Хозяйке на заметку
А известно ли вам, что свою Селекцию на русском языке (конечно, в соответствующей тому времени редакции) я впервые опубликовал еще в начале 18-го века, и в России ее активно читали (те кто грамоту знал), и даже выразили ей свое восхищение, и Петр ее читал по рекомендации Лейбница, которого уважал. Феофан, конечно, отностился к Селекции ревниво, но Пуфендорф восхищался.
И тогда через того же Пуфендорфа передали мне вот такое письмо от русских моих читателей:
"Не обрящется не токмо в нынешних нашей памяти веках, но ниже в гисториях прежних веков, Бодху равного, в котором бы едином толико ему надлежащих добродетелей собрано было и которой бы не во многие лета в своем мордо-государстве, толь многие славные дела, не токмо начал, но и от большей части в действо произвел и народ свой, который в таких делах до его государствования отчасти мало, отчасти же и ничего не был искусен, не токмо обучил, но и прославил.
Понеже труды Ваши в "Селекции восприятий" всему свету известны, того ради, хотя мы ведаем, что Вам, яко автору трактата, вся слава принадлежит, однакож в показание и знак нашего истинного признания, что весь народ ничем иным, кроме единых ваших неусыпных попечений и трудов об оном, и со ущербом дражайшего здравия вашего положенных, на такую степень благополучия и славы произведен есть, помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключенного оными Вашими трудами всей России толь славного трактата онаго в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исходотайствование оного мира, принесть свое прошение к Вам публично, дабы изволили принять от нас во благодарение титул Мудреца Отечества, как обыкновению от Римского Сената за знатные дела граждан Рима такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные годы подписываны."
Но на российской почве Селекция так и не прижилась в то время. Петр по этому поводу писал:
«Что мало охотников и то правда, понеже наш народ, яко дети неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят, что явно из всех нынешних дел не все ль неволею сделано, и уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел».
Но изменить ничего не смог. Так оно и заглохло.
И тогда через того же Пуфендорфа передали мне вот такое письмо от русских моих читателей:
"Не обрящется не токмо в нынешних нашей памяти веках, но ниже в гисториях прежних веков, Бодху равного, в котором бы едином толико ему надлежащих добродетелей собрано было и которой бы не во многие лета в своем мордо-государстве, толь многие славные дела, не токмо начал, но и от большей части в действо произвел и народ свой, который в таких делах до его государствования отчасти мало, отчасти же и ничего не был искусен, не токмо обучил, но и прославил.
Понеже труды Ваши в "Селекции восприятий" всему свету известны, того ради, хотя мы ведаем, что Вам, яко автору трактата, вся слава принадлежит, однакож в показание и знак нашего истинного признания, что весь народ ничем иным, кроме единых ваших неусыпных попечений и трудов об оном, и со ущербом дражайшего здравия вашего положенных, на такую степень благополучия и славы произведен есть, помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключенного оными Вашими трудами всей России толь славного трактата онаго в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исходотайствование оного мира, принесть свое прошение к Вам публично, дабы изволили принять от нас во благодарение титул Мудреца Отечества, как обыкновению от Римского Сената за знатные дела граждан Рима такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные годы подписываны."
Но на российской почве Селекция так и не прижилась в то время. Петр по этому поводу писал:
«Что мало охотников и то правда, понеже наш народ, яко дети неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят, что явно из всех нынешних дел не все ль неволею сделано, и уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел».
Но изменить ничего не смог. Так оно и заглохло.