В случае с некоторыми так называемыми "классиками жанра" мне порой совершенно непонятно, на чём держится их репутация.
Вот, скажем, английский писатель-фантаст Джон Уиндем (1903-1965). Всё, что я у него прочитал, я расцениваю, как одноразовое. Покажите мне того, кто с удовольствием будет перечитывать хоть какую-нибудь его книгу по второму кругу, и у меня возникнет стойкое подозрение, что этот человек, как говорится, "слаще мороженой картошки ничего не ел, а телефон только в армии увидел".
Каждая вещь Уиндема может похвастаться сильной интригующей завязкой, однако стабильно имеет напрочь слитый финал - либо разочаровывающе открытый ("День триффидов", "Избери путь её"), либо скомканный и не без гнильцы ("Кукушки Мидвича", "Хризалиды"). Массовая культура легко переварила его наследие, потому что ничто не мешало сделать ставку на антураж, и забить на проблематику.
Уиндем ясно видел слабые места современного ему общества, и предельно честно вырисовывал их в своих произведениях - но сам оставался продуктом этого общества. Не подвергал его сомнению, и не предлагал никакой, пускай и по законам избранного жанра, фантастической программы преодоления его слабостей. Кроме, разве что, какой-нибудь катастрофы, в результате которой голый человек на голой земле случайно построит более благополучное общество. А что убережёт его от повторения старых ошибок? Ну, например, не менее случайная мутация в лучшую сторону.
Вот оно - то тихое отчаяние англичанина, о котором в свои лучшие годы пели Pink Floyd.
Click to view