мой поиск ответа на "обвинения" Лаврова и аргументацию Эрна
Лавров П. Л. когда-то сформулировал то, что сейчас глубоко волнует меня. Я нашла это в журнале моего френда maxfedorovskiy. Лавров как будто выявил мои внутренние противоречия. Итак, его мысли (выделения в тексте сделаны мной):
"Он ("приверженец рабочего социализма" - прим. мое) не может искренне считать аскетический христианский идеал источником нового социалистического идеала, потому что первый заключает учение чисто эгоистического стремления к личному загробному блаженству и отрицание всякой общественной солидарности".
"Он не может искренне отожествить христианство в его идеальных формах с основами рабочего социализма, потому что христианство во всех господствующих формах проповедует не общее пользование богатствами, но отрицание богатств, не коллективный труд, а созерцательность, не солидарность трудящихся для всеобщего реального развития, а взаимное поучение о презрении всякого реального развития, не демократическое общежитие, а, в одном случае, грубый мистический эгоизм, в другом - общежитие личностей, равнодушных ко всяким политическим и общественным формам, приготовляющихся не к жизни, а к смерти".
Христиане, я сразу пишу, что дело не в политике, потому что вопрос социальной справедливости, вопреки распространенному у христиан в том числе мнению, - это не политический вопрос, это вопрос греха и праведности, достоинства человека, уважения к человеческой личности, за которую умер Христос. Можем ли мы игнорировать проблемы социальной справедливости? Нет. Но что происходит на практике? Нельзя просто так взять и отмахнуться от этих обвинений, от искренних мыслей Лаврова - даже не потому, что это философ и публицист, а потому, что данную мысль на разные лады нам озвучивали и повторяли тысячи раз. Что мы возразим на это? Какие у нас контраргументы?
Да, у нас есть ответы в виде христианского социализма или социальной доктрины, и эти ответы вроде бы снимают обвинение в эгоистическом стремлении к личному загробному блаженству (хотя на практике многим христианам ничего больше и не надо), потому что об общественной солидарности мы как раз говорим, - другой вопрос, сколько внимания мы этому уделяем.
А вот что насчет не общего пользования "богатствами", а отрицания богатств? Насчет не демократического общежития, а грубого мистического эгоизма или общежития личностей, приготовляющихся не к жизни, а к смерти?
По поводу общего пользования богатствами у религиозного философа Эрна В. Ф. есть труд под названием "Христианское отношение к собственности", где он утверждает, что всякое владение частной собственностью уводит нас от христианского идеала. Ознакомиться с трудом можно здесь: http://chri-soc.narod.ru/ERNW61.htm
Привожу отрывок:
"<...> Все, что соблазняет, должно быть удалено, хотя бы удаление это было связано с самыми тяжелыми страданиями. "Если рука твоя или нога соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный" (Мф.18, 8-9). От всего, что связывает или покоряет, нужно освободиться. Нужно быть всегда готовым служить Единому Господину, а потому быть свободным от обязательств ко всякому другому, в том числе, и к тому, который именуется в Евангелии "Мамоной", ибо "никто не может служить /9/ двум господам" (Мф.6,24). Этот господин, не в пример другим, притязателен и властолюбив, и потому в Евангелии особенно рекомендуется произвести с ним окончательный расчет всякому, кто хочет господином своим иметь Христа: повторяется "не может служить Богу и Мамоне". Вот почему на вопрос юноши: "Что мне делать, чтоб иметь жизнь вечную?" - Спаситель ответил: "Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19,21).
Слова эти задали большую работу истолкователям, и они приложили все усилия к тому, чтобы как-нибудь ослабить значение их, если не качеством, так хоть количеством соображений, например, такого рода, что тут не завет раздать имущество, а только совет (как будто советом Христа можно пренебрегать!), что Христос тут сказал: если хочешь быть совершенным, тогда продай имение твое, ну, а если не хочешь... тогда можно и не продавать. Значит, можно оставаться при старом, ничего не менять - и имущество не раздавать, "что и требовалось доказать". А некоторые, более находчивые и искушенные, к этому добавляют, что так как считать себя совершенным - является признаком гордости и не подобает по чувству христианского смирения, то раздавать имущество совсем даже и не нужно... Все это, впрочем, вызывает улыбку, если только забыть, что такого рода тончайшие соображения создавались для того, чтобы Евангелием оправдывать деяния всякого рода приобретателей и строителей своего благополучия на чужом поту.
Смысл приведенных слов, конечно, совершенно ясен. Христос сказал: "если хочешь быть совершенным"... Хотеть совершенства, конечно, не значит быть совершенным, и раздача имущества вовсе еще не обозначает достижение полного совершенства, "ибо, если я раздам имение мое.., а любви не имею, то нет мне в том никакой пользы" (I Кор.13, 3). А раз так, то раздача имущества нужна не для полного совершенства, а необходима как предварительное действие для всех тех, кто только хочет совершенства. А так как хотеть совершенства должен безусловно всякий христианин (ибо если даже не хочет совершенства - то какой он после этого христианин?), то значит /10/ освобождение от имущества и раздача его нуждающимся является безусловно необходимым для всякого христианина. Необходимость, с точки зрения долга, прежде всего по отношению к самому себе. Имущество - собственность - мешают, а потому с ним и нужно расстаться, чтобы быть свободным. <...> Эти слова так неудобны, что их обыкновенно не то чтобы комментируют (они как-то не поддаются искажениям), а просто замалчивают. Их отчасти стыдятся, конфузятся, в глубине души думая, что ведь это наивно и даже совсем невозможно. <...>
Но для уподобления лилиям необходимо перестать думать о том, что есть и что пить, не заботиться о завтрашнем дне, а возможно ли при таком состоянии быть связанным с собственностью? Конечно, нет. Вот почему Христос непосредственно за словами: "посмотрите на лилии полевые", говорит: "продавайте имения ваши и давайте милостыню" и уж тут не к юноше одному обращение, а ко всем: "продавайте имения ваши и давайте милостыню" (Лк.12,33). <...>
И, значит, на поставленный вопрос: каково должно быть отношение верующего к своей собственности, Евангелие отвечает: Личной собственности у верующего быть не должно. Кто не отрешается от личной собственности, тот не христианин, а язычник, "ибо всего этого ищут язычники" (Мф.6,32). Так говорит Христос. <...>".
Итак, Эрн предлагает радикальное решение. Но тут встает три вопроса: 1) Правилен ли максимализм Эрна, а если нет, то почему у христианина должна быть личная собственность (которую Эрн приравнивает к частной) не с житейской, а именно с евангельской и богословской точки зрения? 2) Может ли христианин мыслить в немаксималистских категориях, если само по себе христианство - это максималистская религия? Нет ли между желанием не быть максималистом и желанием быть христианином явного и непримиримого противоречия? 3) Если Эрн прав, должны ли христиане жить в общежитиях, не иметь не только собственности в виде средств производства, но и домов, квартир? А если да, то должны ли они иметь телевизоры, радио, книги, зубные щетки? Где предел личной собственности? Где ее граница?
И, наконец, положа руку на сердце, хотим ли мы, чтобы в нашей квартире "толкались" посторонние люди, чтобы мы делили ее с кем-то еще, кроме мужа, детей и родственников (да от родственников мы обычно стараемся отделиться), а если не хотим, если считаем братьев по вере посторонними, то какие же они нам братья по вере?
Как быть?
"Он ("приверженец рабочего социализма" - прим. мое) не может искренне считать аскетический христианский идеал источником нового социалистического идеала, потому что первый заключает учение чисто эгоистического стремления к личному загробному блаженству и отрицание всякой общественной солидарности".
"Он не может искренне отожествить христианство в его идеальных формах с основами рабочего социализма, потому что христианство во всех господствующих формах проповедует не общее пользование богатствами, но отрицание богатств, не коллективный труд, а созерцательность, не солидарность трудящихся для всеобщего реального развития, а взаимное поучение о презрении всякого реального развития, не демократическое общежитие, а, в одном случае, грубый мистический эгоизм, в другом - общежитие личностей, равнодушных ко всяким политическим и общественным формам, приготовляющихся не к жизни, а к смерти".
Христиане, я сразу пишу, что дело не в политике, потому что вопрос социальной справедливости, вопреки распространенному у христиан в том числе мнению, - это не политический вопрос, это вопрос греха и праведности, достоинства человека, уважения к человеческой личности, за которую умер Христос. Можем ли мы игнорировать проблемы социальной справедливости? Нет. Но что происходит на практике? Нельзя просто так взять и отмахнуться от этих обвинений, от искренних мыслей Лаврова - даже не потому, что это философ и публицист, а потому, что данную мысль на разные лады нам озвучивали и повторяли тысячи раз. Что мы возразим на это? Какие у нас контраргументы?
Да, у нас есть ответы в виде христианского социализма или социальной доктрины, и эти ответы вроде бы снимают обвинение в эгоистическом стремлении к личному загробному блаженству (хотя на практике многим христианам ничего больше и не надо), потому что об общественной солидарности мы как раз говорим, - другой вопрос, сколько внимания мы этому уделяем.
А вот что насчет не общего пользования "богатствами", а отрицания богатств? Насчет не демократического общежития, а грубого мистического эгоизма или общежития личностей, приготовляющихся не к жизни, а к смерти?
По поводу общего пользования богатствами у религиозного философа Эрна В. Ф. есть труд под названием "Христианское отношение к собственности", где он утверждает, что всякое владение частной собственностью уводит нас от христианского идеала. Ознакомиться с трудом можно здесь: http://chri-soc.narod.ru/ERNW61.htm
Привожу отрывок:
"<...> Все, что соблазняет, должно быть удалено, хотя бы удаление это было связано с самыми тяжелыми страданиями. "Если рука твоя или нога соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный" (Мф.18, 8-9). От всего, что связывает или покоряет, нужно освободиться. Нужно быть всегда готовым служить Единому Господину, а потому быть свободным от обязательств ко всякому другому, в том числе, и к тому, который именуется в Евангелии "Мамоной", ибо "никто не может служить /9/ двум господам" (Мф.6,24). Этот господин, не в пример другим, притязателен и властолюбив, и потому в Евангелии особенно рекомендуется произвести с ним окончательный расчет всякому, кто хочет господином своим иметь Христа: повторяется "не может служить Богу и Мамоне". Вот почему на вопрос юноши: "Что мне делать, чтоб иметь жизнь вечную?" - Спаситель ответил: "Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19,21).
Слова эти задали большую работу истолкователям, и они приложили все усилия к тому, чтобы как-нибудь ослабить значение их, если не качеством, так хоть количеством соображений, например, такого рода, что тут не завет раздать имущество, а только совет (как будто советом Христа можно пренебрегать!), что Христос тут сказал: если хочешь быть совершенным, тогда продай имение твое, ну, а если не хочешь... тогда можно и не продавать. Значит, можно оставаться при старом, ничего не менять - и имущество не раздавать, "что и требовалось доказать". А некоторые, более находчивые и искушенные, к этому добавляют, что так как считать себя совершенным - является признаком гордости и не подобает по чувству христианского смирения, то раздавать имущество совсем даже и не нужно... Все это, впрочем, вызывает улыбку, если только забыть, что такого рода тончайшие соображения создавались для того, чтобы Евангелием оправдывать деяния всякого рода приобретателей и строителей своего благополучия на чужом поту.
Смысл приведенных слов, конечно, совершенно ясен. Христос сказал: "если хочешь быть совершенным"... Хотеть совершенства, конечно, не значит быть совершенным, и раздача имущества вовсе еще не обозначает достижение полного совершенства, "ибо, если я раздам имение мое.., а любви не имею, то нет мне в том никакой пользы" (I Кор.13, 3). А раз так, то раздача имущества нужна не для полного совершенства, а необходима как предварительное действие для всех тех, кто только хочет совершенства. А так как хотеть совершенства должен безусловно всякий христианин (ибо если даже не хочет совершенства - то какой он после этого христианин?), то значит /10/ освобождение от имущества и раздача его нуждающимся является безусловно необходимым для всякого христианина. Необходимость, с точки зрения долга, прежде всего по отношению к самому себе. Имущество - собственность - мешают, а потому с ним и нужно расстаться, чтобы быть свободным. <...> Эти слова так неудобны, что их обыкновенно не то чтобы комментируют (они как-то не поддаются искажениям), а просто замалчивают. Их отчасти стыдятся, конфузятся, в глубине души думая, что ведь это наивно и даже совсем невозможно. <...>
Но для уподобления лилиям необходимо перестать думать о том, что есть и что пить, не заботиться о завтрашнем дне, а возможно ли при таком состоянии быть связанным с собственностью? Конечно, нет. Вот почему Христос непосредственно за словами: "посмотрите на лилии полевые", говорит: "продавайте имения ваши и давайте милостыню" и уж тут не к юноше одному обращение, а ко всем: "продавайте имения ваши и давайте милостыню" (Лк.12,33). <...>
И, значит, на поставленный вопрос: каково должно быть отношение верующего к своей собственности, Евангелие отвечает: Личной собственности у верующего быть не должно. Кто не отрешается от личной собственности, тот не христианин, а язычник, "ибо всего этого ищут язычники" (Мф.6,32). Так говорит Христос. <...>".
Итак, Эрн предлагает радикальное решение. Но тут встает три вопроса: 1) Правилен ли максимализм Эрна, а если нет, то почему у христианина должна быть личная собственность (которую Эрн приравнивает к частной) не с житейской, а именно с евангельской и богословской точки зрения? 2) Может ли христианин мыслить в немаксималистских категориях, если само по себе христианство - это максималистская религия? Нет ли между желанием не быть максималистом и желанием быть христианином явного и непримиримого противоречия? 3) Если Эрн прав, должны ли христиане жить в общежитиях, не иметь не только собственности в виде средств производства, но и домов, квартир? А если да, то должны ли они иметь телевизоры, радио, книги, зубные щетки? Где предел личной собственности? Где ее граница?
И, наконец, положа руку на сердце, хотим ли мы, чтобы в нашей квартире "толкались" посторонние люди, чтобы мы делили ее с кем-то еще, кроме мужа, детей и родственников (да от родственников мы обычно стараемся отделиться), а если не хотим, если считаем братьев по вере посторонними, то какие же они нам братья по вере?
Как быть?