(no subject)
У Онегина был ручной говорящий ворон Демьян, подобранный еще птенцом. Евгений выкормил его творогом и червяками; говорил с ним только по-французски: научил его считать до пяти, говорить - опять же, по-французски - "я не ел шесть дней", и петь "Марсельезу". Дамы, слушая Демьяна, просто немели от восторга. Собаки Онегина тоже любили Демьяна, он приходил к ним на псарню выклевывать блох.
Но однажды Онегин уехал надолго за границу, и оставил собак и ворона на попечении камердинера Петра. Собакам это было ничего, а Демьян, забыв французский, стал говорить только по-русски, причем самыми грязными словами.
Петра потом, как водится, выпороли, но дамам Демьяна уже показывать было нельзя. Он жил потом на псарне до самой отмены крепостного права, а далее хроники его не упоминают.
Но однажды Онегин уехал надолго за границу, и оставил собак и ворона на попечении камердинера Петра. Собакам это было ничего, а Демьян, забыв французский, стал говорить только по-русски, причем самыми грязными словами.
Петра потом, как водится, выпороли, но дамам Демьяна уже показывать было нельзя. Он жил потом на псарне до самой отмены крепостного права, а далее хроники его не упоминают.