедный больной доктор документировал все с ним происходившее (история болезни называлась "скорбный лист"), а когда на фоне дичайшей интоксикации у него развилось «расстройство и помешательство мыслей, соединенные с превеликим страданием» скорбный лист начал вести Василий Жуковский.
Случилось чудо, в доантибиотическую эру Андреевский выздоровел и вернулся в Санкт-Петербург. Его отчет о деятельности экспедиции и труд «О сибирской язве» были высоко оценены медицинской коллегией, все получили ордена, а Жуковский подал рапорт о желании остаться в Челябинске.
Конечно же, просьба была выполнена - на роль единственного лекаря в глухой провинции конкурентов не было. Говорят, привела его на Урал любовь: в итоге он женился, у них было 15 детей (13 выживших). Дом, который он построил, до сих пор стоит (около здания художественного музея).
Здесь он жил и работал, принимая больных в кабинете. К лежачим ездил на дом и мечтал о создании больницы.
Мне показался интересным и другой факт. Больницы в городе не было, а гарнизон был, и если солдаты заболевали, то их "пристраивали" к местным жителям на лечение, которые были обязаны ухаживать за ними под врачебным руководством Жуковского. Жители роптали и возмущались, и тогда купец 2ой гильдии широким жестом построил изолятор на окраине города.
Василий Жуковский не считал этот изолятор решением проблемы и продолжал добиваться строительства больницы, где можно разместить хотя бы 15 коек и которая бы обслуживала не только солдат гарнизона, но и простых горожан. И добился - в мае 1828 года в помещении изолятора была открыта больница на 10 коек.
Настойчивость доктора не знала границ: еще через 10 лет было построено новое помещение сначала на 20, а затем 30 коек.
Штаб-лекаря В.Г. Жуковского очень любили. Он был известен далеко за пределами Челябинска. Ему предлагали и престижное место и в Уфе, и в губернском Оренбурге, но доктор не пожелал: говорят, он был начисто лишен тщеславия.
Умер В.Г. Жуковский в 1840 году в возрасте 74 лет. Один из современников так писал о первом челябинском враче: «Василий Григорьевич всей своей многолетней жизнью доказал, что во всяком положении человек может много сделать добра, только было бы желание и бескорыстная любовь к людям... Он сумел заслужить в своем городе и целом уезде всеобщую любовь и уважение, заслужил своею неподкупною добросовестностью и полною готовностью быть полезным каждому… Городские жители называли Василия Григорьевича «батюшкой» и шли в его дом, как в родственный всем... Могила его закрылась при истинных слезах всего города.»
Музей находится на территории гор больницы в помещении, которого явно для него не хватает: боковой вход, узкая лестница на 3ий этаж, вдоль которой висят трогательные картины врача и одновременно художника-самоучки Пахтусова, деревянная дверь и зал. Вход бесплатный. Директор музея- бывший главврач больницы, доктор наук и заслуженный врач. Более часа он рассказывал мне, доктору из Москвы, истории жизней, болезней и смертей. Про аушинскую катастрофу и доктора Лифшица, про жизнь федьдшера Соньки Кривой, про войну и скромного доктора- хирурга Федора Семеновича Синякова, последовавшего за своими больными в концлагерь, добившийся возможности их оперировать и лечить. В итоге советский хирург спас в концлагере в Кюстрине (Польша) сотни пленных: он оформлял в госпитале концлагеря документы на них как на умерших и организовывал побеги. И только организованные группой спасенных поиски своего спасителя привели спустя много лет после окончания войны к доктору, мирно работавшему в Челябинске.
Про будущего министра Ковригину, которая будучи простым доктором организовала на фронте службу переливания крови.
Всегда дико поражаюсь сподвижникам, которые "не по принуждению, а по зову сердца и врачебного долга". Собственно, директор музея это подтверждает.
Челябинский музей истории медицины: med_in_art - ЖЖ