Я СНАЧАЛА НАЧЕРЧУ, ДОМ ТАКОЙ, КАКОЙ ВЕЛЯТ
Я сначала начерчу
Дом такой, какой велят,
И никто не разберет,
Где фасад, а где зад.
("Кохинор и Рейсшинка" 1957 г)
С августа по ноябрь 1955 г. был выпущен ряд правительственных постановлений по вопросам строительства, среди которых - постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». После этих постановлений, а особенно после постановления от 31.06.1957 «О развитии жилищного строительства в СССР», начался новый этап типизации и качественного изменения жилищного строительства в сторону перехода к массовому возведению домов с квартирами для посемейного заселения.
Первой массовой серией стала К-7 по мотивам инженера Камю из Гавра. В Новосибирске домов этой серии не строили. Начали сразу с самой масовой 335. Первый такоой дом появился в 1960-м году на ул. Космическая.
С планировкой тоже я думаю сталкивался каждый
Микроскопические кухни, совмещенный санузел, тесная прихожая, полное отсутствие каких-либо кладовок, плохая тепло извукоизоляция. Да, сложно придумать что-то хуже, оставаясь в рамках задания. Зато главная цель была достигнута.
Второй массовой новосибирской серией стала 464-я. Ею застроена наверное половина города.
Эта серия строилась и в девятиэтажном варианте. Там уже появились и мусоропровод (рай для крыс и тараканов) и лифт. Улучшили теплоизоляцию наружных стен. Остальное все осталось по прежнему.
Первые дома серии I-464 построены в 1961 году в микрорайоне «Б» Академгородка и на улице Гоголя, первый девятиэтажный дом ДСК-1 смонтировал в 1967 году на Затулинском жилмассиве. В 1972 году ДСК-1 стал генеральной подрядной организацией на строительстве всех домов серии I-464, выпускавшихся до середины 1990-х гг.
Себестоимость строительства дома 335 серии удалось снизилась аж до 97 руб/м2. Что мало только на первый взгляд. Зарплаты в те времена были нищенские у большинства населения (средняя по стране в 1960 году составляла всего 86 руб/мес.) Поэтому если бы не распределение жилья, то купить даже такую убогую квартирешку было бы невозможно. Однако, к счастью, СССР был страной "рабочих и крестьян", а значит эти рабочие единицы должны были работать, плодиться и не болеть по возможности. Для этого их стали снабжать жильём "бесплатно". Бесплатность в СССР вещь весьма и весьма условная, потому что сначала у работника все забирают, а потом выдают, выделяют, рапсределяют по принципам , которые не всегда совпадают с озвученными с высоких трибун.
Еще одним ударом по стране стало повсеместное внедрение нового принципа селитебной застройки. Испокон века дома строились вдоль улиц. Не важно, застраивался ли город по прямоугольной сетке римского лагеря, или по радиально-кольцевой традиционного поселения. Все равно главный фасад дома с парадным входом выходил на улицу. Все бы ничего, но как водится «англичанка гадит»…
Провозвестником светлого будущего выступил английский социолог Эбенизер Говард с идеей-утопией города-сада. (куда ему до города-леса!) Развивали идею авторы концепции микрорайона английский теоретик градостроительства Томас Адамс (Thomas Adams) и американский планировщик Кларенс Артур Перри, опубликовавший в 1929 году идеальную схему городского микрорайона.
Могли этот самый Кларенс представить, что его идея примет такие гротескные формы?
На фото какой-то из молодых городов Китая.
Схема была освоена и переработана советскими градостроителями и стала основным типом организации жилой среды активно строившихся городов СССР. Советские города тонули в безликой массе вертикально поставленных трущоб.
Из той же оперы градостроительные опыты архитектора-террориста - Корбюзье с его романтичным «Лучезарным городом», задурившим голову не одному поколению советских «зодчих».
Школа «Баухауза» тоже не прошла мимо идеи оптимальной градостроительной единицы. Вальтер Гропиус, например, исследовал тенденции изменения структуры современной семьи. Немецкие архитекторы рассчитывали каждый пфенниг стоимости осуществления своих проектов, экономили каждый сантиметр жилой площади, пытались удешевить строительство путем применения сборных зданий - для того, чтобы стойла для «двуногого скота» обходились подешевле. Их разработки очень пригодились позже, при строительстве концентрационных лагерей.
Советские архитекторы не могли пропустить такой бесценный опыт. Тем более, что принцип планового развития и отсутствие частной собственности позволял воплощать самые утопичные замыслы.
Ведь с чего начинается проектирование микрорайона? Правильно, - с определения градообразующего фактора. Чаще всего это строительство нового промпредприятия. Технологами определяется численность персонала. Демографы рассчитывают среднесрочную численность семьи (бред, конечно, но по принципу «от достигнутого», прокатывало всегда) и общую численность населения. Из утвержденных нормативов социального обслуживания определялось число мест или квадратных метров в детских садах, школах и других учреждениях соцкультбыта. Точно также рассчитывалось число жилых домов. Из полученного набора архитектор-градостроитель как из кубиков собирал микрорайон, рассчитывая при этом радиусы доступности, инсоляцию и аэрацию. В остальном планировка была «свободной».
Социалистический город, за счет исключительно государственной (считай чиновно-бюрократической) формы владения, распределения, распоряжения жилищем и землей, осуществляет одну из своих основополагающих функций - прикрепляет население к месту работы и проводит его социальную фильтрацию - в нем должны проживать лишь те, кто трудится на градообразующем предприятии; просто «жить» в нем запрещено. Это положение законодательно регулируется паспортным режимом, пропиской, введением трудовых книжек, зависимостью от распределительной системы, медицинского обеспечения и прочих социальных благ.
Главным печальным результатом массового внедрения в жизнь микрорайонного принципа застройки явилось отчуждение человека от территории и от других жителей этой территории. У жителя микрорайона малая родина свернулась до внутренней поверхности стен условно «собственной» квартиры. Все остальные городские пространства, особенно неблагоустроенные территории между домами воспринимались как «враждебные», или как минимум как «чужие». А к чужому у нормального человека отношение известное.
Кроме того, оценка работы строительных управлений (СУ и СМУ) велась по сданным метрам жилой площади. Это вело к тому, что благоустройство и соцкультбыт делались кое-как и в последнюю очередь. Поэтому лет 20 в Новосибирске название жилого района Затулинка стало символом непролазной грязи. Хотя остальные районы были нисколько не лучше.
Я работал в мастерской генеральных планов, когда у меня родился старший сын. До сих пор помню то противоречие между работой и реальностью, когда на защите проекта детальной планировки (ПДП) высокая комиссия циркулем проверяет радиусы доступности от самых дальних подъездов до дверей детского садика, а перед началом рабочего дня я тащил нашего 2-х летнего отпрыска на остановку, чтобы проехав 7 остановок, сдать его в ясельную группу. Места в садике рядом с домом нам не досталось.