Как "герой" не отпустил бабушку и что с ней потом стало.
Рассказ ведется от лица врача-"героя".
Мимо нашей клиники часто проходит глубоко пожилая женщина. Летом, она обычно она одета в пестрый халат и тапочки. Идет не спеша, озирая улицу мутным взглядом. Её взгляд не останавливается на людях. Он устремлен куда то во вселенную. Я всегда с интересом наблюдаю за этой бабушкой не только из-за ее странного взгляда в бесконечность. Просто, ровно 15 лет назад я реанимировал ее. Несколько раз дефибриллировал, делал внутрисердечный укол. Она поступила поздно вечером с обширным инфарктом. Я принял ее в кардиореанимацию, наладил монитор, сестры поставили капельницу, обезболили морфином. Часа через три монитор стал верещать. Началась опасная экстрасистолия, быстро превратившаяся в фибрилляцию желудочков. Для немедиков сообщу что это состояние приводит к смерти. Не долго думая, я приложил к ее груди электроды дефибриллятора, нажал на красную кнопку. Тело женщины дрогнуло. Через несколько секунд она шумно вдохнула полной грудью и гулко закричала низким грудным голосом: "Сволочи!" Но я радовался, потомы как монитор показывал нормальный синусовый ритм. Назначив антиаритмические препараты, я решил немного отдохнуть, но через пять минут вновь услышал противное верещание монитора. Опять все повторилось. И так раз шесть за ночь. Наркотики в отделении к утру закончились, лидокаина осталась одна ампула, а бабуля решительно шла на тот свет. На грудной клетке женщины свирепо-бордово-фиолетовым цветом сияли следы от многочисленных дефибрилляций. Приближалось утро и я понимал что если сейчас я не раздобуду лидокаин, бабуля умрет в мою смену. Умненькая сестра даже сказала мне фразу: "Может отпустим бабушку?" Я только злобно зыркнул на нее. Я велел сестричке набрать последнюю ампулу в шприц для внутрисердечного укола, и при следующей фибрилляции ввел лидокаин прямо в сердце. Женщина, получившая много ударов током, тонну наркотиков и прочей кардиологической дребедени , после укола все таки прошептала: "Сволочи!"..... и - заснула. Монитор больше не верещал. Я сдал дежурство. Потом я несколько раз осматривал ее в отделении. Инфакт был тяжелым, она с трудом шла на поправку.
Лет через пять я встретил ее на рынке. Я встретился с ее странным зачарованным взглядом, который смотрел сквозь меня. Это было жутковато. Она меня не узнала, и прошла мимо. Теперь она ходит мимо нашей клиники, смотрит сквозь людей, а я все наблюдаю за выжившей и думаю, что все таки чудеса бывают.
Мимо нашей клиники часто проходит глубоко пожилая женщина. Летом, она обычно она одета в пестрый халат и тапочки. Идет не спеша, озирая улицу мутным взглядом. Её взгляд не останавливается на людях. Он устремлен куда то во вселенную. Я всегда с интересом наблюдаю за этой бабушкой не только из-за ее странного взгляда в бесконечность. Просто, ровно 15 лет назад я реанимировал ее. Несколько раз дефибриллировал, делал внутрисердечный укол. Она поступила поздно вечером с обширным инфарктом. Я принял ее в кардиореанимацию, наладил монитор, сестры поставили капельницу, обезболили морфином. Часа через три монитор стал верещать. Началась опасная экстрасистолия, быстро превратившаяся в фибрилляцию желудочков. Для немедиков сообщу что это состояние приводит к смерти. Не долго думая, я приложил к ее груди электроды дефибриллятора, нажал на красную кнопку. Тело женщины дрогнуло. Через несколько секунд она шумно вдохнула полной грудью и гулко закричала низким грудным голосом: "Сволочи!" Но я радовался, потомы как монитор показывал нормальный синусовый ритм. Назначив антиаритмические препараты, я решил немного отдохнуть, но через пять минут вновь услышал противное верещание монитора. Опять все повторилось. И так раз шесть за ночь. Наркотики в отделении к утру закончились, лидокаина осталась одна ампула, а бабуля решительно шла на тот свет. На грудной клетке женщины свирепо-бордово-фиолетовым цветом сияли следы от многочисленных дефибрилляций. Приближалось утро и я понимал что если сейчас я не раздобуду лидокаин, бабуля умрет в мою смену. Умненькая сестра даже сказала мне фразу: "Может отпустим бабушку?" Я только злобно зыркнул на нее. Я велел сестричке набрать последнюю ампулу в шприц для внутрисердечного укола, и при следующей фибрилляции ввел лидокаин прямо в сердце. Женщина, получившая много ударов током, тонну наркотиков и прочей кардиологической дребедени , после укола все таки прошептала: "Сволочи!"..... и - заснула. Монитор больше не верещал. Я сдал дежурство. Потом я несколько раз осматривал ее в отделении. Инфакт был тяжелым, она с трудом шла на поправку.
Лет через пять я встретил ее на рынке. Я встретился с ее странным зачарованным взглядом, который смотрел сквозь меня. Это было жутковато. Она меня не узнала, и прошла мимо. Теперь она ходит мимо нашей клиники, смотрит сквозь людей, а я все наблюдаю за выжившей и думаю, что все таки чудеса бывают.